Военная история: Эпаминонд – боевой порядок фиванцев в битвах при Левктрах и Мантинее
Автор: Strateg, 12 Март 2012
Фиванский полководец Эпаминонд произвел революцию в истории военного искусства. Он разработал тактику, позволяющую концентрировать превосходящие силы на направлении главного удара. Боевой порядок фиванцев, который использовал Эпаминонд в битве при Левктрах и в битве при Мантинее, позволил сокрушить спартанскую гегемонию в Греции. Глубокое построение беотийцы пробовали использовать еще до Эпаминонда, в битве при Делии.
Битва при Делии, 424 г. до н.э.
Фукидид, “История”, 4.23-26
“Между тем Гиппократ (полководец афинян) еще в Делии получил известие о выступлении беотийцев и отправил войску приказ построиться в боевой порядок, а немного спустя прибыл и сам. У Делия Гиппократ оставил около 300 всадников для защиты от возможного нападения, с тем чтобы в подходящий момент ударить на беотийцев с тыла. Беотийцы же выставили против них отдельный отряд, который должен был держать неприятеля под угрозой.
Когда все было готово, беотийцы показались на вершине холма и затем остановились в определенном заранее боевом порядке. Силы беотийцев насчитывали около 7000 гоплитов, более 10 000 легковооруженных, 1000 всадников и 500 пелтастов. На правом крыле стояли фиванцы и жители зависимых городов, в центре — отряды из Галиарта, Коронеи и Коп и из прочих приозерных селений. Левое крыло занимали феспийцы, танагрейцы и орхоменцы. Фиванцы стояли, образуя шеренгу глубиной в 25 человек, остальные — как пришлось. Таковы были численность и боевой порядок беотийцев.
Все афинские гоплиты, равные по численности неприятелям, стояли в ряд глубиной по 8 человек, а конница расположилась на обоих флангах. Регулярных отрядов легковооруженных у афинян не было (да и в Афинах их тогда не было). По численности легковооруженные афинские воины в несколько раз превосходили отряды противника, однако большинство их следовало за войском совсем без оружия (так как во всеобщее ополчение набирали всех жителей города, как граждан, так и иноземцев).
Художник Chris Collingwood
…беотийцы, запев пеан, спустились с холма. Тогда и афиняне ускоренным маршем также двинулись врагу навстречу. Однако отряды на флангах обоих противников не вступили в схватку по одной и той же причине: тут и там им мешали потоки воды разлившихся ручьев. На остальной же линии фронта завязалась жестокая рукопашная битва, так что щиты воинов ударялись друг о друга. На левом фланге до центра беотийцев вначале одолевали афиняне, которые сильно теснили эту часть неприятельского войска и особенно феспийцев. После отступления стоявших рядом с ними частей феспийцы были окружены на узком пространстве и изрублены афинянами. Некоторые афиняне в суматохе, когда окружали противника, не узнавая своих, даже убивали друг друга. Итак, здесь беотийцы потерпели поражение и были оттеснены к еще бившемуся правому крылу. Это крыло, где стояли фиванцы, однако, стало одерживать верх над афинянами и, тесня их, начало медленно преследовать по пятам. В этот момент Пагонд, заметив тяжелое положение на левом фланге, незаметно выслал в обход вокруг холма два отряда конницы. Конница внезапно появилась на вершине холма. Тогда победоносное крыло афинян, вообразив, что их атакует другое неприятельское войско, поддалось панике. Таким образом, на обоих флангах, отчасти из-за обходного маневра конницы, частично же под давлением атакующих фиванцев, которые прорвали их боевую линию, все афинское войско обратилось в бегство. Некоторые бежали к морю у Делия, другие — по направлению к Оропу, третьи, наконец, — к горе Парнету или в иную сторону, где надеялись найти спасение. Беотийцы, особенно их конница, а также локрийские всадники, подошедшие сразу же после начала бегства афинян, преследовали и убивали беглецов.”
Диодор, 12.69-70
“Пагонд, командовавший беотийцами, созвал солдат со всех городов Беотии и подошел к Делию с большей армией. Под его командованием находилось не менее двадцати тысяч пехоты и около тысячи всадников. Афиняне, хотя и превосходили беотийцев числом, не были так хорошо вооружены, как неприятель, так как наспех прибывшие из города, не имели времени подготовиться.
