Фемистокл в битве при Саламине
Автор: Strateg, 26 Дек 2016
Объединенный греческий флот под фактическим командованием Фемистокла нанес поражение персидскому флоту Ксеркса у острова Саламин. Битва при Саламине в 480 г. до н.э. стала переломным моментом в истории греко-персидских войн. Я не делаю публикации по морским битвам, но в данном случае решил сделать исключение, поскольку после выхода фильма появилось много интересующихся “похождениями Фемистокла и Артемисии”.
Фемистокл
Фемистокл, сын Неокла, афинский стратег, был создателем афинского флота во времена греко-персидских войн. Афинский флот составлял большую часть объединенного греческого флота, противостоявшего персидскому флоту Ксеркса. Строительство афинского флота началось еще до вторжения персов. Греки воевали между собой, Афины уже имели небольшой флот, но Фемистокл предложил потратить доходы от Лаврийских серебряных рудников на серьезное увеличение флота. Корнелий Непот пишет о сотне дополнительных кораблей, которые Фемистокл использовал против Керкиры и против пиратов. Геродот упоминает о строительстве 200 кораблей против Эгины. В любом случае флот был построен.
Подтверждением устремлений Фемистокла к усилению морской мощи Афин служит история с Дельфийским Оракулом. Предсказание Пифии по вопросам войны с персами звучало следующим образом:
“Лишь деревянные стены дает Зевес Тритогенее
Несокрушимо стоять во спасенье тебе и потомкам.
… Остров божественный, о Саламин, сыновей своих жен ты погубишь…”
Фемистокл не только убедил граждан, что деревянные стены это корабли, но и будущую гибель при Саламине истолковал персам.
На Истме (в Пелопоннесе) общеэллинское собрание решило сообща противостоять персам. Первоначальный план заключался в том, что бы встретить врагов в Фессалии, в узком проходе Темпейской долины. К 10 000 гоплитов присоединилась фессалийская конница. Афинянами командовал Фемистокл. Но вскоре стало понятно, что персы смогут обойти греческие позиции. Греки отступили, а фессалийцы были вынуждены подчиниться персам. Новое место встречи с персидской армией выбрали в Фермопильском проходе. Туда отправилась сухопутная армия греков во главе со спартанским царем Леонидом. Морские силы греков сосредоточились недалеко от Фермопил в узком проливе между мысом Артемисия и островом Эвбея, что бы предотвратить обход сухопутной армии по морю. Афинский флот возглавлял Фемистокл, но, что бы избежать распрей между греками, афиняне согласились командование общим флотом предоставить спартанцу Еврибиаду.
По пути к Артемисию персидский флот попал в бурю и потерял большое количество судов. Цифры Геродота 7.190: “Во время этой бури погибло по самому скромному счету не менее 400 кораблей, несчетное число людей и огромные богатства.” – не стоит принимать на веру. Тем более, немного позже в 7.236 командующий персидским флотом Ахемен, брат Ксеркса говорит о потерях от бури в 300 кораблей. Первоисточники, как правило, завышают численность персов. И все же даже после бури персидский флот превосходил греков, которые собирались отступить. Но тут эвбейцы обратились к Еврибиаду с просьбой остаться, что бы они успели укрыть свои семьи. Спартанец отказался. Тогда эвбейцы обратились к Фемистоклу, подкрепив свою просьбу изрядной суммой денег. Фемистокл подкупил сторонников отступления, причем большую часть денег оставил себе. В результате греческий флот остался у Артемисия.
Бой при Артемисии
Геродот, История, 8.1-2: “Эллинские морские силы состояли вот из каких кораблей. Афиняне выставили 127 кораблей. Воинами и матросами на этих кораблях вместе с афинянами служили неопытные, правда, в мореплавании, но доблестные и отважные платейцы. Коринфяне доставили 40 кораблей, а мегарцы 20. Халкидяне снарядили экипаж для 20 кораблей, предоставленных афинянами. Эгина выставила 18 кораблей, Сикион 12, лакедемоняне 10, Эпидавр 8, эретрийцы 7, Трезен 5, стирейцы 2, кеосцы 2 боевых корабля и 2 пентеконтеры и, наконец, опунтские локры прислали на помощь 7 пентеконтер. Итак, эти корабли стояли у Артемисия. Сколько кораблей выставил каждый город, я уже сказал. Общее же число кораблей, собранных у Артемисия было 271.”
