Велизарий

Автор: Strateg, 27 Окт 2015

Велизарий – один из прославленных полководцев императора Юстиниана, победивший и взявший в плен двух варварских королей. Велизарий сражался на важнейших участках боевых действий, позволил восстановить Византии контроль над многими территориями Римской империи, защитил Юстиниана от мятежа и в последнем бою спас Константинополь (Византий). Велизарию повезло с секретарем. Подробности карьеры Велизария нам известны во многом благодаря Прокопию Кесарийскому.

Прокопий рассказывает, что Велизарий был родом из Германии. Он служил копьеносцем (телохранителем) Юстиниана, еще когда тот был стратигом. Велизарий, назначенный вместе с другим копьеносцем Ситой в 526 г. командовать набегом в Персоармению, сначала действовал удачно, но во втором набеге потерпел поражение от превосходящих сил персов сасанидов. Скорее всего это было незначительное поражение, поскольку после него, Юстиниан, ставший императором, назначил Велизария командовать армией, расположенной в крепости Дара. Интересно, что Велизарий снова потерпел поражение в местечке Миндуе, которое упоминается Прокопием вскользь. Юстиниан, очевидно доверяя таланту Велизария, снова повысил его. Прокопий, Война с персами, 1.13: “После этого василевс Юстиниан, назначив Велисария стратигом Востока, приказал ему выступить против персов. Собрав значительное войско, Велисарий пришел в Дару.” В битве при Даре Велизарий одержал решительную победу над персами, проявив тактический талант полководца.  Значение этой победы было настолько велико, что даже несмотря на неудачу в битве под Калинником персы пошли на мирные переговоры с Византией. Нужно отметить, что под Калинником, по словам Прокопия, Велизарий не хотел вступать в битву, оценивая обстоятельства как неблагоприятные. Он собирался выдавить персидскую армию маневрами. Но под давлением войска принял сражение, после которого был отозван в Византий (так Прокопий именует Константинополь).

В это время (532 г.) в столице произошло “восстание Ники”, направленное против Юстиниана. Император считал свое дело проигранным. Его остановила императрица Феодора. Прокопий, Война с персами, 1.23: “Да не лишиться мне этой порфиры, да не дожить до того дня, когда встречные не назовут меня госпожой! Если ты желаешь спасти себя бегством, василевс, это не трудно… Мне же нравится древнее изречение, что царская власть – прекрасный саван». Так сказала василиса Феодора… Все свои надежды василевс возлагал на Велисария и Мунда. Один из них, Велисарий, только что вернулся с войны с персами и привел с собой, помимо достойной свиты, состоящей из сильных людей, множество испытанных в битвах и опасностях войны копьеносцев и щитоносцев… Подумав, он решил, что ему следует обрушиться на народ, который стоял на ипподроме – бесчисленное скопление людей, столпившихся в полном беспорядке. Обнажив меч и приказав сделать то же самое другим, он с криком устремился на них. Народ, стоявший нестройной толпой, увидев одетых в латы воинов, прославленных храбростью и опытностью в боях, без всякой пощады поражавших мечами, обратился в бегство.”

Мир с персами и спокойствие в столице позволило Юстиниану отправить Велизария на войну с вандалами. Велизарий разбил вандалов в скоротечной кампании 533 г., захватил в плен их сокровища, короля Гелимера и отпраздновал триумф. Армия Велизария в Африке состояла из 10 000 пехоты и 5000 конницы, но пехота практически не использовалась в бою. Вся тяжесть легла на конницу. Такие же незначительные силы Юстиниан дал Велизарию для завоевания Италии. Попутно Велизарий в 534 г. завоевал Сицилию. Прокопий, Война с готами, 1.5: “Получив звание консула за победу над вандалами, он был еще облечен этим званием, когда он покорил всю Сицилию и в последний день своего консульства он совершил свой въезд в Сиракузы, горячо приветствуемый войском и сицилийцами и разбрасывая всем золотые монеты. Это сделано было им не с заранее обдуманным намерением, но для него случайно совпали эти счастливые обстоятельства, что в тот самый день, когда он вновь приобрел для римлян весь этот остров, он вступил в Сиракузы, и не в сенате, как обычно в Византии, а здесь, в Сицилии, он сложил свою консульскую власть и остался консуляром. Вот какой успех выпал на долю Велизария.”