Обе армии с готовностью выстроились, и их силы были расположены следующим образом. Со стороны беотийцев, фиванцы занимали левый фланг, орхоменцы – правый, а центр линии состоял из других беотийцев. Первая линия войска состояла из так называемых избранных “колесничих и их слуг”, числом в три сотни. Афиняне были вынуждены вступить в сражение до подхода своих главных сил. Завязался жестокий бой. Кавалерия афинян, блестяще сражаясь, вынудила отступить кавалерию противника. Но, после того, как встретилась пехота, афиняне, находившиеся напротив фиванцев, были подавлены и обратились в бегство. При этом все остальные преодолели прочих беотийцев, убили большинство из них и преследовали на довольно большом расстоянии. Но фиванцы, отличающиеся физической силой, прекратили погоню и ударили на афинян, принудив их к бегству. Победив в этом знаменитом сражении, они завоевали для себя большую славу за свою доблесть.”
Битва при Лектрах, 371 г. до н.э.
Плутарх, “Сравнительные жизнеописания”, Пелопид
“Лакедемоняне, заключив мир со всеми греками, продолжали вести войну против одних только фиванцев; царь Клеомброт с десятью тысячами гоплитов и тысячей всадников вторгся в их пределы, и теперь над фиванцами нависла опасность… Когда битва началась, Эпаминонд вытянул свое левое крыло по косой линии, чтобы как можно больше оторвать от остальных греков правое крыло спартанцев и погнать Клеомброта, разом нанеся ему сокрушительный удар с фланга. Противник, разгадав его замысел, начал перестраивать свой боевой порядок, развертывая и загибая правое крыло в намерении превосходящими силами окружить и запереть Эпаминонда, но в этот миг триста воинов Пелопида рванулись вперед, на бегу сплачивая ряды, и прежде чем Клеомброт успел растянуть крыло или, вернувшись в первоначальное положение, сомкнуть строй, напали на спартанцев, еще находившихся в движении и приведенных в замешательство собственными перемещениями. Известно, что лакедемоняне, непревзойденные мастера и знатоки военного искусства, прежде всего старались приучить себя не теряться и не страшиться, если строй оказывается расторгнутым, но, где бы ни застигла каждого опасность, одновременно и восстанавливать порядок и отражать врага, используя поддержку всех товарищей позади и с обеих сторон. Однако в тот раз главные силы фиванцев, которые, под командованием Эпаминонда, минуя прочих, устремились прямо на них, и Пелопид, с непостижимою уму стремительностью и дерзостью завязавший бой, настолько поколебали их умение и уверенность в себе, что началось бегство и резня, каких спартанцы еще никогда не видывали.”
Диодор, “Историческая библиотека”, 15.52-56
“Эпаминонд призвал на войну всех фиванцев призывного возраста и других, изъявивших желание беотийцев, годных для этого и двинулся со своим отрядом из Фив, имея всего не более 6000 человек… В это же время на помощь к беотийцам прибыло союзное фессалийское войско под командой Ясона из Фер, состоявшее из 1500 пехотинцев и 500 всадников…(???) Со стороны лакедемонян потомки Геракла возглавляли фланги войска. А именно, цари Клеомброт и Архидам (???), сын царя Агесилая. А со стороны беотийцев Эпаминонд применил необычное построение, которое было плодом его замысла и явилось решающим в его знаменитой победе. Он отобрал из своего войска лучших солдат и поставил их на одну сторону войска, причем он сам взял на себя командование ими в бою. Более слабых воинов он выстроил на противоположной стороне и приказал им избегать сражения и, при наступлении врага, отступать. Поэтому-то он и выстроил войско косым фронтом. Он решил, что судьбу боя решит то крыло, на котором были выстроены отборные воины. Когда с обеих сторон трубы подали сигналы, и армии выдвинулись одновременно, с боевым кличем, лакедемоняне ударили обеими крыльями, выгнув фалангу полумесяцем, а беотийцы, отступив на одном крыле, на другом вступили в бой с противником и удвоили напор. Когда они вступили в рукопашную схватку, завязался горячий бой, и сражение пошло равномерно. Но вскоре воины Эпаминонда стали одерживать верх благодаря доблести и плотной сомкнутости рядов. Многие пелопоннесцы стали отступать, не в состоянии выдерживать мужественного напора священного отряда. Из тех, кто пытался оказать сопротивление, одни пали, другие были изранены, принимая своим фронтом все удары. Пока лакедемонский царь Клеомброт оставался в живых, окруженный многими товарищами, готовыми умереть его защищая, было неясно, чью сторону примет победа. Но когда он, героически сражаясь, пал от множества ран, вокруг его тела столпилось множество народа, образовав гору трупов.