В это число входят греческие триеры (на латинском – триремы) – корабли с тремя рядами весел. Пентеконтеры – легкие суда с одним рядом весел по 25 с каждой стороны (всего 50 весел) – не входят в общее число кораблей. Непот, Фемистокл, 3: “А общегреческий флот из 300 кораблей, в числе которых было 200 афинских судов, впервые сразился с царскими моряками у Артемисия, между Эвбеей и материком: Фемистокл как раз искал узкий пролив, избегая окружения со стороны превосходящей силы врага.”
Диодор, Историческая библиотека, 11.12: “Греки располагались в Артемисионе в Евбее и имели всего двести восемьдесят триер; из этих кораблей сто сорок были афинские, а прочие снарядили другие греки. Их навархом был спартанец Еврибиад, а афинянин Фемистокл управлял делами флота, ибо последний, по причине его дальновидности и полководческого опыта, пользовался большим уважением не только у греков во всем флоте, но и у Еврибиада лично…”
Персы послали часть флота в обход острова Эвбеи, что бы запереть греков в проливе и не дать отступить. В течении нескольких дней греческий флот успешно сражался с персидским флотом. Персы продолжали нести потери от бурь. Все корабли, шедшие вокруг Эвбеи погибли. Посмотрим, как первоисточники описывают морскую тактику греков.
Диодор, 11.12-13: “Фемистокл выразил противоположное мнение, доказав, что их преимущество состоит в том, чтобы плыть против врага со всем флотом в едином строю, ибо таким способом, заявил он, они возьмут верх, атакуя на своих кораблях единым строем врага, построение которого будет нарушено беспорядком, так как они должны будут выходить из многих гаваней на некотором расстоянии друг от друга. В конце концов греки последовали его совету и отплыли против врага всем флотом. И так как варвары выходили из многих гаваней в самом начале, Фемистокл, застав персов разрозненными, потопил много кораблей и немалое количество вынудил обратиться в бегство и преследовал до берега, но позже, когда весь флот собрался, последовала ожесточённая битва, каждая из сторон получила превосходство в одной части линии, но не одержала полной победы, и с наступлением темноты дело было прервано.”
Геродот, 8.9: “… так как [главные силы персов] не начинали нападения, эллины, подождав до вечера, сами бросились на варваров, чтобы испробовать свой способ сражения – прорыв боевого строя вражеских кораблей.” Здесь Геродот говорит о способе прорыва вражеского флота, который он описывал ранее, 6.12: “Дионисий же каждый раз, выставляя свои корабли в открытом море в одну линию [кильватерной колонной], заставлял одни корабли проходить на веслах между другими, применяя силу гребцов.” Кильватерная колонна ломала весла и рассекала вражеский флот. Правда, непонятно, как это можно использовать при численности флота в несколько сотен кораблей. Возможно, придется использовать несколько колонн прорыва. На практике грекам пришлось использовать круговую оборону.
