1 Крестовый поход: битва при Дорилее

Автор: , 25 Сен 2017

crusader2В отличие от Крестового похода бедноты, бесславно закончившегося в самом начале пути, 1 Крестовый поход рыцарей протекал успешно. В 1097 году руководители крестоносцев дали формальную присягу императору Византии, переправились в Азию и осадили Никею. До поражения в битве при Манцикерте от сельджуков Рума эти земли в Вифинии принадлежали византийцам и Алексей Комнин старался вернуть их руками крестоносцев. Султан сельджуков Сулейман 2 Кылыч (или Килидж) Арслан, что означает “Львинный Меч”, пробовал деблокировать Никею и потерпел поражение. Никея была вынуждена сдаться. Но сдалась не крестоносцам, а византийцам, что усугубило разногласия между союзниками. Крестоносцы вместе с небольшим отрядом византийцев разделились на две колонны и продолжили свой путь к Иерусалиму. В дороге они были внезапно атакованы сельджуками и чуть было не потерпели поражение в битве при Дорилее 1 июля 1097 года.

Битва при Дорилее  совсем кратко описывается в Алексиаде Анны Комнин и более подробно в европейских хрониках. Наиболее достоверным источником принято считать Gesta Francorum – анонимную хронику “Деяния франков и прочих иерусалимцев”, автор которой принимал непосредственное участие в событиях 1 Крестового похода. Остальные хроники имеют компилятивный характер с разной степенью достоверности, но они более подробны и могут включать в себя устные рассказы других очевидцев, помимо автора Gesta Francorum. Тексты приводятся с сокращениями. Размеры обоих армий явно преувеличены в несколько раз. Мы увидим, что тяжелая конница крестоносцев и ярость отчаяния их вождей способны противостоять внезапному нападению превосходящих сил противника.

1 Крестовый поход, битва под Никеей

Художник Игорь Дзысь

Битва при Дорилее

Из анонимной итало-норманской хроники «Деяния франков и прочих иерусалимцев», 3.9

“…В одном отряде был муж Боэмунд и Роберт Норманнский, рассудительный Танкред и многие другие. В другом – граф Сен-Жилльский, герцог Готфрид, епископ Пюи, Гуго Великий, граф Фландрский и многие другие.

На третий день турки со всей силой набросились на Боэмунда и тех, кто был с ним. Муж мудрый Боэмунд, увидев вдали бесчисленных турков, гудящих и вопящих демонским голосом, немедленно приказал всем воинам спешиться и быстро раскинуть шатры. Прежде чем раскинуть шатры, он снова обратился ко всем воинам: «Сеньоры и сильнейшие воины Христа, вскоре тяжелая битва обступит нас со всех сторон. Итак, пусть все воины мужественно выступят навстречу туркам, а пешие же пускай благоразумно и скоро разбивают лагерь».

После этого турки уже отовсюду окружили нас, размахивая мечами, метая копья и разя и также удивительным образом стреляя из луков во все стороны. Мы же, хотя не могли им ни противостоять, ни выдержать напора такой массы врагов, но однако же единодушно выступили туда. Женщины наши в тот день нам очень помогали, ибо они подносили воду нашим бойцам и всегда горячо ободряли тех, кто сражался и держал оборону. Муж мудрый Боэмунд тотчас наказал остальным, а именно графу Сен-Жилльскому, герцогу Готфриду и Гуго Великому, а также епископу Пюи и всем прочим христовым воинам поспешить и поскорее явиться на поле боя. Он говорил: «Если они хотят сегодня вступить в схватку, пусть явятся с мужеством». Герцог Готфрид, отважный и храбрый, и также Гуго Великий явились вместе со своими войсками раньше других. За ними последовал и епископ Пюи со своим войском. И рядом с теми граф Сен-Жилльский с большим полком.

Сразу же наши выстроились в боевом порядке. На левом фланге был муж разумный Боэмунд, Роберт Норманнский, и рассудительный Танкред, а также Роберт из Ансы и Ричард Принципат. Епископ Пюи пришел по соседнему холму, со всех сторон окружая неверных турок. Также на левом фланге гарцевал храбрейший воин граф Раймунд Сен-Жилльский. На правом же фланге был герцог Готфруа, пламенный воин и граф Фландрии, а также Гуго Великий и многие другие, чьих имен я не знаю.