В то время, как этот фланг остался без командования, колонна, возглавляемая Эпаминондом, всей тяжестью надавила на лакедемонян, прогнув их линию. Тем не менее, лакедемоняне мужественно сражались за тело своего царя, овладели им, но им уже не хватало сил, чтобы достичь победы. Священный отряд превзошел их в храбрости, проявив чудеса мужества, и Эпаминонд, призывая к доблести, в значительной мере способствовал тому, что лакедемоняне с большим трудом были оттеснены. Отступая, они, однако, не нарушили строя, пока не пал их военачальник, который бы сплотил их ряды, тогда армия развернулась и пустилась в бегство, потерпев полное поражение. Люди Эпаминонда преследовали бежавших, убили многих, кто встал против них, одержав тем самым славную победу. И действительно, они встретились в бою с храбрейшими из греков и небольшими силами, чудом преодолели во много раз превосходившего себя противника, получив за свою храбрость большую известность. Высоких похвал удостоился беотарх Эпаминонд, который, будучи храбрым и проницательным главнокомандующим, победил в бою непреодолимых ранее лидеров Греции. Более 4000 лакедемонян пало в этом бою, а беотийцев только три сотни. После сражения было заключено перемирие для того, чтобы собрать мертвых, затем лакедемоняне удалились в Пелопоннес. Таков был исход событий в результате битвы у Левктр.”
Полиэн, “Стратегемы”, 2.3.14,15
“Эпаминонд, возле Тегеи отваживаясь на борьбу с лакедемонянами, желая занять более возвышенные места, чтобы быть скрытым от врагов, приказал гиппарху вместе с тысячью шестьюстами всадниками ехать верхом впереди фаланги и делать частые повороты туда и сюда. Так как они подняли большое облако пыли, заслоняя себя от взоров врагов, он скрытно занял возвышенности. Спартиаты же, когда рассеялась пыль, увидев случившееся, поняли причину конных разъездов.
Эпаминонд, склоняя фиванцев к тому, чтобы напасть на самих лакедемонян, схватив самую большую змею, показал им ее и, в присутствии всех разбив голову животного, сказал: «Смотрите, что остальное тело бесполезно, когда уходит голова. Таким вот образом, когда мы разобьем [голову врагов], именно это лаконское войско, то прочее тело союзников будет бесполезным». Убежденные этим примером, фиванцы, смело устремившись на лаконскую фалангу, обратили ее в бегство, и масса союзников бежала.”
Фронтин, “Стратегемы”, 2.2.12
“Эпаминонд, предводитель фиванцев, вступая в бой против лакедемонян, приказал впереди фронта послать конницу, пустил огромное облако пыли навстречу неприятелю и создал у него впечатление, что готовится конное сражение. Одновременно он повел пехоту в обход с той стороны, где был спуск к противоположной неприятельской линии, и, напав неожиданно с тыла, порубил врага.”
Ксенофонт, “Греческая история”
Битва при Левктрах
6.1.1: “Поэтому лакедемоняне переправили по морю в Фокиду царя Клеомброта с четырьмя морами граждан (слово “граждан” в греческом тексте отсутствует, добавлено переводчиком.) и соответственным числом союзников.”