Геродот, 8.10-11: “Персы считали эллинов совершенно безумными и надеялись без труда захватить их корабли. И их надежды были вполне обоснованы. Ведь персы видели, сколь мало кораблей у эллинов и во сколько раз их собственный флот больше и лучше на плаву. С таким-то чувством превосходства [над противником] персы стали окружать эллинов … Между тем эллины по первому сигналу трубы повернули носы кораблей на врага, а кормами сдвинули их в середину друг против друга. По второму сигналу эллины начали атаку, хотя и были стеснены ограниченным пространством, так что могли плыть только прямо. При этом они захватили тридцать варварских кораблей…”
Ксеркс, разозленный предыдущими неудачами, отдал приказ уничтожить греческий флот. Геродот, 8.16-18: “Когда корабли Ксеркса стали подходить в боевом порядке, эллины спокойно стояли перед Артемисием. Затем варвары построили свои корабли дугой (в виде полумесяца), чтобы окружить врага. Тогда эллины снова вышли навстречу варварам, и битва началась. Силы противников в этой битве были равны, потому что флот Ксеркса из-за большого числа кораблей и их величины сам себе причинял урон: корабли нарушали боевой порядок и сталкивались друг с другом. Но все же варвары держались стойко и не отступали: ведь для них было страшным позором бежать от немногочисленных вражеских кораблей. Много кораблей и людей погибло у эллинов, но еще гораздо больше варвары потеряли людей и кораблей. Так они сражались и затем разошлись, и каждый флот вернулся назад на свою стоянку. В этой битве из Ксерксовых воинов отлично сражались египтяне. Они совершили много подвигов и, между прочим, захватили пять эллинских кораблей со всеми людьми. Итак, оторвавшись от противника, обе стороны с радостью поспешили к своим стоянкам. Эллины же покинули поле битвы, хотя и захватив с собой [для погребения] мертвые тела и обломки кораблей, но все же с тяжелыми потерями (особенно пострадали афиняне, у которых половина кораблей была повреждена). “
Узнав, что в этот день Леонид со спартанцами погиб в битве при Фермопилах греческий флот отошел в Аттику к берегам острова Саламин. Афиняне перевезли на остров свои семьи, оставив Афины врагу. Армия Ксеркса вошла в город. Спартанцы хотели покинуть Саламин и плыть к Истму, узкому перешейку, на котором собрались защищать Пелопоннес. Фемистокл стал спорить с Еврибиадом, доказывая, что правильно дать персам морской бой у Саламина. Тут состоялся знаменитый разговор. Плутарх, Фемистокл, 11: “Эврибиад сказал ему: «Фемистокл, на состязаниях бьют того, кто бежит раньше времени». – «Да, – отвечал Фемистокл, – однако и того, кто остается позади, не награждают венком». Эврибиад поднял палку, чтоб его ударить, а Фемистокл сказал: «Бей, но выслушай».” Фемистокл, согласно Геродоту, привел следующий довод: “Во-первых, если мы будем сражаться с небольшим числом кораблей в теснине против большого флота, то, по всей вероятности, одержим решительную победу. Ведь сражаться в теснине выгоднее нам, а в открытом море – противнику.”
Поддержал мнение Фемистокла его личный враг – Аристид, афинский аристократ, который ради общей победы смог отбросить личные разногласия. Однако спартанцы настаивали на своем. Диодор, 11.17: “Фемистокл, видя, что флотоводец Еврибиад не может перебороть настроение своих войск, и тем не менее осознавая, что узкая часть Саламинского пролива может оказать большую помощь в достижении победы, задумал следующую хитрость: он побудил одного человека перебежать к Ксерксу и заверить того, что корабли в Саламине собираются улизнуть из этого района и собраться на Истме. Соответственно царь, полагая, что сообщённое этим человеком само по себе правдоподобно, поспешил предотвратить соединение греческого флота с сухопутными войсками. Поэтому он немедленно направил египетский флот с приказом блокировать пролив, который отделяет Саламин от Мегариды. Основную часть своих кораблей он направил в Саламин, приказав им вступить в соприкосновение с противником и боем решить исход.”
Дальше предоставим слово различным античным авторам. Наиболее подробно описывает сражение Геродот. В том числе упоминает и об участии в битве Артемисии (в данном случае это женское имя, а не название мыса) – правительнице Карии, которая не командовала всем флотом, как это можно наблюдать в голливудских комиксах.
(Авторы карты считают, что отступление греков было ложным. В засаде показаны эгинские корабли.)
Битва при Саламине, 480 г. до н.э.
Геродот, 8.42-96
“Туда (к Саламину) пришло гораздо больше кораблей, чем сражалось при Артемисии, и от большого числа городов. Из Пелопоннеса лакедемоняне выставили 16 кораблей. Коринфяне же – такое же число кораблей, как и при Артемисии. Сикионцы доставили 15 кораблей, эпидаврийцы 10, трезенцы 5, гермионяне 3. Из городов же на материке только одни афиняне выставили почти столько же кораблей, как все остальные вместе, именно 180. Мегарцы выставили столько же кораблей, как и при Артемисии; ампракиоты прибыли с семью кораблями, левкадцы – с тремя. Из островитян эгинцы доставили тридцать кораблей. После эгинцев прибыли халкидяне с двадцатью кораблями, [как и] при Артемисии, и эретрийцы с семью кораблями. Затем прибыли кеосцы с теми же самыми кораблями. Наксосцы выставили четыре корабля. Стирейцы снарядили столько же кораблей, как и при Артемисии. Кифнии – одну триеру и одно 50-весельное судно. Так же снарядили корабли серифии и мелосцы. В то время как остальные города выступили в поход с триерами, мелосцы же, сифнийцы и серифии снарядили 50-весельные корабли. Мелосцы доставили два корабля. Сифнии же и серифяне – по одному. Общее же число кораблей, кроме 50-весельных, составляло 378.