Сразу же, как только прибыли наши воины, турки, арабы, сарацины и агуланы (Agulani?) и все варварские нации быстро обратились в бегство кратчайшим путем через горы и равнины. Турок, персов, сарацин, агулан и других язычников было триста шестьдесят тысяч, без арабов, числа которых никто не знает, кроме одного Бога. Они стремительно бежали в свои шатры, но долго оставаться там им было нельзя. И они снова ударились в бегство, и мы их преследовали, убивая, весь этот день. Но если бы в сражении Бог не был с нами и не послал бы нам тогда другое войско, никто из наших не вернулся бы, ведь эта битва длилась с 3 часов до 9. Однако погибли два славных наших воина, а именно Готфрид из Чесоточной горы и Гийом, сын Маркиза и брат Танкреда, а также другие воины и пехотинцы, чьих имен я не знаю. Это сражение было в первый день июля.”

1 Крестовый поход

Художник Игорь Дзысь

Битва при Дорилее

Гийом (Вильгельм) Тирский, “История деяний в заморских землях”, 64-66

“По приказу баронов отряд пилигримов двинулся от Никеи через три дня в начале Июля [1097 года]. Они путешествовали очень мирно [в течении] двух дней вместе и после этого они расположились лагерем около моста удобно расположенного над водой. Как это было обычно, на [следующее] утро лишь только забрезжил рассвет, они пересекли мост. Или может быть, они сознательно разделились: Боэмонд, [Роберт] Герцог Нормандский, Стефан Граф Шартра, Танкред и [Ги II] Граф Сен-Поль повернулись назад по направлению к левому берегу и спустились к крепости под названием Гургом и незадолго до полудня они стали лагерем около реки [река Гески] изобилующей водой.

Здесь они мирно отдохнули всю ночь, но, однако [правители] решили изменить намерения отряда, видя его прилежность. Все остальные двинулись к правому берегу [и путешествовали] весь день, и двигались через прекрасную страну и прекрасно отдохнули, на больших лугах у берега. Итак [одна] часть отряда была более чем в двух милях [от] другой. Сулейман размышлял, и чувствовал злобу и гнев за то, что он оставил свою жену и детей и свой благородный город (Никею). Он приказал [его человеку] следовать за нашей группой, что осталась на левом берегу и причинить им боль, увидев, что они смогут навредить им. Он дал ему очень большое число хорошо вооружённых рыцарей. Шпионы Сулеймана следили за пилигримами и докладывали обо всех их перемещениях. Они дали ему знать о том, что отряд разделился на две части, и что недавно одна группа последовала на левый берег, закрыв для них другую группу. Он был очень рад и счастлив, когда он услышал эту новость, [так как]  он видел в этом прекрасный случай отомстить за себя. Он сказал своим людям подготовить и организовать войска на закате и отправиться, с целью атаковать наших людей.

Таким образом, когда развеялась предрассветная дымка и начало рассветать, ночной дозорный, который удалился недалеко от отряда, увидел турок и прокричал: «К оружию!» и задули в горны, и очень прекрасно заиграли трубы. Отряд внезапно пробудился и наши люди немедленно вооружились и организовали своих воинов, [как] они планировали. Женщины, больные мужчины и дети были оставлены в стороне [от армии], чтобы движение вражеской армии не достигло их. Они огородились вокруг, [сделав себе что-то на подобие стен] при помощи повозок и колесниц, – которых у них имелось превеликое множество – и тогда они послали посланца к более [сильной] части армии, от которой они отделились по своей глупости, с целью попросить отряд постараться прейти им на помощь, так как они находились в огромной опасности. Когда же их люди были приведены в порядок, 1 Июля на рассвете Сулейман – по настоящему прибыл с многочисленными тяжеловооружёнными воинами, насчитывающими примерно 200 000 хороших воинов для атаки – здесь были не только враги, которые были не только конными. Наших людей было намного меньше и в основном пехотинцы, и это не удивительно, что они боялись прихода врагов.