6.4.4.:”народное собрание… отправило к Клеомброту гонцов с предписанием не распускать войска, а вести его немедленно против фиванцев”
6.4.12: “…у фиванцев не было никаких союзников, кроме беотийцев (!?)… Затем воины — и спартанские, и беотийские — облачились в боевое снаряжение, и стало ясно, что сейчас начнется битва. Заметив это, маркитанты, кое-кто из обозных и те, которые не желали сражаться, стали удаляться из беотийского войска; но наемники, предводимые Иероном, фокейские пельтасты и из числа всадников гераклейские и флиунтские напали на уходящих, заставили их повернуть тыл и бежать обратно к беотийскому войску; таким образом, благодаря им беотийское войско стало гораздо более многочисленным и сплоченным, чем прежде. Так как оба войска были отделены друг от друга равниной, лакедемоняне выставили перед строем конницу; то же сделали и фиванцы. Однако, фиванская конница получила надлежащий опыт во время походов на Орхомен и Феспии, тогда как лакедемонская конница в это время стояла крайне низко в отношении боеспособности. Пехота же у лакедемонян, как передавали, была выстроена так, что от каждой эномотии находилось по три человека в ряду, следовательно, в глубину лакедемонское войско имело не больше двенадцати рядов. Строй фиванцев был тесно сомкнут и имел в глубину не менее пятидесяти щитов, так как они полагали, что, если они победят часть войска, собравшуюся вокруг царя, одолеть остальную часть войска уже будет нетрудно. Как только Клеомброт повел войско в атаку, прежде даже чем его войско узнало о переходе в наступление, произошел конный бой, и через самое короткое время лакедемонская конница была разбита. При отступлении она врезалась в ряды своих же гоплитов, а вслед за ними налетела и фиванская пехота. Первоначально верх взяло все же войско Клеомброта. Несомненным доказательством этого может служить то, что лакедемоняне оказались в состоянии подобрать Клеомброта и живым унести с поля битвы; это было бы невозможно, если бы сражавшиеся впереди него в этот момент не одерживали верх. Однако, после того как были сражены сам полемарх Динон, царский сотрапезник Сфодрий с сыном Клеонимом и так называемые конюшие и спутники полемарха, — войско, не выдержав натиска массы врагов, стало отступать; дрогнули и те, которые были на левом фланге лакедемонян, заметив, что враг теснит правый фланг. Но, несмотря на огромный урон и поражение, лакедемоняне, перейдя назад через ров, оказавшийся пред их лагерем, удержали отступление и остановились на тех самых пунктах, откуда начали наступать (лагерь их был сооружен на не совсем ровном месте, у склона горы). Тогда некоторые из лакедемонян, считая, что нельзя примириться с поражением, говорили, что необходимо помешать врагу поставить трофеи и что не следует просить перемирия для уборки трупов, а надо пытаться завладеть ими с боя. Однако же полемархи видели, что весь урон лакедемонян достигает тысячи человек, что из спартиатов, которых всего было в бою около семисот, пало приблизительно четыреста; они замечали также, что союзники крайне не расположены к сражению, а кое-кто из них даже злорадствует. Поэтому они собрали наиболее влиятельных людей и стали совещаться, как быть. Единогласно было постановлено просить перемирия для уборки трупов, и затем был послан вестник с предложением перемирия. После этого фиванцы поставили трофеи и согласились на перемирие для уборки трупов.”
Битва при Мантинее, 362 г. до н.э.
7.5.23-27: “После этого он (Эпаминонд) развернул свои лохи, следовавшие длинной колонной фронтом к противнику, усилив при этом крыло, находившееся под его начальством. Затем он скомандовал снова вооружиться и двинулся вперед, ведя за собой войско. Когда враги сверх ожидания увидели, что войско Эпаминонда наступает, у каждого из них оказалась масса хлопот: одни бежали на свои места в строю, другие выстраивались, третьи взнуздывали лошадей, четвертые одевали панцыри; все это производило впечатление скорей надвигающегося поражения, чем победы. Эпаминонд двигал войско вперед узкой частью, как военный корабль, полагая, что в том месте, где ему удастся прорвать линию неприятельского расположения, он нанесет окончательное поражение и всему вражескому войску. Он собирался ввести в дело только самую сильную часть своего войска и отодвинул далеко назад более слабую часть, зная, что поражение какой-либо части войска влечет за собою уныние в смежных частях и подъем духа у врага. Противники Эпаминонда придали коннице такую же глубину, как и строю тяжеловооруженных, выстроили ряды ее тесно один за другим и не приставили к ней пехотинцев, «сражающихся вместе с конницей».
Эпаминонд же сделал очень сильным также строй конницы и приставил к ней вперемешку «сражающихся вместе с конницей пехотинцев»; при этом он полагал, что если ему удастся изрубить вражескую конницу, то это решит поражение всего вражеского войска, так как очень трудно найти воинов, которые захотели бы оставаться на своих позициях, видя кого-либо из своего же войска бегущим. Для того же, чтобы афиняне с правого фланга не могли помочь находящимся рядом воинам, он разместил на лежащих против них холмах всадников и гоплитов, которые должны были внушать афинянам опасение, что если они устремятся на помощь союзникам, те нападут на них сзади. Так обставил Эпаминонд это столкновение и, действительно, не ошибся в своих расчетах: одержав победу в том месте, где он врезался в ряды противников, он обратил в бегство и все вражеское войско.
