Великие битвы: Битва при Иссе

Автор: , 24 Июль 2012

Битва при ИссеВ битве при Иссе, 333 г. до н.э. Александр Македонский столкнулся уже не с отрядами отдельных сатрапий, как это было в битве при Гранике, а с большим персидским войском, возглавляемым царем Дарием 3. Так же, как и в предыдущей битве  македонянам предстояло форсировать реку – обмелевший из-за засухи Пинар.

Год после Граника Александр покорял города Малой Азии. Дарий, тем временем сформировал большое войско, которому устроил смотр в Вавилоне. Уверенный в успехе, не слушая своих греческих советников и македонских перебежчиков, Дарий встретился с Александром в узких горных проходах. Битва при Иссе является объектом многочисленных исследований профессиональных историков, но в ней до сих пор остается много неясного. Не ставя перед собой задачу изложить очередную версию событий, хочу донести до варгеймеров информацию из первоисточников, перечисленных в предыдущей статье.

Перед битвой при Иссе

Арриан, 2.6-7: И, пожалуй, какая-то божественная воля повела его (Дария) в такое место, где большой пользы ему быть не могло ни от конницы, ни от множества его людей с их стрелами и дротиками, где он не мог показать свое войско во всем блеске и где он своими руками поднес Александру и его войску легкую победу.

Перейдя через гору возле так называемых Аманикских Ворот, Дарий пошел к Иссу и очутился, сам того не подозревая, в тылу Александра. Овладев Иссом, он захватил македонцев, оставленных там по болезни, и, тяжко изувечив, казнил их. На следующий день он подошел к реке Пинару. Когда Александр услышал, что Дарий стоит у него в тылу, то известие это показалось ему невероятным, и он послал кое-кого из «друзей» на тридцативесельном судне обратно к Иссу посмотреть, соответствует ли известие действительности. Плывя на тридцативесельном судне по морю, изобилующему заливами, они очень легко установили, где стоят персы, и привезли Александру известие, что Дарий у него в руках.

Плутарх, 20: В войске Дария находился бежавший со своей родины македонянин по имени Аминт, хорошо знавший характер Александра. Видя, что Дарий намеревается идти на Александра узкими горными проходами, Аминт посоветовал персидскому царю оставаться на месте, чтобы дать сражение на широких, открытых равнинах и использовать свое значительное численное превосходство. Дарий ответил, что боится, как бы враги не обратились в бегство и Александр от него не ускользнул. «Этого, царь, – сказал Аминт, – ты можешь не опасаться. Александр обязательно пойдет против тебя и, наверно, уже идет». Однако Аминт не сумел убедить царя…

Битва при Иссе, силы сторон

Зимой после Граника Александр отправил македонских солдат молодоженов домой. Перед битвой при Иссе они вернулись с подкреплениями. За год армия Александра несла потери и часть войск оставались в гарнизонах завоеванных городов. Поэтому, в сравнении с началом похода армия македонян увеличилась незначительно. Оценочные данные – примерно 35 тысяч пехоты и 5,5 тысяч конницы. Войска персов, как обычно, сильно отличаются по численности в разных источниках, но наверняка превосходят македонян. Однако, на все эти многочисленные племена Дарий не особо надеялся. Главную ставку он делал на греческую пехоту, которая неплохо показала себя при Гранике.

Арриан, 1.29: Молодожены, которые были посланы в Македонию, прибыли в Гордий, и вместе с ними пришло и набранное ими войско под командой Птолемея, сына Селевка, Кена, сына Полемократа, и Мелеагра, сына Неоптолема. Пеших македонян было 3000, всадников же около 300, фессалийских всадников 200, элейцев же полтораста, их вел элеец Алкия.