Высадившись в Италии, Велизарий взял Неаполь и Рим. Война с готами развивалась успешно для византийцев. Отстояв Рим против превосходящих сил короля готов Витигиса, Велизарий постепенно подчинил себе почти всю Италию. Готы, запертые в Равенне, предложили  Велизарию корону готского королевства, но великий полководец, к удивлению врагов отказался от трона Италии. Витигис был вынужден сдаться Велизарию. Прокопий, Война с готами, 2.29-30: “Тогда уцелевшие среди готов наиболее знатные, посоветовавшись между собой, решили провозгласить Велизария императором Запада. И, тайно отправив к нему посольство, они просили его взойти на престол. Они утверждали, что тогда они охотно последуют за ним. Но Велизарий решительно не желал вступить на престол без согласия императора. Он глубоко ненавидел имя тирана и еще раньше был связан с императором самыми страшными клятвами, что никогда при его жизни он не помыслит ни о каком перевороте… После этого Велизарий стал брать деньги из дворца (в Равенне), которые он хотел доставить императору. Готов он ни сам не грабил, ни кому-либо другому не позволял грабить, но каждый из них по договору сохранил свое имущество… Некоторые из командиров римского войска, завидуя  Велизарию, возвели на него перед императором клевету, будто он захватил не принадлежащую ему ни с какой стороны тиранию. Не столько убежденный этой клеветой, сколько потому, что уже надвигалась на него война с мидянами, император спешно вызвал Велизария, чтобы послать его начальником в войне с персами.”

Всю свою карьеру полководца Велизарию приходилось бороться с наветами клеветников и оправдываться перед завидующим императором. Юстиниан, опасаясь давать в руки популярному полководцу большие ресурсы, требовал от Велизария результата с малой армией и деньгами.  И хотя Велизарий всегда оставался преданным Юстиниану, за победу над готами он даже не был удостоен триумфа.

Подробную характеристику Велизарию дает Прокопий, Война с готами, 3.1: “И вот, хотя дела были еще в неопределенном положении, Велизарий прибыл в Византию вместе с Витигисом и знатнейшими из готов, имея при себе сыновей Ильдибада и везя все сокровища. Его сопровождали только Ильдигер, Валериан, Мартин и Геродиан. С удовольствием увидал император Юстиниан Витигиса и его жену своими пленниками и удивлялся толпе варваров, их физической красоте и огромному росту. Приняв замечательные сокровища Теодориха в Палатин (дворец), он разрешил сенаторам секретно их осмотреть, завидуя огромности совершенных Велизарием подвигов. Он не выставил их на показ народу и не дал Велизарию триумфа, подобно тому, как это сделал он для него, когда Велизарий вернулся с победой над Гелимером и вандалами. Однако имя Велизария было на устах у всех: ведь он одержал две такие победы, каких раньше ни одному человеку никогда не удавалось одержать, привел в Византию с боем взятые корабли, двух пленных царей, отдав в руки римлян в качестве военной добычи потомство и сокровища Гензериха и Теодориха, славнее которых среди варваров никогда никого не было, и вновь вернул римскому государству богатства, отобранные им у врагов, в столь короткое время возвратив под власть империи почти половину земель и моря.

Для византийцев было величайшим удовольствием видеть каждый день, как Велизарий выходил из своего дома, идя на площадь, или возвращался назад, и им никогда не надоедало смотреть на него. Его выходы были похожи на блестящие триумфальные шествия (овации), так как его всегда сопровождала большая толпа вандалов, готов и маврусиев. Он был красив и высок ростом и превосходил всех благородством выражения лица. И со всеми он был настолько мягок и доступен, что был подобен человеку очень бедному и незнатному. Любовь к нему как к начальнику со стороны воинов и земледельцев была непреодолима. Дело в том, что по отношению к воинам он больше, чем кто-либо другой, был щедрым. Если кто из воинов в стычке подвергался какому-либо несчастию, будучи ранен, то он прежде всего успокаивал его мучения, мучения, вызванные раной, крупными суммами денежных подарков, а наиболее отличившимися подвигами он позволял иметь как почетные отличия браслеты и ожерелья; если же воин терял в сражении или коня, или лук, или другое какое оружие, то он тотчас же получал от Велизария другое. Земледельцы любили его за то, что он настолько бережно и заботливо относился к ним, что под его командованием они не испытывали никакого насилия; напротив, все те, в стране которых он находился со своим войском, обычно богатели сверх меры, так как все, что продавалось ими, он у них брал по той цене, какую они спрашивали. И когда созревал хлеб, он очень заботливо принимал меры, чтобы проходящая конница не причинила кому-нибудь убытка. Когда на деревьях висели уже зрелые плоды, он строго запрещал кому бы то ни было касаться их. Ко всему этому он отличался замечательной сдержанностью: он не касался никакой другой женщины, кроме своей жены. Взяв в плен такое огромное количество женщин из племени вандалов и готов, столь выдающихся красотой, что более прекрасных никто на свете не видал, он никому из них не позволял явиться себе на глаза или встретиться с ним каким-либо другим образом. Во всех делах он был исключительно прозорлив, но особенно в затруднительных положениях он лучше всех других умел найти наиболее благоприятный выход.

