Военная история: армия Сиракуз, 5-4 в. до н.э.

Автор: Strateg, 21 Авг 2013

Хотя изначально Сиракузы являлись греческой колонией, но армия Сиракуз существенно отличается от типичной гоплитской греческой армии. Армия Сиракуз лучше сбалансирована по родам войск. Много конницы и легкой пехоты. В то же время гоплиты существенно уступают греческим. Расцвета Сиракузы достигли при Дионисии и Агафокле, которые во многом опирались на наемников. Другие сицилийские города могли поставлять союзные контингенты как Сиракузам, так и их врагам. Нередко сицилийские города воевали друг с другом, но армия Сиракуз оставалась сильнейшей. С такой армией Сиракузы  успешно противостояли Карфагену, Афинам и сами осуществляли походы в Африку и Италию.

Еще во времена вторжения Ксеркса в Грецию греки прислали в Сиракузы посольство с просьбой о помощи. Геродот, 7.156 приводит состав и численность армии, которую тиран Сиракуз Гелон мог предоставить грекам: “Впрочем, невзирая на нанесенное мне оскорбление, я не стану подражать вам, готов прийти на помощь: я выставлю вам 200 триер, 20 000 гоплитов, 2000 всадников, 2000 лучников, 2000 пращников и 2000 легковооруженных всадников.” Цифры, вполне возможно, преувеличены. Но мы видим значительное количество стрелков и конницы, причем конница делится на всадников и легких всадников. Помощи грекам сиракузяне так и не отправили. Когда Карфаген выступил против Сиракуз, армия потребовалась для защиты Сицилии. Диодор, 11.21 так же приводит значительную численность армии, выставленную против Карфагена: “Гелон, который также привел свою армию в готовность, узнав, что гимерцы были в отчаянии, отправился из Сиракуз со всей поспешностью в сопровождении не менее 50 тысяч пехотинцев и более пяти тысяч всадников. Он быстро преодолел расстояние, и когда он остановился в окрестностях города гимерцев, он вдохнул отвагу в сердцах тех, кто раньше был напуган силами карфагенян. Ибо после разбивки лагеря, который был (расположен) применительно к местности около города, он (Гелон) не только укрепил его глубоким рвом и частоколом, но и направил весь корпус кавалерии против тех отрядов врага, которые рыскали по полям в поисках добычи.” Лагерь со рвом и частоколом – для греческих армий не является характерным.

Тираны Сиракуз для сохранения личной власти во многом опирались на наемников, не доверяя собственных гражданам. Причем, наемникам за службу могли предоставлять землю на Сицилии и давать гражданство. Противостояние наемников и граждан Сиракуз часто заканчивалось вооруженными конфликтами.  Диодор, 11.48, 11.72-73: “Гиерон, который стал царем сиракузян после смерти Гелона, видя, как популярен его брат Полизел, и полагая, что тот ждет случая, чтобы захватить царство, очень хотел убрать его с дороги, и поэтому, привлекая иностранных солдат и собирая вокруг своей личности организованный отряд наемников, думал, что с помощью этих средств сможет надежно удержать царство… Гелон зачислил в списки граждан более десяти тысяч иностранцев-наемников… хотя наемники в численности уступали сиракузянам, по боевому опыту они значительно превосходили их, поэтому, когда имели место нападения, здесь и там по всему городу, и отдельные стычки, постоянно наемники брали верх в бою, но так как они были отрезаны от сельской местности, они нуждались в снаряжении и терпели нехватку продовольствия.”

Фукидид, в своей “Истории” приводит значительно меньшие цифры для армии Сиракуз. Более того, Сиракузы не могли в одиночку противостоять сицилийской экспедиции афинян и были вынуждены обратится за помощью к спартанцам. Однако, Фукидид, как и остальные авторы, рисует достаточно сбалансированную армию Сиракуз с хорошей конницей, многочисленной легкой пехотой и наемниками. 6.64: “многочисленная конница сиракузян (у самих афинян конницы не было) действительно представляла большую опасность для легковооруженных воинов и обоза.” 7.33: “В те же дни на помощь сиракузянам прибыло также 500 гоплитов, 300 метателей дротиков и 300 лучников, присланных жителями Камарины. И жители Гелы доставили им 5 кораблей, 400 метателей дротиков и 200 всадников.” 7.48: “А если сиракузяне сколько-нибудь сократят расходы на содержание флота и войска, то уже будут обречены на поражение. Ведь они воюют преимущественно с помощью навербованных воинов, а не как афиняне, у которых войско набирается из военнообязанных граждан.”

