Тит Манлий Торкват в битве у Везувия
Автор: Strateg, 10 Июнь 2013
Армии обоих римских консулов Тита Манлия Торквата и Публия Деция Муса в 340 г. до н.э. выступили против восставших латинов. Битва произошла недалеко от Везувия и реки Везер. Битва у Везувия интересна как участвующими в ней колоритными римскими полководцами, так и относительно подробным описанием Ливием смены линий римской армии в бою. Манипулярной тактике и организации римской армии в 4 в. до н.э. будет посвящена отдельная статья, а здесь рассмотрим конкретную битву Тита Манлия.
С Титом Манлием связано много историй. Это легендарная личность, отождествляющая сурового и героического римлянина ранней республики. Будучи молодым воином Манлий участвовал в войне с галлами. И когда галлы вызывали римлянина на поединок, Тит Манлий, прежде чем выйти и сразиться, спросил разрешения римского диктатора. (Это важно!) Победив галла, Манлий надел на шею его окровавленное золотое ожерелье – торквес и получил прозвище Торкват. Его отец всячески унижал сына, за что был привлечен народным трибуном к суду. Тит Манлий прокрался в дом народного трибуна и с мечом у горла заставил того поклясться в отмене обвинения. Но выше, чем долг к семье, Тит Манлий ставил долг к Риму. Его неоднократно выбирали консулом и диктатором. И вот, когда латины восстали, стали требовать равенства с римлянами, половину мест в сенате и должность одного из консулов для латинов, Тит Манлий возглавил римскую армию. По армии был дан категорический запрет вступать в бой без разрешения полководца. Перед тем, как состоялась битва при Везувии конный отряд, в котором был сын Манлия встретился с конным отрядом латинов и те вызвали римлян на поединок. Сын Манлия, тоже Тит Манлий, вызвался сразиться и победил соперника. Отец, узнав об этом, велел казнить собственного сына за нарушение приказа. После казни сына (“Манлиев правеж”) римское войско подчинялось консулу беспрекословно.
С именем Публия Деция Муса тоже связаны легенды. Незадолго до восстания латинов он отличился в войне с самнитами, был избран консулом и имел в своем распоряжении консульскую армию. Перед битвой при Везувии обоим римским полководцам приснился пророческий сон. Если они окажутся в тяжелой ситуации в битве, кто то из них должен принести себя в жертву и победа будет за римлянами. В битве при Везувии крылу Муса пришлось тяжело и он обрек себя в жертву ради победы римского оружия. Спустя полвека в битве при Сентине так же принес себя в жертву его сын, которого звали тоже Публий Деций Мус. В Битве при Сентине римляне одержали победу.
Итак, к Везувию подошли две консульские армии в общем составе четырех легионов по пять тысяч пехотинцев и тысяче двести всадников. На этот раз у римлян не было привычных союзников, которые вышли сражаться против них. Вот что говорит Ливий об армии латинов. 6.32 (377 г. до н.э., еще во времена Марка Фурия Камилла): “И довольно долго с мужеством, равным римскому, и таким же счастьем держались главным образом латинские легионы, приобщенные долгим союзничеством к римскому строю.” 8.6: “Драться ведь предстояло с латинами, неотличимыми от римлян по языку, обычаям, роду вооружения и прежде всего по порядкам, заведенным в войске: рядовые с рядовыми, центурионы с центурионами, трибуны с трибунами как ровня и сотоварищи служили ранее вместе в одних охранных отрядах, подчас в одних манипулах. Вот почему, чтобы воины не попали впросак из-за какой-нибудь ошибки, консулы строжайше запретили сходиться с врагом вне строя.” 8.8: “Казалось, то была битва в гражданской войне, настолько полным было сходство латинов и римлян во всем, за исключением разве одного мужества.” Силы латинов точно не известны, но судя по тому, что битва была очень упорной, их было не меньше римлян. Самниты, только что ставшие римскими союзниками, не приняли участие в битве.
Битва у Везувия, 340 г. до н.э.
Тит Ливий, История Рима от основания города, 8.8-10
“… на этот раз латины были противниками римлян и расположили свой строй точно в том же порядке; и все знали, что не только вексилле предстоит сойтись с вексиллой, гастатам с гастатами, принципам с принципами, но если ряды не расстроятся, то и каждый центурион сойдется с центурионом. Оба центуриона первого пила (премпила) на той и на другой стороне находились среди триариев; римлянин не отличался телесной силой, но в целом человек был дельный и воин опытный; латин же был могучего телосложения и первый боец в войске, причем оба близко знали друг друга, так как всегда возглавляли равнозначные подразделения. Римскому центуриону, который не мог положиться на свои силы, еще в Риме консулы разрешили по своему усмотрению выбрать себе субцентуриона, чтобы тот защитил его от предназначенного ему противника; и юный этот субцентурион, сойдясь в бою с латином, одержал над ним победу. Сражение произошло неподалеку от подножия горы Везувий, у дороги, ведущей к Везеру (река в Кампании).