Боевые силы персов, вступившие в Аттику по суше и по морю, как я думаю, по численности были не меньше тех, что стояли у Сепиады и под Фермопилами. Ведь потери, понесенные персами от непогоды и в морских битвах при Фермопилах и Артемисии, уравновешивались подкреплениями, прибывшими к царю позднее. Ведь, чем дальше царь проникал в глубь Эллады, тем больше народностей шло за ним.
Все (персы) единодушно высказались за то, чтобы дать сражение, и только Артемисия сказала вот что: “Мардоний! Передай царю, что я говорю так: «Владыка! Так как в битвах при Евбее я, конечно, не оказалась трусом и совершила не самые ничтожные деяния, то я должна откровенно заявить тебе то, что я считаю самым полезным для тебя. Поэтому я говорю тебе: щади свои корабли и не вступай в битву. Здесь эти люди так же превосходят на море твоих людей, как мужчина – женщину. Если ты не начнешь поспешно морской битвы, а будешь стоять здесь с кораблями на якоре, оставаясь в Аттике, или даже продвинешься в Пелопоннес, то твои замыслы, владыка, ради которых ты прибыл в Элладу, без труда увенчаются успехом.”
Когда же мнения военачальников сообщили Ксерксу, царь весьма обрадовался совету Артемисии. Он и раньше считал Артемисию умной женщиной, а теперь расточал ей еще больше похвал. Тем не менее, царь велел следовать совету большинства военачальников. Ксеркс полагал, что персы при Евбее сражались плохо только потому, что он сам не присутствовал. Зато теперь царь принял меры, чтобы самому наблюдать морскую битву.
…они высадили на островок Пситталию, что лежит между Саламином и материком, большой персидский отряд. Потом, с наступлением полночи, корабли западного крыла отплыли к Саламину, чтобы окружить эллинов. А на острове под названием Пситталия высадился персидский отряд, чтобы спасать или уничтожать занесенных туда волнами людей и обломки кораблей (ведь остров лежал, на пути предстоящего сражения). Приготовления эти персы производили в полной тишине, чтобы враги ничего не заметили.
…весь эллинский флот вышел в море, и тотчас же варвары напали на него. Прочие эллины хотели было уже грести назад и причалить к берегу, а Аминий из Паллены, афинянин, выйдя из строя, напал на вражеский корабль. Корабли сцепились и не могли разойтись. Против афинян стояли финикияне (они образовали западное крыло у Элевсина), а против лакедемонян – Ионяне (греки на службе у персов), которые находились на восточном крыле против Пирея. Однако только немногие ионяне по призыву Фемистокла бились без воодушевления, большинство же сражалось мужественно.
Большинство вражеских кораблей у Саламина погибло: одни были уничтожены афинянами, а другие эгинцами. Эллины сражались с большим умением и в образцовом порядке. Варвары же, напротив, действовали беспорядочно и необдуманно. Поэтому-то исход битвы, конечно, не мог быть иным. Между тем варвары на этот раз бились гораздо отважнее, чем при Евбее. Из страха перед Ксерксом каждый старался изо всех сил, думая, что царь смотрит именно на него.