Курций, 3.2: И вот, расположившись лагерем у Вавилона, чтобы солдаты с большим усердием начали войну, он (Дарий) выставил напоказ все свои силы и, построив укрепление вместимостью в 10 тысяч вооруженных воинов, начал производить подсчет войскам по примеру Ксеркса. От восхода солнца до ночи отряды, как было приказано, входили в укрепление. Выходя оттуда, они заняли равнины Месопотамии; конница и пехота, казавшиеся бесчисленными, заставляли думать, что армия больше, чем на самом деле. Персов было 100 тысяч, из них 30 тысяч всадников, мидийцев — 10 тысяч всадников и 50 тысяч пехотинцев. Барканцев было 2 тысячи всадников, вооруженных двусторонними секирами и легкими щитами, очень похожими на цетры, за ними следовало 10 тысяч пехоты с таким же вооружением. Армяне послали 40 тысяч пехотинцев вдобавок к их 7 тысячам всадников. Гирканцы набрали 6 тысяч отличных, как у всех этих племен, всадников, прибавив к ним тысячу тапуров. Дербики снарядили 40 тысяч пехотинцев, у большинства из них были копья с медными или железными наконечниками, у некоторых же — древки, обожженные на огне; их сопровождали 2 тысячи всадников из того же племени. С Каспийского моря прибыло 8 тысяч пехотинцев и 200 всадников. С ними были и другие, неизвестные племена, выставившие 2 тысячи пехоты и вдвое больше конницы. К этим силам прибавилось 30 тысяч греческих наемников, воинов во цвете лет. Спешность помешала собрать бактрийцев, согдийцев, индов и другие живущие у Красного моря племена, названия которых не знал и сам царь.

Курций, 3.8: Греческие воины, полученные Тимодом от Фарнабаза, главная и почти единственная надежда Дария, пришли наконец к нему.

Битва при Иссе, расстановка армий

Арриан, 2.7-9:… когда же все вышли на широкое место, он (Александр) построил войско для боя: на правом крыле у горы первыми стояли агема пехоты и щитоносцы, которыми командовал Никанор, сын Пармениона, рядом с ними полк Кена, за ним полк Пердикки. Они были расставлены до центра гоплитов на правом крыле. На левом крыле впереди стоял полк Аминты, за ним полк Птолемея и рядом с ним полк Мелеагра. Командовать пехотой на левом крыле поручено было Кратеру; над всем левым крылом начальствовал Парменион. Ему приказано не отходить от моря, чтобы войску не попасть в окружение варваров, которые рассчитывали, благодаря своей численности, обойти македонцев.

Дарий, получив известие, что Александр тут и готов к битве, велел переправиться на ту сторону Пинара коннице (ее было около 30000 всадников) и вместе с ней легковооруженным (их было тысяч 20), чтобы без помехи выстроить остальное войско. Из гоплитов он первыми поставил против македонской пехоты около 30000 эллинских наемников, а по обеим сторонам их около 60000 так называемых кардаков; это были тоже гоплиты. Столько человек могло вместить в один ряд то место, где они был и выстроены. У горы, находившейся слева, он выстроил против правого Александрова крыла около 20000 воинов; из них некоторые оказались в тылу Александрова войска. Дело в том, что гора, у которой они были построены, в одном месте образовала углубление — нечто напоминающее залив в море, а затем выдалась подковой вперед: поэтому те, кто стоял у ее подошвы, и оказались в тылу Александрова крыла. Остальное множество легковооруженных и гоплитов, построенных по племенам бесполезно глубоким строем, стояло за эллинами-наемниками и варварской пехотой. Говорят, что у Дария войска было всего около 600000.

Александр шел вперед, и как только место стало немного шире, он продвинул всадников, так называемых «друзей», фессалийцев и македонцев. Он поставил их на правом крыле, где был и сам; пелопоннесцесв и остальных союзников он отправил на левое крыло к Пармениону.

Дарий, выстроив свою пехоту, дал знак вернуться коннице, которую он выслал вперед за реку, чтобы беспрепятственно построить свое войско. Большинство ее он поставил на правом крыле против Пармениона в сторону моря, потому что там как раз было больше простора для конницы, но некоторую часть ее отвел и на левое крыло к горе. Здесь, однако, вследствие узости места всадники оказались бы бесполезны, и большинству из них он велел ускакать на правое крыло. Сам Дарий находился в середине всего строя: это место определил для персидских царей обычай…