Фукидид подробно описывает боевые действия сиракузян против афинян, 6.67-70: “На следующий день афиняне и союзники начали готовиться к бою. Их силы были построены следующим образом. На правом крыле стояли аргосцы и мантинейцы, в центре — афиняне, а на левом фланге — остальные союзники. Одна половина войска составляла авангард, выстроенный по 8 человек в глубину. Другая половина стояла в резерве у палаток и также была построена в каре по 8 человек в глубину с приказом смотреть, где скорее возникнет опасность, и идти туда на помощь. В середине этого каре расположились обозные. Сиракузяне же построили своих гоплитов рядами по 16 человек глубиной. Войско их состояло из ополчения всех сиракузских граждан и союзников, главным образом — селинунтцев. У них было теперь до 200 всадников из Гелы, из Камарины — около 20 всадников и около 50 лучников. Свою конницу — не менее 1200 всадников — сиракузяне поместили на правом фланге, а рядом с нею — метателей дротиков. Афиняне решили первыми начать сражение…

Никий тотчас повел свое войско в атаку. Сиракузяне же не ожидали, что им придется уже начать битву, и иные воины даже ушли в город, который находился близ лагеря. Они, правда, поспешно прибегали назад, но слишком поздно и поодиночке присоединялись теперь где попало к главной части войска. Ведь сиракузяне не уступали афинянам ни в рвении, ни в отваге как в этой битве, так и в последующих. Но хотя они и были столь же мужественны, как афиняне, насколько позволяло их военное искусство, однако всякий раз как его недоставало, это ограничивало и их добрую волю. Не ожидая, что афиняне первыми нападут на них, и вынужденные быстро перейти к обороне, сиракузяне все же тотчас взялись за оружие и пошли в контратаку. Битву начали с обеих сторон метатели камней, пращники и лучники и, как обычно у легковооруженных, то одна, то другая сторона обращала противников в бегство. Затем гадатели совершили установленные жертвоприношения и трубачи затрубили сигнал к атаке гоплитов. Тогда оба войска двинулись вперед. Сиракузяне шли в бой за родину, и каждый их воин думал не только о спасении своей жизни в данный момент, но и свободы в будущем.

В рукопашной схватке обе стороны долгое время стойко держались. Между тем разразилась сильная гроза с ливнем. Непогода нагнала еще больше страху на неопытных воинов, впервые участвовавших в бою, тогда как бывалые воины объясняли бурю временем года и гораздо более были встревожены продолжающимся упорным сопротивлением врага. После того как аргосцы первыми отбросили левое крыло противника, а за ними и афиняне опрокинули его центр, боевая линия остального сиракузского войска уже была прорвана, и сиракузяне обратились в бегство. Афиняне, однако, не смогли далеко преследовать неприятеля, так как многочисленная и еще не побежденная сиракузская конница сдерживала преследователей. Сиракузские всадники, замечая выдвинувшихся из рядов афинских гоплитов, всякий раз бросались на них и теснили назад. Поэтому главные силы афинян продолжали преследовать врага сомкнутыми рядами лишь настолько, насколько это было безопасно. Затем они отступили и поставили трофей… Затем афиняне с доспехами убитых неприятелей отплыли назад в Катану. Стояла зима, и они не решались на дальнейшие военные операции, пока не вызовут из Афин конницу или не получат конных отрядов от местных союзников (ибо иначе они находились всецело под давлением вражеской конницы).”

Интересно отметить, что наемники могли переходить из одной армии в другую. Так, армия Сиракуз могла пополняться наемниками из армии карфагенян. Диодор, 13.85: “В это же время кампанцы, сражавшиеся ранее на стороне Ганнибала, прибыли на помощь, числом около восьми сотен.” 14.62: “Но некоторые иберийцы, оставаясь вооруженными, послали Дионисию вестника, предлагая свои услуги в качестве союзников. Дионисий заключил мир с иберийцами и зачислил их в свою армию в качестве наемников.” Наемники в армию Сиракуз  набирались отовсюду. Юстин, 20.5: “В то время как Дионисий вел эту войну, к нему с просьбой о союзе и дружбе пришли послы от галлов, которые за несколько месяцев до того сожгли Рим. Послы утверждали, что поскольку их народ расселен среди врагов Дионисия, ему [Дионисию] галлы могут быть весьма полезны и в том случае, когда он будет сражаться с врагами лицом к лицу, и в том случае, если враги нападут на него с тыла. Это посольство было крайне приятно Дионисию. Поэтому он заключил с галлами союз и, усилив свое войско галльскими вспомогательными отрядами, начал войну как бы сызнова.” 23.1: “Поэтому в свое время сицилийский тиран Дионисий, которому надоели постоянные жалобы союзников, послал для усмирения луканов шестьсот афров. [Эти афры] взяли крепость [луканов] -ее предала в их руки одна женщина, по имени Бруттия.” Чаще всего Сиракузы надеялись на помощь наемников из Греции. В трудную минуту помог Коринф, основавший Сиракузы и приславший наемников во главе с Тимолеонтом.