В опасных условиях военных действий он соединял энергию с осторожностью, огромную смелость с благоразумием, и в операциях, предпринятых против врагов, он был то стремителен, то медлителен в зависимости от того, чего требовали обстоятельства. Помимо всего этого, в самых тяжелых случаях он никогда не терял надежды на удачу и никогда не поддавался панике; при счастьи он не кичился и не распускался; так, пьяным никто никогда не видел Велизария. Все время, когда он стоял во главе римского войска в Ливии и в Италии, он всегда побеждал, захватывая и овладевая всем, что ему попадалось навстречу. Когда он прибыл в Византию, вызванный императором, его заслуги стали понятны еще больше, чем прежде. Сам он, выдаваясь высокими духовными качествами и превосходя бывших когда-либо военачальников как огромными богатствами, так и силами своей щитоносной охраны и копьеносных телохранителей, стал, естественно, страшен для всех – и властвующих, и воинов. Думаю, никто не осмеливался противоречить его приказаниям и совершенно не считал недостойным себя со всем рвением выполнять то, что он приказывал, уважая его высокие душевные достоинства и боясь его могущества. Семь тысяч всадников (!!!) выставлял он из собственных своих владений; все они были, как на подбор, и каждый считал себе за честь стоять в первых рядах и вызывать на бой лучших из неприятелей. Старейшие из римлян, осаждаемые готами, видевшие, что происходит в отдельных столкновениях с врагами, с величайшим удивлением в один голос говорили, что один дом Велизария уничтожает всю силу Теодориха. Таким образом, Велизарий, могущественный, как сказано, и по своему политическому значению, и по таланту, всегда имел в виду то, что может принести пользу императору, и то, что он решил, он всегда выполнял самостоятельно.”

Переброшенный против персов, Велизарий смог выдавить превосходящую армию шахиншаха Хосрова из византийских владений без решительной битвы. (Так же он собирался действовать перед битвой при Калиннике, если бы собственное войско не помешало.) Прокопий, Война с персами, 2.21: “Римляне же восхваляли Велисария; им казалось, что этим делом он прославил себя больше, чем тогда, когда привел в Визáнтий пленниками Гелимера или Витигиса. В самом деле, этот подвиг заслуживает удивления и похвалы. В то время как римляне были перепуганы и скрывались все по своим укреплениям, а Хосров находился в самом центре Римской державы, этот полководец, спешно прибыв из Визáнтия с небольшим числом спутников, разбил свой лагерь против лагеря персидского царя, и Хосров, сверх всякого ожидания устрашившись то ли счастья, то ли доблести Велисария, а возможна, и обманутый какими-либо его военными хитростями, уже не решился идти дальше и ушел, на словах стремясь к миру, на деле же – бежал… Таковы были дела римлян во время третьего вторжения Хосрова. Уехал и Велисарий. Его вызвал в Визáнтий василевс с тем, чтобы вновь отправить в Италию, поскольку дела римлян там были уже в очень тяжелом положении.”

Да, в отсутствии Велизария разгромленные было готы восстановили свои силы, выбрали королем Тотилу, захватили Рим и нанесли византийцам ряд поражений. Велизария снова перебросили в Италию в 544 г. и снова в его распоряжение не предоставили значительных войск. Силы византийцев в Италии были раздроблены и Велизарий не получил достаточных полномочий для их объединения. С небольшими силами он не мог дать Тотиле решающую битву. Юстиниан решил сделать ставку на евнуха Нарзеса, который не мог бы претендовать на трон. Нарзес получил диктаторские полномочия, деньги и большую армию в Италии, а Велизарий был отозван в Константинополь под надзор Юстиниана. Прокопий, Война с готами, 3.35: “Велизарий возвращался теперь в Византию без всякой славы; за пять лет он нигде не стоял твердой ногой на земле Италии… На этом окончилась карьера Велизария.” 4.21: “Когда император вызвал Велизария в Византию, он держал его в большом почете и даже после смерти Германа он не захотел послать его в Италию, но, считая его начальником восточных сил, он держал его при себе, поставил во главе своих императорских телохранителей. По служебному положению Велизарий был первым среди всех римлян, хотя некоторые из них были раньше его записаны в списки патрициев и возвысились до консульского кресла; но даже и в этом случае все уступали ему первое место, стыдясь ввиду его доблести пользоваться своим законным правом и на основании его выставлять свои права.”