В эту минуту Александр увидел, что почти вся персидская конница переместилась против его левого крыла, расположенного у моря, а у него там стоят только пелопоннесцы и прочие союзные всадники. Он поспешно отправил на левое крыло фессалийскую конницу, велев ей проехать не перед фронтом всего войска, чтобы враг не заметил ее перемещения, а пробраться незаметно по тылам пехоты. На правом крыле он впереди всадников поставил «бегунов» под командой Протомаха и пэонов под командой Аристона, а из пехоты лучников под предводительством Антиоха. Агриан под предводительством Аттала, небольшое число всадников и лучников он разместил подковой у себя в тылу, у горы, находившейся сзади, так что справа фронт расходился у него на два крыла, из которых одно обращено было против Дария и всех персов, находившихся за рекой, а другое против выстроенных у горы, в тылу у него. На левом крыле впереди стояли из пехоты критские лучники и фракийцы, которыми предводительствовал Ситалк. Перед ними находилась конница левого крыла. Чужеземные наемники стояли крайними сзади всех. Так как строй на правом крыле показался ему недостаточно плотным и линия персов, по-видимому, здесь выдвигалась значительно дальше, то Александр велел незаметно перейти из центра на правое крыло двум конным илам «друзей» — анфемусийской, предводителем которой был Перид, сын Менесфея, и так называемой «Белоземельной» — под командой Пантордана, сына Клеандра. Лучников, часть агриан и эллинских наемников он перевел к себе на правое крыло вперед, вытянув его таким образом дальше персов. Отряды, выстроенные за горой, не спустились еще вниз; Александр выслал на них агриан и небольшое число лучников, которые легко отогнали их, заставив снизу бежать на вершину. Тут Александр увидел, что он может пополнить строй воинами, выставленными против этих отрядов, и что ему достаточно здесь 300 всадников.

Курций, 3.8-9: Сначала Дарий решил занять частью своих сил горные вершины, чтобы окружить врага спереди и сзади, а там, где море прикрывало его правый фланг, бросить в бой остальные силы и теснить врага со всех сторон. Кроме того, вперед были посланы с отрядом лучников 20 тысяч пехоты, чтобы, перейдя реку Пинар, протекавшую между двумя армиями, выйти навстречу македонцам; если им не удалось это сделать, они должны были отступить в горы и тайно зайти в тыл врага. Но судьба сильнее всех расчетов; она опрокинула этот выгодный план. Одни от страха не отважились выполнить приказ, другие же напрасно пытались это сделать, ибо там, где расшатываются части, рушится и целое.

Армия Дария построилась следующим образом: Набарзан с кавалерией и примерно 20 тысяч пращников и лучников охраняли правый фланг. Там же находился Тимод во главе 30 тысяч наемных греков-пехотинцев. Это, без сомнения, был цвет войска, по силе равный македонской фаланге. На левом фланге находился фессалиец Аристомед с 20 тысячами варваров-пехотинцев. В резерве поместили наиболее воинственные племена. Сам царь думал сражаться на этом же фланге; его сопровождали 3 тысячи отборной конницы — его обычная охрана — и 40 тысяч пехоты. За ними стояла гирканская и мидийская конница, а за нею — всадники остальных племен с правой и левой ее сторон. Перед этим строем, поставленным как указано, стояли 6 тысяч копейщиков и пращников. Все тесное пространство, где только можно было стать, было заполнено войсками Дария, один фланг которого упирался в горы, другой — в море.

Александр поставил впереди сильнейшую часть македонской армии — фалангу. Никанор, сын Пармениона, охранял правый фланг. Рядом с ним стояли Кен, Пердикка, Мелеагр, Птолемей и Аминта, каждый во главе своего войска. На левом фланге, достигавшем морского берега, были Кратер и Парменион, но Кратеру было приказано повиноваться Пармениону; конница была поставлена на обоих флангах: на правом македонская вместе с фессалийской, на левом — пелопоннеская. Перед этим строем Александр поместил отряд пращников, смешанных с лучниками: впереди шли фракийцы и критяне, вооруженные также легко. Но против тех, кого Дарий послал вперед занять горный хребет, Александр поставил агриан, недавно приведенных из Греции. Пармениону же он приказал насколько возможно растянуть свое войско к морю, чтобы находиться дальше от занятых варварами гор. Но варвары, не посмевшие ни сразиться с подступившими македонцами, ни окружить их, когда они прошли, бежали, особенно испугавшись вида пращников, и это укрепило фланг войска Александра, опасавшегося нападения на него сверху. Македонцы шли по 32 человека в ряд, так как узкое место не давало возможности больше развернуть строй. Но постепенно горные ущелья стали расширяться, пространства стало больше, так что не только пехота смогла наступать более широким строем, но и конница — прикрывать ее с флангов.