Серьезное укрепление армии Сиракуз произошло при Дионисии. Диодор, 13.95: “И вскоре народ, как это обыкновенно бывает, принял худшее из решений, и Дионисий был назначен стратегом-автократором. После этого первого успеха, он внес предложение о повышении жалования наемникам вдвое. Объяснил он это тем, что солдатам необходимо поднять дух накануне решающих схваток, что же касается средств, то на этот счет он советовал не беспокоиться: источник средств найдется легко.” 13.109: “Дионисий, тиран сиракузян, вызвав помощь от италийских греков и других союзников, поставил их впереди своей армии; он также призвал большую часть сиракузян призывного возраста и навербовал наемников. Эта армия, говорят, доходила до пятидесяти тысяч человек, но, согласно Тимею, насчитывалось тридцать тысяч пехоты, тысяча кавалерии и пятьдесят бронированных кораблей.”

14.41-47: “Видя, что сейчас благоприятный случай для войны, он (Дионисий) решил сначала провести необходимую подготовку, так как война предстояла большая и затяжная, и вступал он в борьбу с самым мощным государством Европы (Карфагеном). Для этого он собрал квалифицированных мастеров, одних из городов своих владений, других привлек за высокую плату из Италии и Греции и карфагенской территории. Целью его было создать большое число всякого рода оружия и вооружения, так же тетреры и пентеры, суда, которые никогда не строили ранее. Собрав большое количество мастеров, он разделил их на группы, соответственно их профессиям, поставив над ними наиболее уважаемых граждан и пообещал большую награду для поощрения труда при изготовлении оружия. Он сам контролировал изготовление панцирей, поскольку собрал наемников из разных стран. Он считал, что каждый из его солдат должен использовать как доспехи, так и оружие, к каким они привыкли в своих странах. Он думал, что это вызовет большое смятение у врагов, так как его солдаты будут воевать гораздо лучше с этим оружием, к которому они привыкли.

Фактически, катапульта была изобретена в Сиракузах, после того как лучшие мастера были там собраны отовсюду…  мастера проявляли непревзойденное усердие в изготовлении вооружения и военных машин, не знакомых ранее и способных дать огромное превосходство. Кроме изготовляемого с большим рвение того, что мы упомянули, было сделано сто сорок тысяч щитов и такое же число мечей и шлемов и, кроме этого, было изготовлено четырнадцать тысяч превосходных панцирей. Их он раздал всадникам и командирам пехоты, а так же наемникам, входящим в состав его охраны. Так же были изготовлены катапульты всех видов и большое количество снарядов к ним. Для половины военных кораблей, которые были построены, капитаны, лоцманы и гребцы были назначены из собственных граждан, для остальных Дионисий нанял иностранцев… Из сиракузян он выбрал всех годных для военной службы, а из городов, подчиненных ему, он призвал всех боеспособных мужчин. Он так же навербовал наемников в Греции и, особенно, лакедемонян, ибо они, желавшие помочь ему в укреплении могущества, позволили привлекать столько наемников, сколько было необходимо. Таким образом, собирая в одном месте наемников из различных регионов и обещая им хорошее платить, он увидел большое число желающих. У него было восемьдесят тысяч пехоты, более трех тысяч кавалерии и немногим меньше двухсот военных кораблей. Кроме того, его сопровождали не менее пятисот транспортных судов, груженных военными машинами и всем другим, необходимым для ведения войны.”