Сельджуки в битве при Дорилее

Художник Christa Hook

Когда турецкая армия атаковала наших людей, шум боя, труб, людей и лошадей был так велик, что ни один никогда не слышал шума [большего, чем этот]. И [это] было просто ужасно слышать первый натиск турок. Они стреляли [стрелами] в наших людей так густо, что ни один видимый ранее дождь или град не походил на [это] и так многочисленно, что многие наши люди были серьёзно ранены. Когда же первая линия окончила стрельбу, тогда на передовые позиции вышла вторая линия с [действительно] большим количеством арбалетов, чем прежде, и [эта вторая линия] начала стрелять так быстро, что это невозможно было описать. Наши рыцари увидели, что они потеряли множество лошадей, и воинов от стрел, и очень энергично напали на турков, однако толпа турок была так огромна, что значительное число наших людей имело большие повреждения. Те же, кто имел щит или, по крайней мере, маленький щит могли до некоторой степени защитить себя, однако те, кто был безоружен убегали, чтобы не быть убитыми среди наступающей конницы.

И многие были убиты или попали в плен. Из наших людей были убиты, пешимы или конными, примерно 2 000 человек. Это были в основном храбрые, благородные и смелые молодые люди, которые были убиты, хотя они имели превосходство [в бою] все эти дни, особенно же следует выделить рыцаря [по имени] Вильям [который был] сыном Марка [Граала, и] братом Танкреда. Он был пронзён стрелой и умер без промедления. Другой же храбрый муж, по имени Роберт Парижский, также умер очень достойно. [И] Танкред, который был очень смел, показывал чудеса в бою, и так небрежно распоряжался своей жизнью; [но] Боэмонд увидел его и [полностью] разгромил свалку, в которой был Танкред, и взял под узды его коня, и привёл обратно. Турки видели, что наши люди понесли огромный ущерб и очень устали, и тогда атаковали [наших людей] с помощью мечей и булав, так что они обрушились на головы пилигримов и заставили их отойти назад к обозному каравану. Там они захватили его. И [пилигримы] скрывались среди тростника и энергично защищали себя, и выдерживали волну за волной атаки турок против них.

Один барон – благородный герцог Готфрид, и остальные принцы – услышали о том, как Боэмонд и его отряд быстро убегали от опасности. Герцог и два его брата: Болдуин и Евстафий, Граф Раймонд, Гиом Лиманский, и огромное количество других баронов вместе отправились туда. Пехотинцы слишком долго находились в движении и имели очень мало обозных лошадей, которых они оставили в охраняемом лагере. Они шли вперёд в общей сложности 40 000 хорошо вооружённых храбрых конников. Когда же они приблизились к полю боя и увидели, что пилигримы были силой отброшены назад и услышали шум труб и коней – [тогда] они поняли затруднительное положение людей Боэмонда, и немедленно снова ими завладело мужество и оживление, и [они] снова напали на врагов в полной уверенности и сделали это очень хорошо. Добрый Епископ Пюи также был среди них, и много раз сопровождал баронов и рыцарей, мстящих за пролитую кровь Христиан, которую пролили враги нашей веры.

Бароны, которые пришли, одной массой так энергично атаковали турок, что казалось, каждый сам мог выстоять в битве на берегу. Они убили и сбросили с лошадей так много врагов во время этой бешеной атаки, что турки не смогли сопротивляться, но отступили, потерпев поражение. Пилигримы преследовали и гнали их на протяжении четырёх миль, убивая всех турок, которых они смогли достать…

Наши люди вернулись в свои шатры с огромной радостью и честью. Во время сражения в общей сложности 4 000 наших людей были убиты, и конников и простых пехотинцев. Из турецкой армии 3 000 были найдены мёртвыми, и среди них множество великих людей. Долгая битва началась на рассвете и закончилась в течение Девяти часов. И очень часто нашим людям приходилось очень туго, так как, как я уже говорил, Сулейман имел 200 000 конницы. Наши же люди насчитывали примерно только 50 000 коней [причём] только при объединении обоих отрядов.

…Оружие и богатства, которые они захватили у врагов, было разделено между ними, в итоге [те, кто были] плохо вооружены до этого [теперь] вооружились и защищали себя очень хорошо. Они выделились в этой битве, и захватили себе огромные богатства, и приобрели великую славу, особенно те имена которых: Болдуин де Бург; Томас де ля Фер; Рейнальд де Беавей; Галон де Шамон; Гастон де Безейр; и Жерар [I] Кьюирзи [или же Черизи]. Когда же [всё это] было приведено в порядок и после совещания баронов, в отряде было оглашено о том, что впредь ни один муж не должен уезжать так далеко без особо разрешения на то капитана.”