Битва при Иссе

Битва при Иссе, ход сражения

Арриан, 2.10-11: Войско, выстроенное таким образом, он некоторое время вел вперед с остановками; он считал, что хорошо продвигаться медленно и спокойно. Дарий не шел ему навстречу; его варвары стояли в том порядке, в каком были первоначально выстроены, и он ждал Александра на берегах реки, часто обрывистых; в тех местах, где переход был удобнее, он распорядился протянуть частокол (???), (что сразу показало Александру и его воинам, что Дарий боится). … Он (Александр) повел воинов в полном порядке и, хотя войско Дария было уже видно, сначала шагом, чтобы строй не разорвался и не образовал волнообразной линии, как это бывает при беге. Оказавшись на расстоянии полета стрелы, воины, окружавшие Александра, и сам Александр, находившийся на правом крыле, первыми бегом бросились к реке, чтобы своим стремительным напором испугать персов и, схватившись скорее врукопашную, не очень пострадать от стрел. Случилось, как и предполагал Александр. Как только дошло до рукопашной, левое крыло персидского войска обратилось в бегство; Александр и его воины одержали здесь блестящую победу, но правое крыло его разорвалось именно потому, что он, поспешно бросившись в реку и завязав рукопашную схватку, прогнал выстроенных здесь персов. Македонское войско, находившееся в центре, не так поспешно вступило в дело; солдаты, часто оказываясь в обрывистых местах, не смогли держать прямую линию фронта: образовался прорыв — и эллинские наемники Дария бросились на македонцев как раз там, где они видели, что строй наиболее разорван. Завязалось жаркое дело: наемники старались столкнуть македонцев в реку и вырвать победу и для своих, уже бегущих, соратников; македонцы — не отстать от Александра с его явным успехом и не потемнить славу фаланги, о непобедимости которой все время кричали. К этому прибавилось соревнование между двумя народами, эллинским и македонским. Тут пал Птолемей, сын Селевка, человек большой доблести и около 120 не последних македонцев. В это время полки правого крыла, видя, что персы, стоявшие против них, уже бегут, повернули на чужеземцев, Дариевых наемников, в помощь своим теснимым товарищам. Они отбросили врага от реки и, значительно выдвинувшись вперед персидского войска в том месте, где в нем образовался прорыв, напали на него с фланга и перебили чужеземцев. Персидская конница, выставленная против фессалийской, не ждала у реки, пока шло сражение, а, переправившись, смело кинулась на отряды феесалийцев. Тут завязалась жаркая конная схватка, но персы дрогнули, только узнав, что Дарий обратился в бегство, а отряд наемников очутился в прорыве и был перебит пехотой. Тогда бегство стало бесповоротным и всеобщим. При отступлении у персов очень пострадали под тяжестью своих тяжеловооруженных седоков лошади, да и всадники, толпой отступая по узким дорогам, в страхе и беспорядке, не столько потерпели от преследующего врага, сколько передавили друг друга. Фессалийцы, впрочем, энергично наседали на них, так что во время этого бегства пехотинцев перебили не меньше, чем всадников.