Художник А. Каращук
Однако, после того как сам Эпаминонд пал в бою, оставшиеся в живых не сумели даже как следует воспользоваться его победой; несмотря на то, что войско неприятеля бежало, гоплиты никого из них не убили и даже не продвинулись вперед с того места, где произошла схватка; несмотря на то, что была обращена в бегство и вражеская конница, также и всадники их, преследуя врага, не убили никого ни из гоплитов, ни из всадников, а наоборот, боязливо вернулись через ряды убегающих врагов на свои места, как если бы они были побеждены. Правда, «сражающиеся вместе с конницей» и пельтасты, одержавшие победу вместе с всадниками, прибыли, как победители, на левый фланг врага; но здесь большая часть их пала от рук афинян.
…по воле божества случилось так, что обе стороны, как победители, поставили трофей и ни те, ни другие не в силах были воспрепятствовать противникам сделать это; обе стороны, как победители, выдали противникам трупы, заключив для этого перемирие, и обе же стороны, как побежденные, согласились на это. Далее, обе стороны утверждали, что они победили, и тем не менее ни одна из сторон не приобрела после этой битвы ни нового города, ни лишней территории или власти по сравнению с тем, что она имела до этого боя.”
Г. Дельбрюк, “История военного искусства”
Эпаминонд
“Увеличение глубины сопровождается укорочением фронта; при равных силах неприятельское правое крыло могло охватить фиванское левое, зажать его и атаковать одновременно с фронта и с фланга. Поскольку сражение протекает таким порядком, для нас еще большой вопрос, выгодно ли в действительности глубокое построение фаланги: если фронт противника в состоянии выдержать натиск, пока его избыточная часть совершит охват и более глубокая колонна окажется атакованной с двух сторон, то едва ли она устоит. Следовательно, необходимым дополнительным условием при более глубоком построении одного крыла является прикрытие укороченного фланга кавалерией.
Беотия издревле славилась своей конницей. Но Эпаминонд сумел поставить оба оружия – кавалерию и пехоту – в плодотворную, органическую связь. Теперь, когда его левое крыло, несмотря на свое укороченное построение, не подвергалось опасности охвата, оно могло всею тяжестью своей глубины не только оказать сопротивление правому крылу неприятеля, но и само напасть на него.
Заведенный Эпаминондом боевой порядок получил название косого строя; раньше того, как мы видели, фаланги шли друг на друга скошенным фронтом, но тактической идеей косой строй становится лишь с того момента, когда Эпаминонд вывернул его наизнанку, искусственно уклонив правое, обычно зарывавшееся вперед крыло, а левое выдвинув и одновременно усилив его. Раньше обе противостоящие фаланги одинаково выдвигали вперед правое крыло, так что бой, несмотря на скошенность фронтовой линии, оставался обычным фронтальным столкновением. Но через новшество Эпаминонда фаланги сходились теперь косо, под острым углом, вследствие чего фронтальное столкновение превратилось в схватку на одном крыле: только одно крыло ведет наступление, другое же устраняется от дела и старается как можно больше избегать непосредственного участия в свалке, связывая и сдерживая часть неприятельских сил одним лишь своим присутствием, одним показом. Для такого заслона требуется меньше сил, чем для боя, а потому избыток можно перекинуть на подкрепление другого наступающего крыла, так что здесь создается искусственный перевес. Теперь стоит лишь опрокинуть натиском мощной массы правое неприятельское крыло, как левое, которое и без того чувствует себя слабее, отступит само собой.
Художник Angel Garcia Pinto
Отдельные элементы этой тактики мы уже наблюдали и раньше, а именно – глубокую колонну и участие кавалерии на обоих фиванских флангах в сражении при Делии. Присутствие новой идеи в эпаминондовском боевом порядке выражается в том, что крылья меняются ролями. Если бы фиванский полководец укоротил и углубил не левое, а правое крыло, то этим он не достиг бы ничего существенного: одновременная победа обоих правых крыльев в первом акте сражения не раз происходила и раньше, и для этого не требовалось никакого искусственного переустройства. Все это приобретает ценность лишь постольку, поскольку собственно левому крылу обеспечивается победа над правым крылом противника. Здоровая новая идея обычно тотчас дает знать о себе в многостороннем своем развитии.