Это была номинальная власть. Доверять Велизарию армию Юстиниан боялся. И все таки Велизарий еще раз послужил императору и Византии, отразив набег гуннов на Константинополь. Удивительно, что кроме стареющего Велизария сделать это было некому.

Последний бой Велизария, 559 г.

Агафий Миренейский, О царствовании Юстиниана

5.11: “…в тот год, когда моровая язва напала на город (Константинополь), некоторые племена гуннов оказались существующими и к тому же весьма страшными. Гунны все-таки спустились на юг и обитали недалеко от берегов Дуная, там, где им было это желательно. Когда наступила зима, река, как обычно, покрылась льдом и замерзла на такую глубину, что могла быть перейдена и пешими и конными войсками. Заберган, вождь гуннов, называемых котригурами, переведя значительное конное войско [по реке], как по суше, очень легко вступил на территорию Римской империи.”

5.15: “Уже много дней столица пребывала в таком смятении, и варвары не переставали опустошать все им попадавшееся. Тогда только полководец Велизарий, уже одряхлевший от старости, по приказанию императора посылается против них. Итак, он снова надевает уже давно снятый панцирь, а на голову шлем, и возвращается к привычкам, усвоенным им с детства, возвращает память о прошлом и призывает прежнюю бодрость духа и доблесть. Закончив эту последнюю в своей жизни войну, он приобрел не меньшую славу, чем тогда, когда одержал победы над вандалами и готами.”

5.16: “Он был уже стар и, естественно, весьма слаб, но отнюдь не казался подавленным трудами и не жалел нисколько своей жизни. За ним следовало не более 300 оплитов (речь о букеллариях) – сильных людей, потрудившихся с ним в боях, какие он вел на Западе. Прочая толпа была почти безоружна и необучена и по неопытности считала войну приятным занятием. Она собиралась скорее ради зрелища, чем ради сражения. Сбежалась к нему из окрестностей и толпа сельских жителей.”

5.19: “Бывшие же вместе с Велизарием римляне проявили спартанскую доблесть, обратив всех врагов в бегство, и весьма многих истребили, не понеся притом сами никаких потерь, заслуживающих упоминания. Ибо когда из варварского войска были выделены две тысячи как бы для того, чтобы без труда истребить противника, и разведчики объявили Велизарию, что они немедленно явятся, он вывел против них свое войско, замаскировав его и искусно скрывая, насколько возможно, его малочисленность. Отобрав двести всадников, щитоносцев и копьеметателей, он поместил их в засаде с обеих сторон дороги там, где ожидал нападения врагов, приказав им немедленно броситься на врагов, метая копья, как только услышат сигнал, чтобы силой натиска те были сбиты в кучу и их многочисленность оказалась бы бесплодной, так чтобы они не могли расширить и раздвинуть свой строй, но были все опрокинуты друг на друга. Крестьянам же и лицам из гражданского сословия, пригодным к бою, которые следовали за ним, он приказал выступить с сильным криком и стуком оружия. С остальными же стал в центре, чтобы принять грудью натиск врага.

Когда варвары уже появились и, продвинувшись вперед, большая часть их попала в засаду, Велизарий с теми, кто за ним следовал, быстро произвел сильнейший натиск на противостоящий ему вражеский строй. А крестьяне и прочая толпа криком и стуком кольев, которые они для этого несли с собой, прибавляли бодрости нападающим. По данному сигналу выскочили и сидевшие в засаде с той и другой стороны [дороги] и бросились против неприятеля. Поднялся крик и шум, больший, чем можно было ожидать от размера боевых операций.