Битва при Иссе

Художник Giuseppe Rava

Диодор, 17.33-34: Сам он (Александр), во главе правого крыла, двинулся на врага, имея при себе цвет конницы. Левое крыло занимали фессалийские всадники, выделявшиеся своим мужеством и опытностью. Когда войска оказались на расстоянии полета стрелы, варвары забросали Александра и его солдат таким количеством дротиков и стрел, что, сталкиваясь между собой на лету, они теряли свою силу. Трубы с обеих сторон подали сигнал к бою; македонцы первые согласно и оглушительно закричали, им ответили варвары… Александр оглядывался во все стороны, стремясь увидеть Дария. Узнав его, он сразу же со своими всадниками понесся на него, стремясь не столько одолеть перса, сколько своей рукой обеспечить победу. Одновременно с ним и все остальные всадники вступили в бой, и началась кровавая сеча. Доблесть сражавшихся делала исход битвы сомнительным. Победа склонялась то в одну, то в другую сторону; положение поочередно менялось. Ни одна стрела, ни один взмах мечом не пропадали впустую: людей было так много, что нельзя было промахнуться. Поэтому много воинов пало (раны были спереди); неистово сражаясь до последнего вздоха, солдаты расставались с жизнью раньше, чем с доблестью. Командиры каждого полка, сражаясь впереди своих подчиненных, собственной доблестью побуждали многих на подвиг. Люди были все в ранах; грозно и по-разному бились, стремясь к победе. Оксафр, брат Дария, восхваляемый за мужество, увидав Александра, неудержимо несущегося на Дария, поторопился разделить судьбу брата. Взяв из своего отряда лучших всадников, он пробился с ними к Александру и, считая, что любовь к брату доставит ему громкую славу у персов, завязал, бой перед Дариевой колесницей: сражаясь умело и храбро, он убил многих. Александр и его воины тоже отличались мужеством, и скоро перед Дариевой колесницей образовалась гора трупов. Битва при Иссе В этой схватке пало много видных персов-военачальников; среди них Атизий Реомифр и Стабак, сатрап Египта. Много пало и македонцев; сам Александр, окруженный со всех сторон неприятелем, был ранен в бедро. Лошади, впряженные в колесницу Дария, покрытые ранами, в страхе перед грудами наваленных вокруг тел закусили удила – и вскоре Дарий оказался в гуще врагов. В этой крайней опасности царь сам схватился за вожжи, нужда заставила его забыть о своем высоком сане и преступить закон, положенный у персов для царей. Слуги Дария подвели ему другую четверню, но пока он пересаживался, началась свалка; враги теснили Дария, и его охватил страх и ужас; персы, заметившие смятение царя, бросились бежать; когда за ними последовали и всадники, окружавшие царя, то бегство стало всеобщим… Македонская фаланга и персидская пехота продолжали еще некоторое время сражаться, но поражение всадников было как бы вступлением к полной победе македонцев. Вскоре все варвары обратились вспять, и так как многотысячной толпе пришлось бежать в теснинах, то вся окрестность наполнилась трупами. Курций, 3.11: Враги уже подошли, друг к другу на расстояние полета стрелы, когда персидская конница яростно устремилась на левый фланг неприятеля; Дарий хотел решить исход боя конницей, считая, что самая сильная часть македонского войска — фаланга, и он начал уже окружать правый фланг Александра. Когда македонец заметил это, он приказал двум отрядам конницы оставаться на горах (???), а остальные решительно направил в самое опасное место сражения. Затем он увел с линии сражения фессалийскую конницу и приказал ее командиру незаметно позади своих пробраться к Пармениону и немедленно выполнить, что тот прикажет.  Ворвавшись в самую гущу персов, окруженные ими со всех сторон македонцы героически защищались, но сжатые в кучу и притиснутые друг к другу, они не могли размахнуться, и копья, одновременно пущенные в одну цель, сталкивались и падали так, что немногие из них попадали во врагов, нанося им слабые и неопасные удары, большинство же без всякой пользы падало на землю. Принужденные сражаться врукопашную, воины тотчас же схватывались за мечи. Тогда произошло великое кровопролитие: обе армии находились так близко одна от другой, что щиты ударялись о щиты и клинки мечей упирались во врагов. Ни слабые, ни трусы не могли уйти; все сражались лицом к лицу, как в единоборстве, твердо стояли на одном месте и открывали себе путь только победой. Ведь они продвигались, только опрокинув врага. Но уставшим приходилось биться все с новыми и новыми противниками, и раненые не могли, как это обычно бывает, уйти с поля боя, так как спереди теснил их враг, сзади наседало свое же войско. Александр сражался не столько как полководец, сколько как солдат, стремясь прославиться убийством Дария, ибо Дарий стоял, возвышаясь на своей колеснице, и побуждал своих воинов защищать его, а врагов — нападать на него. Поэтому брат его Оксатр, увидев, что Александр бросился к царю, поставил конницу, которой он командовал, перед самой колесницей Дария. Оксатр выделялся своим вооружением и физической силой, был храбр и предан царю, как немногие. Прославился он и в этой битве: наступавших слишком неосторожно он убивал, а других обращал в бегство. Но македонцы, стоявшие рядом с Александром, ободряя друг друга, во главе с ним самим ворвались в середину персидской конницы. Избиение врага походило на его полный разгром. Вокруг колесницы Дария лежали его самые славные полководцы, почетно погибшие на глазах своего царя, все они лежали ничком, так как пали, сражаясь и получив раны в грудь. Среди них узнали Атизия, Реомитра и правителя Египта Сабака, командиров больших армий; вокруг них грудой лежали тела неизвестных всадников и пехотинцев. У македонцев тоже были убитые, хотя и немного, очень храбрые мужи; сам Александр был легко ранен мечом в правое бедро.  Кони, запряженные в колесницу Дария, исколотые копьями и взбесившиеся от боли, рвались из упряжи, сбрасывая царя с колесницы. Тогда он, опасаясь попасть живым в руки врага, соскочил с нее и был посажен на приготовленного для такого случая коня, позорно бросив знаки царского достоинства, чтобы они не выдали его во время бегства. Остальные рассыпались в страхе и бежали, кто куда мог, бросая оружие, которое они только что взяли, чтобы защищаться; так паника заставляет бояться даже средства помощи. Конница, высланная Парменионом, преследовала бегущих по пятам, и случайное бегство привело всех именно на его фланг. На правом же фланге персы сильно теснили фессалийскую конницу, и один отряд был уже рассеян их натиском. Тогда фессалийцы, ловко повернув коней, возвратились в сражение и учинили большое побоище варварам, настолько уверенным в победе, что они уже рассеялись и сами расстроили свои ряды. Кони и всадники персов в равной мере были отягощены пластиночными панцирями и с трудом двигались в этом сражении, где главным была быстрота, так что фессалийцы на своих конях окружили их и брали в плен многих. Когда Александру сообщили об этой удаче, он, раньше не осмеливавшийся преследовать варваров, теперь, победив на обоих флангах, стал гнать бегущих. Царя сопровождало не более тысяч всадников… Греки же, сражавшиеся на стороне Дария во главе с Аминтой (он был полководцем Александра, а теперь стал перебежчиком), ускользнули, отделившись от других, но это не было бегством.