При Левктрах беотийское войско упиралось, вероятно, левым флангом в какое-либо препятствие, что было сделано, несомненно, с намерением, имея в виду затруднить неприятелю охват; а при Мантинее прикрывавшая фланг кавалерия получила подкрепление в специально для этой цели натренированных легковооруженных гамиппах.
Рюстов и Кёхли обеспечивают угрожаемый левый фланг беотян не столько кавалерией, сколько сложным меневром пехоты: пока крайнее правое спартанское крыло разворачивается, чтобы зайти фиванцам во фланг, из хвоста фиванской колонны выступает Пелопид со священной дружиной в 300 чел. и со своей стороны угрожает флангу и тылу лакедемонян. Эта версия основана на комбинации рассказа Плутарха с рассказом Ксенофонта.
На это можно возразить, что у Плутарха вовсе не говорится о выступлении Пелопида из колонны, а еще того менее о выступлении в сторону или о нападении на спартанцев с фланга. Там только сказано, что фиванская атака произведена была в тот момент, когда лакедемоняне собирались сделать поворот и потому нарушили свой порядок. Да и немыслимо, чтобы маленький отряд в 300 чел., оторвавшийся от большого массива, мог оказать такое действие.
Кроме того, действия Пелопида нельзя объяснить ни как импровизацию, – потому что Эпаминонд при коротком фронте своей колонны должен был принять какую-либо меру в предотвращение охвата, – ни как заранее подготовленный маневр, потому что в этом случае дружина Пелопида стояла бы не в хвосте колонны, а уступом сбоку, прикрывавшим фланг. В этом последнем случае нам было бы непременно сообщено о таком построении. Мне кажется, не подлежит никакому сомнению, что Пелопид со “священной дружиной” сражался во главе большой колонны, и если Плутарх отводит своему герою с его отрядом особое место, то это лишь вполне понятная риторическая прикраса. Но Рюстов и Кёхли нашли нужным усмотреть в этом бою прикрытие флангов большой колонны, исходя из совершенно правильной предпосылки, что здесь оно должно было быть, а прямое указание на это они пропустили.
Я, однако, думаю, что о прикрытии флангов без труда можно вычитать у Ксенофонта, который и вообще-то представляет для нас гораздо более высокий авторитет, чем Плутарх; ведь Плутарх получил свои сведения не из первых и даже, может быть, не из вторых и не из третьих рук, – и нельзя упускать из виду, что в своем повествовании он нарочно сводил все нити к Пелопиду. Ксенофонт переносит центр тяжести на конный бой, предшествовавший столкновению фаланг, и придает решающее значение тому обстоятельству, что в этом бою лакедемоняне были разбиты. Оскорбленный в своей любви к спартанцам, он старается подробно обосновать, как и почему оплошала их кавалерия. Он не нашел нужным подробно объяснять, что теперь, когда лакедемонская конница была разбита, фаланга гоплитов не могла зайти противнику во фланг: невозможность этого маневра ввиду победоносной конницы врага представлялась Ксенофонту слишком очевидной, чтобы стоило специально об этом говорить. Но мы можем без колебания добавить эту черту, необходимую нам для уяснения картины, вместо того чтобы строить по многословному и туманному плутарховскому изложению искусный, но ничего не достигающий маневр Пелопида.
“Так как, кроме того, между ними было ровное место, лакедемоняне выстроили перед фалангой свою конницу, а фиванцы выставили против них свою”.
Сочетание “так как” с последующим “кроме того” показывает нам, что “ровное место между войсками” было лишь дополнительным, а не единственным мотивом к такому построению конницы. Если же местность между фалангами представляла соблазн для конницы, то следует принять, что на фланге местность была менее удобна или даже вовсе неудобна.