Битва при Дорилее

Битва при Дорилее

Альберт Ахенский, «Иерусалимская хроника о священной войне», 38-43

“На следующий день (27 июня 1097 г.) весь народ пришел в движение и, взяв с собой все необходимое, продолжал свой путь по середине Романии (то есть Малой Азии), не опасаясь в будущем никаких бедствий. Пилигримы, идя два дня соединенной армией по ущельям гор и узким проходам, решились потому подразделить свое многочисленное войско с тем, чтобы иметь более простора для расположения лагеря и чтобы легче добывать съестные припасы для самих себя и корм для лошадей. Соединившись снова между двух высоких гор, они перешли по мосту какую-то реку, и Боэмунд со своей дружиной отделился вторично от герцога Готфрида. Боэмунда сопровождали самые именитые вожди, Роберт, граф Нормандии, Стефан, князь Блуа, и все они вместе, взяв направо (у Гийома Тирского налево), держались так, чтобы не отдаляться от прочих товарищей более как на одну милю. Сам же герцог и сопровождавшие его, епископ Пюи (Адемар) и граф Раймунд подвигались вперед, идя налево. После такого разделения Боэмунд и вся армия прибыли в девятом часу в долину Догоргана (ныне Горгона), которая в новейшее время называется Озелли; пилигримы немедленно разошлись по лугам и берегу ручейков, чтобы раскинуть свой лагерь, отдохнуть и подкрепиться пищей и прочим необходимым.

Но едва Боэмунд и другие отважные мужи сошли с лошадей, как Солиман, собравший после своего бегства от стен Никеи союзные силы в Антиохии, Тарсе, Алеппо и других городах Романии между турками, рассеянными по стране, быстро появился перед ними с огромной армией. Немедленно и без малейшего отдыха он напал на войско христиан, и его люди, распространившись по всему лагерю, умерщвляли всех встречавшихся им на пути; одни погибали от стрел, другие от меча; многих же жестокий неприятель забирал в плен.

Крестоносцы под атакой сельджуков

Художник Игорь Дзысь

Народ был объят ужасом и поднял крики; замужние и незамужние женщины погибали вместе с мужчинами и детьми. Роберт Парижский, стремясь на помощь несчастным, был поражен стрелой и немедленно умер. Боэмунд и другие вожди, озадаченные этим неожиданным поражением, вскочили на лошадей, поспешно надели панцири и, соединив остаток армии в одно целое, защищались мужественно, несмотря на неожиданность нападения, и долгое время выдерживали борьбу с неприятелем. Вильгельм, брат Танкреда, молодой человек необыкновенной красоты, полный отваги и только еще начинавший военное поприще, храбро сопротивлялся и часто наносил туркам удары копьем, но стрела опрокинула его на глазах Боэмунда. Танкред также отважно защищался и с трудом спас жизнь, оставив за собой значок, который был привязан к копью, и тело убитого брата. Турки, предводительствуемые своим князем Солиманом, взяв верх, устремились в лагерь, поражая своими роговыми луками и стрелами и избивая пеших людей, пилигримов, девиц, женщин, старцев и детей, не щадя никакого возраста…

Пока стадо верующих оставалось в отчаянии, а сам Боэмунд, атакованный врасплох, вместе со своими людьми, начал сопротивляться с меньшим жаром, уже около 4 тысяч человек христианской армии пали под ударами неприятеля, вестник, оседлав быстрого коня, летел над пропастями гор и прибыл печальный, задыхаясь, к герцогу. Готфрид, выйдя в ту минуту из палатки, шел навестить своих товарищей по оружию. Заметив издалека вестника, летевшего изо всех сил с лицом бледным и искаженным, он спросил его о причине такой поспешности, чтобы передать о всем случившемся другим вождям.

Неся важную и печальную новость, гонец отвечал ему: «Наши князья и сам Боэмунд выдерживают в эту минуту всю тяжесть утомительной битвы; над народом, следовавшим за ним,уже произнесен смертный приговор, который скоро обрушится и на голову всех князей, если вы не поспешите к ним на помощь. Турки ворвались в наш лагерь; спустившись с долины, называемой Озелли, то есть Ужасной, в долину Догоргану, они без устали умерщвляют пилигримов; Роберт Парижский убит и ему отрублена голова; статный юноша Вильгельм, сын сестры Боэмунда, пораженный насмерть, заслуживает нашего сожаления. Вот почему все союзники приглашают вас на помощь; не медлите и ускорьте свои шаги».