Гипасписты

Художник Angus McBride

 

Битва при Иссе, потери сторон

Арриан, 2.11,13: Из персов убиты были Арсам, Реомифр и Атизий — это командиры конницы при Гранике; погибли Савак, сатрап Египта, и Бубак, один из вельмож. Число убитых доходило до 100000, причем всадников было больше 10000. Птолемей, сын Лага, следовавший тогда за Александром, рассказывает, что когда они, преследуя Дария, оказались у какой-то пропасти, то перешли через нее по трупам. Лагерь Дария взяли сразу, с ходу: захвачены были мать и жена Дария, она же и его сестра, малютка его сын, две дочери. Аминта, сын Антиоха, Фимонда, сын Ментора, Аристомед фереец и Бианор акарнанец — это все были перебежчики вместе со своими воинами (их было около 8000) прямо с поля битвы бежали в горы и прибыли в Триполис финикийский. Курций, 3.11: В этом сражении было убито 100 тысяч персидских пехотинцев и 10 тысяч всадников. На стороне Александра было 504 раненых, недоставало всего тридцати двух пехотинцев и погибло 150 всадников. Столь легкой ценой досталась эта великая победа. Дарий 3, в отличие от Александра Македонского, проявил себя в этой битве слабым тактиком и лидером. Персы, проявляя индивидуальную храбрость, не обладали общей стойкостью армии. Совершенно непонятно, чем занимались персы на горе с правого фланга Александра. На смотре в Вавилоне Курций отмечает наличие “бессмертных”. Однако в битве при Иссе их роль не ясна. Лучшей частью войска в персидской армии, как и при Гранике, оказались греческие контингенты.