Художник Johnny Shumate
Следовательно, Эпаминонд построил свое войско таким образом, что его левый фланг был прикрыт естественным препятствием. Спартанская боевая линия была длиннее беотийской, но не могла охватить ее из-за трудной местности. Тогда спартанская конница попыталась сперва отвлечь беотийскую и с этой целью построилась перед своими гоплитами, чтобы очистить им путь к левому флангу беотян. Если бы местность позволяла произвести конную атаку с избыточной части длинного крыла и одновременно двинуть вперед гоплитов, то ошибка лакедемонян была бы совершенно необъяснима. Если же на левом фланге беотян сама местность представляла препятствие, то тогда все понятно. Случайное и недостаточное обоснование к построению спартанской конницы перед фронтом гоплитов, “потому что местность между той и другой пехотой была ровная”, является психологическим осадком прошедшего в уме писателя, но не высказанного им соображения, что с левого фланга фиванцев лежала неудобная местность. Впрочем, этот пробел настолько бросается в глаза, что здесь представляется вполне возможным искажение текста вследствие пропуска нескольких слов между “так как” и “кроме того”.
Сообщение Плутарха, что Эпаминонд со своей стороны пытался сперва обойти спартанцев и ударить им во фланг, следует отбросить как ни с чем несообразную нелепость. Подобным маневром Эпаминонд совершенно разорвал бы свой и без того укороченный фронт. Глубокая колонна, как он ее построил, могла иметь своим предназначением только прорыв фронта, а никак не охват неприятельского фланга. Этот пример лучше всего показывает нам, как мало заслуживает внимания все плутарховское описание данного сражения.
Сражение при Мантинее можно излагать только по Ксенофонту; хотя он и не скрывает своего пристрастия к спартанцам и как в своем описании сражения при Левктрах, так и здесь откровенно подчеркивает оправдательные моменты (нападение врасплох), – но его писательская добросовестность и зоркий глаз солдата не позволили ему исказить картину по существу. По Ксенофонту решающим фактором при Мантинее, как и при Левктрах, явилась комбинация глубокой пехотной колонны с более сильной, чем у противника, кавалерией.
…так как неприятельское левое крыло и без того обычно продвигалось медленно и осторожно, то Эпаминонду достаточно было приказать своему правому крылу тоже придерживаться позади, и у него таким образом получалось нужное ему выдвижение вперед левого крыла.”
Soser, для начала – мне пофиг все теории и не очень интересны фиванцы и Эпаминонд, но осточертел форумный Барак Обама, да и чего пропадать информации зря?
В общем, я тебе переведу то, что Джон Баклер и Ханс Бек говорят о построении фиванцев в их книге: Buckler J., Beck H. Central Greece and the Politics of Power in the Fourth Century BC (Cambridge, 2008), глава – «Плутарх о Левктрах», основанная на изучении источников, версий их предшественников в науке и изучении поля боя вживую (Баклер 6 раз бывал на поле в 1970-1980 гг.).
+ еще книга самого Баклера: Buckler J. Aegean Greece in the Fourth Century BC. Leiden; Boston, 2003. Она более краткая и ранняя.
Баклер – профессор по греческой истории, специалист по 4 в. до н.э., автор монографий о фиванской гегемонии и о Священной войне.
Итак, Баклер-Бек приводят обзор историографии темы Левктр; анализируют источники «Пелопида» (основной источники Плутарха здесь – Каллисфен; вопреки распространенному из-за критики его у Полибия мнению, Каллисфен, тем более его «Греческая история», неплохо разбирался в военной тематике и искренне уважал Пелопида); и переходят к рассмотрению проблемы «где Пелопид и Священный отряд стояли в беотийском построении, и как они атаковали спартанцев».
Ни один источник не уточняет, где Эпаминонд поставил Пелопида и его СО. В «Пелопиде» Плутарх описывает события только после того, как Эп. велел беотийцам перейти в наступление. Пока спартанцы все еще маневрировали, «Пелопид… бросился вперед со своего места в строю и со своим отрядом трехсот бегом подоспел» прежде чем спартанцы завершили свои перестроение (Pel., 23.2). Кёхли и Рюстов интерпретировали слова Пл. в том смысле, что Эп. велел Пелопиду и СО стать в тылу его колонны, чтобы Пелопид смог ударить во фланг противнику, если спартанцы попытаются совершить обходной маневр. Андерсон возродил их интерпретацию и доказывал, что Пелопид и его люди выбежали с хвоста колонны Эпаминонда после того, как обе армии сошлись. Согласно этой точке зрения, когда воины Эпаминонда столкнулись со спартанской фалангой, спартанские отряды на правом фланге построения Клеомброта попытались окружить Эпаминонда; но прежде чем они успели завершить свой манер, отряд Пелопида врезался им во фланг.