Построенные так: (линии гастатов и левисов, принципов, триариев, рорариев и акцензов), войска двинулись в бой. Манлий вел правое крыло, Деций – левое. Поначалу силы и ярость противников были равны, потом на левом крыле римские гастаты, не выдержав натиска латинов, отступили к принципам. В этот тревожный миг консул Деций… произносит заклинание и приказывает ликторов идти к Титу Манлию и поскорей сообщить товарищу, что он обрек себя в жертву во имя воинства. Сам же вооружился, вскочил на коня и бросился в гущу врага. Он был замечен и в одном и в другом войске… И тогда внушенный им страх охватил всех, и в трепете рассыпались передовые ряды латинов, а потом ужас перекинулся и на все их войско. И нельзя было не заметить, что, куда бы ни направил Деций своего коня, везде враги столбенели от ужаса, словно пораженные смертоносной кометой; когда же пал он под градом стрел, уже нескрываемо перетрусившие когорты латинов пустились наутек, и широкий прорыв открылся перед римлянами. Выйдя из благочестивого оцепенения, они с воодушевлением, как будто им только что подали знак к битве, снова бросились в бой; даже рорарии выбегали вперед между антепиланами, поддерживая гастатов и принципов, а триарии, опершись на правое колено, ждали только кивка консула, чтобы ринуться вперед.
В ходе сражения латины кое-где стали одолевать римлян численностью, и сперва консул Манлий, узнавший уже о конце товарища … колебался, не пора ли уже подниматься триариям, но потом почел за лучшее сохранить эти силы свежими для решительного удара и приказал акцензам из задних рядов выйти вперед. Едва они вышли, латины тотчас вызвали своих триариев, полагая, что противник уже это сделал, и спустя какое-то время, утомленные жестокой схваткой, переломав или притупив копья, они все-таки начали теснить римлян, мня, что исход сражения близок и что они дошли до последнего ряда. Тут-то консул и воззвал к триариям: «Теперь поднимайтесь со свежими силами против обессиленных, помните отечество и родителей, жен и детей, помните консула, сложившего голову ради вашей победы!»
Когда триарии, полные сил, сверкая оружием, приняли антепиланов в промежутки между рядами и поднялись с земли, неожиданно возникло как бы новое войско, и с громкими криками римляне разметали передовые отряды латинов. Когда перебили уже отборных латинских воинов, коля их в лица копьями, то сквозь остальные манипулы прошли почти без потерь, словно сквозь строй безоружных, и прорвали их клинья, учинив такое побоище, что едва ли уцелела и четверть неприятельских сил. Вдобавок ко всему латинам угрожали самниты, в боевом порядке стоявшие поодаль у горы. Впрочем, ни граждане, ни союзники не имели в этом сраженье таких заслуг, как консулы, ведь первый на одного себя обратил угрозы и опасности, исходившие от небесных и подземных богов, а второй проявил во время битвы такую храбрость и предусмотрительность, что как римляне, так и латины, передавшие потомкам память об этой битве, согласны между собою: у какой бы из сторон ни оказался вождем Тит Манлий, той несомненно досталась бы и победа.”
# При описании ПЕРВОЙ Латинской войны Тит Ливий упоминает деталь, уже хорошо знакомую нам из истории Второй Латинской войны. А именно, римский предводитель категорически запрещает своим воинам СРАЖАТЬСЯ ВНЕ СТРОЯ. Более того, всякого, покинувшего строй, он объявил врагом римлян, подлежащим, следовательно, смерти. Мы узнаем здесь жесткий приказ консула Тита Манлия-отца, предводителя римлян во ВТОРОЙ Латинской войне, запрещающий сражаться ВНЕ СТРОЯ. Приказ настолько неукоснительно выполнялся, что сын консула, Тит Манлий, был немедленно казнен за его нарушение. Причины такого приказа по-разному объясняются историками Первой и Второй Латинских войн. Но его суть от этого не меняется. Тем самым, в обеих войнах мы сталкиваемся с одним и тем же категорическим указанием римским войскам сражаться только в строю.
Все верно. Хотя возможно это бот.
“Ох уж эти сказки! Ох уж эти сказочники”
– Может обьяснишь, откуда романист 1 в. берет столь подробное описание сражения 4 в. до н. э., если римская историография, как таковая, начинается только с 3 в.? Причем описывает сражение в стиле “Киропедии”. Может правильный ответ – оттуда, откуда и многочисленные речи, то есть из головы? Только, в отличии от Ксенофонта, Ливий совершенно “кабинетный” автор, а значит его имхо не стоит ничего…
Ответил на манипулярной тактике: http://strategwar.ru/military-history/voennaya-istoriya-manipulyarnaya-taktika-rimskix-legionov