Об остальных – как эллинах, так и варварах – я не могу точно сказать, как каждый из них сражался. Что же до Артемисии, то с ней приключилось вот какое событие, отчего она еще более возвысилась в глазах царя. Именно, когда царский флот уже пришел в великое расстройство, в это самое время аттический корабль пустился в погоню за кораблем Артемисии. Сама она не могла бежать, так как впереди шли другие союзные корабли, а ее собственный корабль как раз находился в непосредственной близости от неприятеля. Тогда Артемисия решилась вот на какое дело, что ей и удалось. Преследуемая аттическим кораблем, она стремительно бросилась на союзный корабль калиндян, на котором плыл сам царь калиндян Дамасифим. Когда же Артемисия стремительно бросилась на калиндийский корабль и потопила его, то этот счастливый случай принес ей двойную пользу. Так, начальник аттического корабля, увидев, что она напала на варварский корабль, либо принял корабль Артемисии за эллинский, либо решил, что ее корабль покинул варваров и перешел к эллинам. Поэтому он отвернул от корабля Артемисии и обратился против других кораблей.
Так-то Артемисия, во-первых, спаслась бегством, а затем ей, несмотря на причиненный вред, как раз благодаря этому удалось снискать величайшее благоволение Ксеркса. Наблюдая за ходом битвы, царь заметил нападающий корабль Артемисии, и кто-то из его свиты сказал: “Владыка! Видишь, как храбро сражается Артемисия и даже потопила вражеский корабль”. Ксеркс спросил, правда ли, что это Артемисия, и приближенные подтвердили, что им хорошо известен опознавательный знак корабля царицы. Погибший же корабль они считали вражеским. А Артемисии, как было сказано, сопутствовала удача и во всем прочем; особенно же ей посчастливилось в том, что с калиндийского корабля никто не спасся, чтобы стать ее обвинителем.
В этом бою [у персов] пал военачальник Ариабигн, сын Дария и брат Ксеркса, и с ним много других знатных персов, мидян и их союзников. У эллинов же было немного потерь: они умели плавать, и поэтому люди с разбитых кораблей, уцелевшие в рукопашной схватке, смогли переплыть на Саламин. Напротив, большинство варваров из-за неумения плавать нашло свою гибель в морской пучине. Лишь только передние корабли обратились в бегство, большая часть их стала гибнуть. Ведь задние ряды кораблей, желая пробиться вперед, чтобы совершить какой-нибудь подвиг перед царем, сталкивались со своими же кораблями.
Когда варвары, пытаясь выйти к Фалеру, бежали, эгинцы, устроившие засаду в проливе, совершили замечательные подвиги. В то время как афиняне в суматохе битвы топили вражеские корабли, если те сопротивлялись и бежали, эгинцы перехватывали бегущих. Если какому-нибудь кораблю и удавалось избежать афинян, он попадал в руки эгинцев. В это время корабль Фемистокла, преследовавший вражеский корабль, встретился с кораблем эгинца Поликрита, сына Криоса. Поликрит напал на сидонский корабль… Увидев аттический корабль, Поликрит тотчас же по опознавательному знаку признал его за корабль военачальника. Затем Поликрит громким голосом вызвал Фемистокла и с издевкой напомнил ему о “расположении эгинцев к персам”. Такие упреки Поликрит бросил Фемистоклу как раз, когда напал на вражеский корабль. Варвары же с уцелевшими кораблями бежали в Фалер под защиту сухопутного войска.
Величайшую славу среди эллинов стяжали себе в этой битве эгинцы, а затем – афиняне. Среди отдельных воинов особенно отличились эгинец Поликрит и афиняне – Ермен из дема Анагирунта и Аминий из Паллены (тот, который преследовал Артемисию). Знай Аминий, что Артемисия находилась на этом корабле, он, конечно, не прекратил бы преследования, пока не захватил бы корабль или сам не был бы захвачен. Действительно, начальники афинских кораблей получили приказание захватить в плен Артемисию, а, кроме того, за поимку царицы живой была еще назначена награда в 1000 драхм. Ведь афиняне были страшно озлоблены тем, что женщина воюет против них. А ей, как я уже рассказал, удалось бежать, а также и остальным варварам с уцелевшими кораблями в Фалер.
Афинянин же Аристид во время Саламинской битвы сделал вот что. С большим отрядом гоплитов (это были афиняне, стоявшие на побережье Саламина) он переправился на остров Пситталию и перебил всех персов, находившихся на этом острове.”
Битва при Саламине
Диодор, 11.17-19
“Триеры (персов) были составлены по народам, один за другим, для того, чтобы говорящие на одном языке и знающие друг друга команды могли бы помочь друг другу с готовностью. Когда флот был построен таким образом, правое крыло удерживали финикийцы, а левое – греки, которые были подвластны персам.