Комментарии

Один отзыв на Великие битвы: Битва при Иссе”

  1. Макс Скальд пишет:

    порядок и состав персидской армии при Иссе в источниках описывается следующим образом (Юстин и Плутарх об этом умалчивают). Каллисфен (у Полибия – Polyb., XII.17.7; 18.1-2) передает, что строй персов (30 тыс. всадников, столько же наемников и неуказанное количество «пельтастов», т.е., вероятно, кардаков) растянулся от морского побережья (конница) вдоль реки (наемники за конницей) до самого подножья гор (пельтасты). За ними «в лагере» стояли другие войска («фаланга»). Следовательно, легковооруженные находились за первой линией. Диодор в описании сражения (начатом, согласно ему, всадниками с обеих сторон, а пехота стояла позади их – Diod., XVII.33.1-2; 6) ничего не говорит конкретно о построении и вообще на редкость малоинформативен.

    Текст Курция более подробен. Быть может, к нему, как к Аристобулу при Гавгамелах, попал в руки перевод/пересказ трофейного персидского плана? Однако, нельзя не заметить, что каталог контингентов в лагере под Вавилоном, описание походных порядков армии Дария и это боевое расписание для самого сражения слабо согласуются между собой.
    Сначала римский историк пишет (Curt., III.8.27) о том, что Дарий запланировал окружить противника. Для чего он решил занять частью своих сил гребень горы, а там, где море прикрывало его правый фланг, бросить вперед остальные войска. Кроме того, вперед были посланы 20 тыс. воинов (несомненно, пехотинцев) и отряд лучников, чтобы, перейдя реку Пинар (по всей вероятности, современный Пайас-Чай), выйти навстречу македонянам; если им не удалось это сделать, они должны были отступить в горы и тайно зайти в тыл врага (Curt., III.8.28). План этот, впрочем, не удалось претворить в жизнь целиком (Curt., III.8.29).
    Затем Курций описывает собственно построение армии Дария для боя (Curt., III.9.1-6 – acies). Правый фланг (упиравшийся в море): конница (Набарзан?) и 20 тыс. лучников и пращников. Судя по замечанию о последних («добавлены»), можно думать, что конница была впереди, а легковооруженные – за ней. Далее следовала занимала пехота (будто бы 90 тысяч воинов), справа налево: эллины Фимонда (30 тыс.), пехота царя (40 тыс.), варвары Аристомеда (20 тыс.). Левый фланг Аристомеда упирался в горы. Ему непосредственно предшествовал центр, включавший кроме царской пехоты еще и 3000 гвардейских всадников. За ними (то есть левее центра, или на левом фланге) стояла гирканская (6 тыс.) и мидийская (10 тыс.) конница, а за нею, в свою очередь, – всадники остальных племен с правой и левой ее сторон. «В резерве» (in subsidiis, т.е. за первой линией, за собственно acies) поместили наиболее воинственные племена. Это выражение заставляет вспомнить о лучниках и дротометателях «самых воинственных» племен, коссеев и тапуров, у Арриана (Arr. An., VII.23.1). Несомненно, что (за исключением 20 тыс. пращников и лучников) эти племена и представляли легкую пехоту Дария (если буквально исходить из цифр у Курция, там должно было находиться около 130 тыс. чел., что нереально) и находились во второй, резервной линии – сравним со словами Каллисфена. Поскольку за руслом речной берег поднимается все выше и выше, стрелки могли беспрепятственно вести стрельбу поверх голов воинов первой линии.
    Далее у Курция следует странная фраза: «Этому строю, выстроенному так, как было сказано, предшествовали 6 тысяч дротометателей и пращников» (Curt., III.9.5). Но нет никакого смысла ставить впереди 90 тысяч тяжелой и 20 тысяч легкой пехоты (не говоря уж о коннице) на речном берегу еще несколько тысяч легковооруженных, фактически в (практически пересохшем) речном русле (шириной 30-40 метров, усеянное валунами). Как доказывает Н. Хэммонд, Курций, очевидно, неправильно понял выражение своего греческого источника (выражение «вперед» означало то, что данный отряд направлялся на край боевой линии), и в реальности эти 6000 воинов продолжали линию левого фланга Дария, вероятно, занимая вершину горы – как и было запланировано царем ранее (см. выше). Этот самый отряд еще до генерального сражения бежал перед незначительным корпусом, высланным Александром – агриане, часть лучников и две конных илы. Позднее для сдерживания врагов на горе македонянам хватило всего лишь тех двух эскадронов конницы (Arr. An., II.9.3-4; Curt., III.9.10-11; 11.2). Поэтому сомнительно, чтобы там стояло даже 6000 легковооруженных, скорее Курций опять завысил численность «варваров».