Узнав о бедствии своих братьев и о дерзости турок, герцог приказал трубить во все стороны, созвать всех своих спутников, схватиться за оружие, поднять знамена и лететь на помощь  пилигримам, не давая себе отдыха. Немедленно и как бы идя на веселое пиршество, христиане спешат взяться за оружие, надеть панцири, подпоясаться мечом, взнуздать и оседлать лошадей, захватить свои щиты, и 60 тысяч рыцарей выходят из лагеря, сопровождаемые толпами пехоты. День был уже в полном блеске, солнце сияло великолепно; его лучи отражались на золотых щитах и железных панцирях; знамена и привязанные к пикам пурпуровые значки, разукрашенные драгоценными камнями, сверкали, развеваясь; всякий пришпоривал быстрого коня; никто не поджидал брата или товарища и спешил, как мог, на помощь христианам, чтобы отомстить за них. Видя наших, поспешавшими на помощь своим братьям и пылавшими жаждой битвы, притом в большом числе, покрытых железом и с распущенными по ветру знаменами, блестящими боевыми значками, турки обратились в бегство; пораженные ужасом и оставив убийство, одни спасались по полям, другие бросились по тропинкам, им известным. Но Солиман, предводительствуя сильным отрядом, отступил на вершину горы и, остановившись там, начал готовиться к новой схватке с христианами.

Герцог Готфрид, имея под собой быстрого коня, прибыл первым с 50 своими соратниками, выстроил народ, следовавший по его стопам, и не медля двинулся на вершину горы, чтобы вступить врукопашную с турками; а турки, собравшись на горе, стояли неподвижно и готовились к сопротивлению. Наконец, соединив всех своих, Готфрид бросился на выжидавшего неприятеля, направил на него все копья и громким голосом увещевал соратников нападать неустрашимо. Тогда турки и их предводитель Солиман, видя, что герцог Готфрид и его люди с мужеством настаивают на битве, опустили поводья лошадям и быстро побежали прочь с горы. Готфрид преследовал их на расстоянии 6 миль, поражая одних мечом, других забирая в плен, захватывая богатую добычу и вырывая из их рук девиц, юношей и все, что они старались унести и увести с собой…

Битва при Дорилее

Художник Игорь Дзысь

Балдуин, граф Геннегау, муж славный щедрой милостыней, и Роберт Фландрский обратили турок в бегство и, разъезжая во все стороны, ободряли беспрестанно своих с тем, чтобы они били без устали и чтобы никто из них не останавливался в преследовании и не отказывался от резни. Балдуин Буржский, Фома из замка Ферия, Райнольд Бовезский, Вала Кальмонтский, Готард, сын Готфрида, Гаст из Беарна (Berdeiz) и Рудольф – все они трудились с одинаковым рвением и, как храбрые рыцари, беспрестанно преследовали турок и истребляли их под своими ударами. Бока лошадей поднимались от ускоренного дыхания, и пар от них выходил облаком из рядов. Время от времени турки, в надежде на свою многочисленность, собрав силы, давали мужественный отпор и бросали в воздух стрелы, ниспадавшие частым градом. Но едва только эта туча стрел рассеивалась, как верные, сохраняя постоянно в руках копья, которыми они поражали неприятеля, бросались на него снова и, разнося смерть по его рядам, принудили, наконец, турок, побежденных и поставленных вне возможности защищаться, бежать над пропастями гор и спасаться по  тропинкам, им одним известным…

Торжествуя счастливый успех битвы, Боэмунд и все другие князья, поименованные мной и бывшие вождями и опорой войска, соединились в величайшем согласии и держали совет, на котором постановили, начиная с этого дня, единодушно собирать съестные припасы и сложить их в одно место; и это было сделано сообразно с тем постановлением.

Во время схватки и пока турки бежали, несколько рыцарей христианских погибло от стрел; турки, как рассказывают, потеряли три тысячи человек. После такой жестокой битвы витязи Христа отдыхали три дня на берегу реки, чтобы подкрепить свои утомленные члены, и питались добычей, которую им оставили в изобилии убитые турки. Солиман, побежденный и с трудом спасшийся, перешел горы Романии; он не мог более рассчитывать на город Никею и горько оплакивал свою жену, детей и всех, кого он прежде потерял на никейских полях от меча галлов, а равно и тех, которых он недавно лишился в долине Горгоны и которые или попались в плен, или пали во время битвы.”

Следующей крупной битвой 1 Крестового похода была Битва под Антиохией.

Комментарии

Ваш отзыв