Тогда враги, поражаемые со всех сторон дротиками, опрокинутые друг на друга, сдавленные теснотой, как это предусмотрел Велизарий, не могли сражаться и обороняться. Они не могли ни удобно стрелять из лука, ни метать копья. Всадники не могли ни руководить вылазкой, ни окружать неприятельские фаланги. Казалось, что они окружены и замкнуты в круг многочисленным войском. Ибо и находящиеся сзади с большим шумом и криком теснили их, возбуждая страх, а поднимающаяся вверх пыль мешала установить численность нападающих. Велизарий первым перебил и обратил в бегство многих противников, а затем, когда и остальные напали со всех сторон, варвары, повернув назад, обратились в беспорядочное бегство, не оставив позади себя никакого арьергарда, а быстро убегали, куда кому заблагорассудится. Римляне же преследовали их, оставаясь в строю, и весьма легко истребляли отставших. Произошло большое избиение убегающих в беспорядке варваров. Они и поводья лошадей бросили, и частыми ударами бичей ускоряли их бег. От страха их покинуло даже то искусство, которым они привыкли гордиться. Обычно эти варвары, быстро убегая, поражают преследующих, поворачиваясь назад и стреляя в них. Тогда стрелы сильно поражают намеченную цель, так как с большой силой посылаются в преследующих, а те, устремляясь с противоположной стороны, натыкаются на стрелы, причиняя себе большие ранения своим разбегом и ударом стрелы с самого близкого расстояния.”

5.20: “Но в то время все казалось гуннам безнадежным и им не приходил в голову какой-нибудь способ отражения врага. Из них было убито около 400 [человек]; из римлян никого, немногие были только ранены. С трудом и хан гуннов Заберган, и бывшие с ним добрались, к своей радости, до стоянки. Римские лошади, утомленные преследованием, явились главной причиной спасения гуннов. Иначе они были бы перебиты в тот день поголовно. Когда в большом беспорядке гунны ворвались в свою стоянку, то привели этим в замешательство все остальное войско, как будто ему угрожала неизбежная гибель. Слышался сильный вой варваров: они резали себе даже щеки ножами, выражая тем, по обычаю, свою горесть. Римляне же с Велизарием возвратились к своим, закончив дело успешнее, чем надеялись, причем успешный исход дела зависел от мудрости вождя. Варвары же после поражения тотчас снялись с лагеря и начали поспешно отступать из Мелантиады.

Велизарий, хотя, несомненно, и мог нанести им больший удар и даже добить их, преследуя людей, уже охваченных паникой, так как их отступление напоминало бегство, тем не менее тотчас же после победы возвратился в столицу, и не по своему желанию, а по приказанию императора. Когда распространилась весть об этой победе и весь народ воспевал его и превозносил на собраниях всеми похвалами, как спасенный им самым очевидным образом, то это уязвило и оскорбило многих из начальствующих, охваченных завистью и враждой – этими ужасными пороками, всегда уничтожающими самое лучшее. Поэтому они клеветали на этого мужа, обвиняя его в заносчивости и в том, что он добивается популярности толпы и имеет в виду другие надежды. По этим причинам очень скоро [дело] дошло до того, что он не был увенчан полной славой и не был удостоен должного почета за свои славные деяния. Вся слава победы у него каким-то образом выскользнула из рук, осталась без награды, навсегда преданная молчанию.”

Все как обычно. Победа Велизария возбуждает зависть и клевету при дворе. Последние годы жизни Велизарий провел в опале, а Византия вскоре потеряла земли в Африке, Италии и на востоке. Я долго думал, достоин ли Велизарий рубрики “Великие полководцы”. Были у него и поражения, были и неубедительные периоды военной карьеры. Однако я учел, что Велизарию часто приходилось действовать в условиях ограниченных ресурсов и недоверия императора. Легко быть великим полководцем, если ты лидер государства или если тебе даны все полномочия и тебя не одергивают постоянно. Это не про Велизария. Зато его любили и уважали воины. В армии Византии дисциплину никак нельзя сравнивать с дисциплиной старой римской армии, но Велизарию удавалось поддерживать порядок и ограничивать мародерство. Много примеров этого приводит Прокопий во время войны в Африке. В самую тяжелую минуту, когда Велизарий лично участвует в бою и все противники рвутся его уничтожить, как возле Саларийских ворот Рима, воины Велизария защищают любимого полководца. Если в битве при Даре Велизарий показывает себя хорошим тактиком, то во многих эпизодах мы видим достойного стратега, который с меньшими силами переигрывает противников маневрами, осадами или непрямым воздействием. Юстиниану вообще повезло с полководцами. Возможно Велизарию не очень повезло с императором.

Рубрики: Великие полководцы
Метки: великие полководцы