Дионисий отправлял своих наемников даже на помощь грекам в их междоусобных войнах. Диодор, 15.70: “Из Сицилии приплыло в Коринф две тысячи кельтов и иберов, посланных на помощь лакедемонянам тираном Дионисием; они получили жалование вперед на пять месяцев. Греки, для того, чтобы оценить их в бою, отправили их в первых рядах. Они доказали свою ценность в рукопашных схватках, так как в боях многие беотийцы и их союзники были ими истреблены. Таким образом, завоевав репутацию смелых и превосходных воинов, они, удостоившись от лакедемонян почестей и наград, отплыли на исходе лета назад в Сицилию.” Ксенофонт, “Греческая история”, 7.1.20: “В это же время к лакедемонянам пришла по морю помощь от Дионисия — более двадцати триэр. На них были кельты, иберы и около пятидесяти всадников. На следующий день фиванцы и прочие их союзники выстроились, заполнив всю равнину моря до смежных с городом холмов: при этом они уничтожили все, что находили на равнине. Афинские и коринфские всадники почти не решались близко подходить к этому войску, видя, что противник многочислен и силен. Зато всадники, присланные Дионисием, как мало их ни было, рассеялись по равнине и, подъезжая к фиванскому войску в разных местах, бросали в него дротики, затем, когда враг бросался к ним навстречу, — отступали, затем снова поворачивались к неприятелю и бросали в него дротики. Во время этих нападений они временами сходили с коней и отдыхали. Если же в это время на них кто-либо нападал, они ловко вскакивали на коня и ускользали. Если же кто-либо решался преследовать их при отступлениях, отходя на большое расстояние от своего войска, они устремлялись против этих людей и наносили им тяжкий урон своими дротиками, вынуждая все фиванское войско ради них двигаться вперед и отходить назад.”

Агафокл продолжал традиции Дионисия. Всячески укреплял армию Сиракуз, но наемникам доверял больше, чем гражданам. Диодор, 19.72: “В самом деле, не считая союзников и тех сиракузян, который числились на военной службе, он (Агафокл) набрал отряд наемников в составе десять тысяч пехотинцев и тридцать пять сотен всадников. Кроме того, он подготовил склады оружия и снарядов всех видов, так как он знал, что карфагеняне, которые осуждали Гамилькара за условия мира, вскоре начнут войну против него.” Состав армии Агафокла в Африке, в битве при Тунете, 20.11: “После того как Агафокл осмотрел построение варваров (карфагенян), он поручил правое крыло своему сыну Архагату , дав ему двадцать пять тысяч солдат-пехотинцев; и он выстроил сиракузян, которых было тридцать пять сотен, потом три тысячи греческих наемников, и, наконец, три тысячи самнитов, этрусков, и кельтов. Он сам со своими телохранителями бился перед левым крылом, противостоя тысяче гоплитов Священного отряда карфагенян. Пятьсот лучников и пращников он распределил между крыльями.” В армии Агафокла сражались и ливийцы, а так же использовались ливийские колесницы, 20.64: “Из пехоты он (Агафокол) имел всего: уцелевших греков шесть тысяч человек, по крайней мере столько же кельтов, самнитов и этрусков, и почти десять тысяч ливийцев, которые, как оказалось, только выжидали и высматривали, всегда готовые изменить при благоприятных обстоятельствах.  В дополнение к этому, за ним следовали тысяча пятьсот всадников и более шести тысяч ливийских колесниц.”

Как видно из выше приведенных цитат, наемники в армии Сиракуз были вооружены национальным оружием. Вооружение греческих и сиракузских гоплитов вряд ли сильно отличалось. Всадники были защищены панцирями. Легкие всадники, скорее всего доспехов не имели. Трудно определить, были ли у сиракузской конницы щиты. Греческая конница в этот период щитов не имела. С другой стороны, римская конница щиты использовала. В 4 в. до н.э. появились щиты у конницы Тарента, что видно по тарентинским монетам. Сиракузы плотно общались и с греками и с италийцами. Всадники наемных кельтов и иберов щиты использовали. Есть изображение сиракузского всадника, но оно относится к 3 в. до н.э. На этом изображении показан щит. Так что, вполне вероятно, щиты были и у сиракузских всадников. Легкие всадники могли обходиться без щитов.

Первоисточники отмечают хорошее вооружение для пехоты. Хотя цитаты, приведенные ниже, относятся к полководцам. Плутарх, Дион: “Дион был уже немолод и недостаточно крепок для боя, столь напряженного и упорного, однако ж стойко выдерживал натиск нападающих, но был ранен копьем в руку, да и панцирь, поврежденный бесчисленными копьями, пробивавшими щит насквозь, едва выдерживал удары дротиков и мечей. В конце концов, и щит и панцирь раскололись, и Дион упал, но воины вырвали его из рук врагов.” Диодор, 19.3: “Еще до военной службы Агафокла уважали из-за больших размеров его доспехов, на военных смотрах он имел привычку носить снаряжение настолько тяжелое, что никто другой не мог с удобством использовать его из-за тяжести брони.”

Карфаген покорить Сицилию полностью не смог. Это удалось римлянам в ходе второй Пунической войны.

Рубрики: Военная История
Метки: военная история