Когда наконец Еврибиад и Фемистокл завершили размещение своих сил, левое крыло было отведено афинянам и лакедемонянам, которые таким образом стояли против кораблей финикийцев, ибо финикийцы обладали различными преимуществами как по причине своей численности, так и мастерством в мореходстве, которое они унаследовали от своих предков. Эгинцы и мегаряне образовали правое крыло, так как они, обычно, считались лучшими моряками после афинян и предполагалось, что они проявят большую стойкость, видя, что ни кто из греков не будет иметь место для спасения в случае какой-либо неудачи, произошедшей в ходе боя. В центре располагались остальные силы греков.
Персы, когда они продвигались, с самого начала могли сохранять строй, так как у них было достаточно пространства, но когда они зашли в узкий проход, они были вынуждены убрать некоторые корабли с линии, создавая, таким образом, большой беспорядок. Флотоводец, который следовал впереди строя и который первым вступил в схватку, был убит после того как проявил свой героизм. Когда его корабль потонул, беспорядок охватил флот варваров, ибо было много тех, кто теперь отдавал приказы, но разные люди отдавали разные команды. Поэтому они остановили продвижение, и сдерживая свои корабли, стали отступать туда, где было достаточно места. Афиняне, заметив расстройство среди варваров, тотчас двинулись на врага, и некоторые из их кораблей били своими таранами, в то время как у других они разломали ряды весел, а когда гребцы больше не могли делать свою работу, многие персидские триеры, стоящие боком к противнику, были не раз серьёзно повреждены носами кораблей. В результате они прекратили двигаться только задним ходом, но развернулись и поспешно бежали.
Несмотря на то, что финикийские и кипрские корабли афиняне одолели, суда киликийцев и памфилийцев, а также ликийцев, которые следовали за ними в строю, сначала стойко держались, но когда они увидели что сильнейшие корабли бегут, они также обратились в бегство. На другом крыле битва была упорной и в течение некоторого времени борьба была равная, но когда афиняне преследовали финикийцев и киприйцев до берега, а затем повернули назад, варвары, теснимые в строю вернувшимися афинянами, обернулись и потеряли много своих кораблей. Таким образом греки взяли верх и одержали самую известную морскую победу над варварами; в сражении греки потеряли сорок кораблей, а персы более двухсот, не считая тех, которые были захвачены вместе с экипажами.”
Битва при Саламине
Плутарх, Фемистокл, 15:
“Аттических кораблей было сто восемьдесят; на каждом из них было по восемнадцати человек, сражавшихся с палубы; из них четверо были стрелки, а остальные – гоплиты. Как видно, Фемистокл столь же хорошо заметил и выбрал время, как и место; он только тогда поставил свои триеры носом против варварских; когда настал час, в который всегда ветер с открытого моря крепнет и гонит волну через пролив. Эллинским кораблям волна не вредила, потому что они были плоски и низки; но варварские корабли, с приподнятою кормой и высокою палубой и поэтому тяжелые, удар волны при их нападении сбивал с курса и подставлял боковой стороной эллинам, которые нападали на них ожесточенно. Их внимание было обращено на Фемистокла, который, думали они, лучше всех видит, что полезно, потому что против него находился главный начальник Ксерксова флота, Ариамен, на большом корабле и оттуда, как со стены, бросал стрелы и копья. Это был человек хороший и из братьев царя самый храбрый и справедливый. Так вот Аминий из Декелей и Сокл из Педиэи, плывшие вместе, когда их корабль и корабль Ариамена, налетевши носами один на другой и столкнувшись, сцепились таранами, и Ариамен хотел вскочить на их триеру, стали против него и ударами копья столкнули в море; тело его, плававшее среди корабельных обломков, узнала Артемисия и велела отнести к Ксерксу.