    Арриан (Arr. An., II.8.5; он основывался здесь на сочинении Птолемея, а не на Каллисфене) начинает с того, что Дарий выслал за реку Пинар 30 тыс. всадников и «вместе с ними» 20 тыс. легкой пехоты, после чего выстроил прочие войска. (Эти 50 тыс. варваров соответствуют коннице и 20 тыс. пращников и лучников правого фланга у Курция.) Завершив построение, царь отозвал свою конницу с того берега реки и большую часть ее поставил на правом крыле у моря (Arr. An., II.8.10; что мы и видим у Курция), но некоторую, крайне незначительную (для кавалерии здесь просто не было места) часть всадников он отвел на левый фланг у горы (Arr. An., II.8.10-11). Что сталось с 20 тысячами легковооруженных, Арриан не сообщает, но возможно, что их тоже отозвали назад (дабы они не стали легкой жертвой натиска македонской пехоты) и где-то разместили.
    Далее у Арриана следует описание строя персидской линейной пехоты (гоплиты): эллины-наемники (около 30 тыс.) стояли напротив македонской фаланги, а по обеим их сторонам – кардаки (около 60 тыс.) (Arr. An., II.8.6). Г. Берве и А.М. Дивайн предполагают, что те 20 тыс. пеших варваров под началом Аристомеда Ферского (у Курция) и есть кардаки. Судя по Арриану, кардаки («пельтасты» Каллисфена) стояли, цитируя дословно, «тут и там» (Arr. An., II.8.6), т.е., вероятно, не только по обе стороны от греческой фаланги, но также и на левом крыле, за гирканской и мидийской конницей, растянувшись до самых гор (Polyb., XII.12.7). Следовательно, все 60 тыс. пехотинцев первой линии у Курция (за вычетом эллинов и легкой пехоты правого крыла) и есть кардаки. Сам же фессалиец Аристомед, кстати, скорее руководил эллинами-наемниками (Arr. An., II.13.2-3), а командование кардаками получил на время боя.
    На горе слева, продолжает Арриан, Дарий поставил (против правого крыла Александра) около 20 тыс. воинов (Arr. An., II.8.7); часть их, несомненно, и есть упомянутый выше шеститысячный отряд метателей у Курция (Curt., III.9.5). Не исключено (мнение Д. Хэда), что данные 20 тыс. чел. представляли собой то легкопехотное прикрытие, которое перед боем было переброшено из-за реки вместе с конницей. Остальные из множества легковооруженных и «гоплитов» Дария, построенные по племенам глубоким строем, стояли позади эллинов и варварских войск первой линии (Arr. An., II.8.7); это и есть тот самый «резерв» Курция (Curt., III.9.3) и «фаланга» Каллисфена. Наконец, сам царь Дарий (и его семья – добавляет Курций) находился посередине строя (Arr. An., II.8.11; Curt., III.9.6); в реальности, царские родственницы оставались в лагере, где и были захвачены победителями.

    Итак персидский боевой порядок, вероятно, имел следующий вид (перечисление справа налево): конница – кардаки – наемники – Дарий с гвардией (не только конной, но и, видимо, пешей) – кардаки – гирканцы и мидяне (всадники) – кардаки – легкая пехота (на горе). Вторая линия: легкая пехота. Обоз, похоже, был относительно невелик – большая часть казны, вещей и некомбатантов была отослана в Дамаск. Маловероятно, чтобы впереди эллинов или кардаков Дарий разместил своих лучников, дротометателей или пращников. Берега реки были укреплены частоколом. Ширина той приморской долины у Исса, где расположилась армия, не превышает сейчас 4 километров, а тогда, по Каллисфену (Polyb., XII.20.3), поле битвы и вовсе протянулось от моря до подножья горы всего лишь на неполных 14 стадий / 2,6 км (в древности морской залив глубже врезался в сушу, а река текла диагонально от гор к морю).

Ваш отзыв