Первым, взявшим корабль, был афинский триерарх Ликомед; он срубил с него украшения и посвятил их Аполлону Лавроносцу во Флии. А остальные эллины, число кораблей которых в тесном проливе равнялось числу кораблей варваров, обратили их в бегство, так как они нападали порознь и сталкивались между собою, хотя и сопротивлялись до вечера. Так эллины, по выражению, Симонида, «подъяли ту славную, знаменитую победу», блистательнее которой ни эллинами, ни варварами не совершено ни одного морского дела. Одержана была эта победа, правда, благодаря общей храбрости и рвению всех сражавшихся, но замысел и искусство принадлежали Фемистоклу.”
Трагедия Эсхила повествует о Саламине в литературной форме, но интересна тем, что автор по-видимому был участником сражения. Варварами автор называет персов. Привожу отрывки трагедии, в которых гонец рассказывает матери Ксеркса Атоссе о поражении флота:
Битва при Саламине
Эсхил, Персы
“Что пользы было в стрелах? Нас таранили, Все наше войско корабельный бой сгубил.
О Саламин, о имя ненавистное! Как вспомню я Афины, так вопить готов.
О нет, числом – в том нет сомненья – варвары Сильнее были. Около трехсот всего
У греков оказалось кораблей, да к ним Отборных десять. А у Ксеркса тысяча
Судов имелись – это не считая тех Двухсот семи, особой быстроходности,
Что вел он тоже. Вот соотношенье сил…
Не о бегстве греки думали, Торжественную песню запевая ту,
А шли на битву с беззаветным мужеством, И рев трубы отвагой зажигал сердца.
Соленую пучину дружно вспенили Согласные удары весел греческих,
И вскоре мы воочью увидали всех. Шло впереди, прекрасным строем, правое
Крыло, а дальше горделиво следовал Весь флот. И отовсюду одновременно
Раздался клич могучий: “Дети эллинов, В бой за свободу родины! Детей и жен
Освободите, и родных богов дома, И прадедов могилы! Бой за все идет!”
Персидской речи нашей многоустый гул На клич ответил. Медлить тут нельзя было,
Корабль обитым медью носом тотчас же В корабль ударил. Греки приступ начали,
Тараном финикийцу проломив корму, И тут уж друг на друга корабли пошли.
Сначала удавалось персам сдерживать Напор. Когда же в узком месте множество
Судов скопилось, никому никто помочь Не мог, и клювы направляли медные
Свои в своих же, весла и гребцов круша. А греки кораблями, как задумали,
Нас окружили. Моря видно не было Из-за обломков, из-за опрокинутых
Судов и бездыханных тел, и трупами Покрыты были отмели и берег сплошь.
Найти спасенье в бегстве беспорядочном Весь уцелевший варварский пытался флот.”
Как видно из произведений различных авторов, события в узком проливе при Саламине напоминают события в Фермопильском проходе. Большое количество персидских кораблей только мешает друг другу. И, хотя среди персидского флота есть хорошие моряки – финикийцы, египтяне, ионийцы, но они не могут противостоять грекам, говорящем на одном языке, хорошо знающим проливы и сражающимися за свою жизнь. Ну и, привет Голливуду, мы видим, что Артемисия прославилась нападением на союзный корабль.
После поражения при Саламине у Ксеркса оставалось еще достаточно сил. Фемистокл видел свою задачу в том, что бы изгнать персов из Греции, а не пытаться их разгромить. Он тайно направил Ксерксу послание, что греки собираются разрушить мост на Геллеспонте и не дать возможности персам вернуться в Азию. Ксеркс с основной частью войск и остатками флота поспешил назад и покинул Грецию. В Греции остался сухопутный корпус под командованием Мардония, который был разбит в битве при Платеях.
Судьба Фемистокла сложилась печально. Все греки признали ведущую роль Фемистокла в победе при Саламине. Фемистокл начал отстраивать Афины, обнес их стенами, отстроил морской порт Пирей, укреплял афинский морской союз, собирая деньги с союзников. Активная деятельность Фемистокла на благо Афин навлекла на него гнев врагов и завистников. Граждане Афин подвергли его остракизму – изгнанию из отечества, а ведущая роль в Афинах досталась личному врагу – Аристиду и Кимону, сыну Мильтиада. Скрываясь от преследования граждан, Фемистокл был вынужден бежать ко двору персидского царя. Через некоторое время персы вновь задумали войну против греков. Фемистокл, не желавший принимать участие в войне против граждан, покончил с собой.
Комментарии
Ваш отзыв