Ханс Дельбрюк, оспорив версию Кёхли и Рюстова, предположил, что их реконструкция выглядела бы более достоверной, если бы Пелопид стоял на самом краю левого фланга беотийского строя, а не за ударной колонной Эпаминонда. Вместо этого, настаивал Дельбрюк, Пелопид и его СО сражались во главе колонны Эпаминонда. Через несколько лет И. Вольтер также доказывал, что Эп. поставил СО Пелопида в качестве первых пяти рядов свой колонны. Того же мнения придерживался В. Юдайх.
Мнение, что Пелопид и его люди составили фронт колонны Эпаминонда, довольно привлекательно. Но не следует полагать, что СО был распределен вдоль всего фронта колонны Эп. Скорее, люди Пелопида составили отдельную тактическую единицу, занявшую позицию во главе фиванской колонны, в соответствии с желанием Эпаминонда сокрушить позицию Клеомброта. Гипотеза Рюстова/Кёхли и Андерсона игнорирует практические проблемы объяснения того, как Пелопид мог наблюдать за передвижениями спартанцев, находясь за плотным построением фиванцев – которое, по словам Ксенофонта, было глубиной не менее 50 щитов (Hell., VI.4.12). Да и Эп. было бы нелегко (особенно с учетом глубины строя и беспорядка боя) быстро и без проблем ретироваться в тыл, чтобы отдать устный приказ Пелопиду выступать.
Сам Плутарх указывает, что Пелопид стоял во главе колонны Эпаминонда. В «Пелопиде» (19.4) он утверждает, что после победы при Тегире Пелопид и его СО выступали как единое целое и в крупнейших сражениях сражались впереди всех. Как СО мог считаться находящимся на переднем краю, и в то же время находиться позади очень глубокого строя, сложно понять.
В другом отрывке «Пелопида» (23) Плутарх также дает понять, что отряд Пелопида стоял самым первым. Для описания атаки Пелопида он использует глаголы proexedrame и phthanei. Первый означает «бежать вперед откуда-то», а не «выбежать из-за чего-то»: в «Кориолане» (9.5) Марций, стоя в строю напротив лучших вражеских войск, с началом боя (т.е. метания) выскочил вперед строя и атаковал вольсков. Второй – «быть впереди всех», «выйти» или «действовать первым». Плутарх подразумевал тем самым, что некто достиг условленного пункта первым или впереди кого-то. Так и в «Пелопиде» автор хотел показать, что Пелопид и его СО достигли спартанского строя до того, как царь Клеомброт смог завершить перестроения. Тем самым, СО был первым фиванским отрядом, сошедшимся в бою со спартанцами. Подтверждение версии Плутарха находим и у Диодора (кстати, и Диодор, и Непот подчеркивают роль Пелопида в сражении – о чем Дельбрюк не то не знал, не то предпочел умолчать): Пелопид «командовал СО в битве при Левктрах, и с ним он первым атаковал спартанцев и тем самым решил исход сражения» (XV.81.2).
Итак, самая разумная интерпретация текста Плутарха: Пелопид и СО стояли (как собранный воедино тактический отряд) во главе крыла Эпаминонда. Когда Пелопид увидел уязвимую позицию спартанского строя (Баклер в дальнейшем подробно разъясняет маневры Клеомброта перед столкновением), он велел своим людям вырваться из колонны и обрушиться на спартанцев (т.е. это была всецело его инициатива), прежде чем те завершат свое перестроение. Если бы не реакция Пелопида, царь смог бы претворить свои планы в жизнь или по крайней мере восстановить порядок в строю до начала боя.
Далее Баклер-Бек изучают отдельные проблемы сражения, из которых интересны будут следующие заметки:
Клеомброт мог ожидать, что фиванцы выстроят своих гоплитов в необычно глубоком строю. Приводится пример битвы при Делии в 424 г. (25 щитов в глубину) и замечание Ксенофонта, из коего следует, что и при Немее в 394 фиванцы выстроились не менее чем в 16 щитов вглубь.
Далее, Клеомброт мог полагать, что сами фиванцы займут правое крыло беотийского строя, как это случалось при Делии, Немее и Коронее.
Наконец, Клеомброт мог подозревать, что фиванцы двинутся наискосок вправо, что они проделали (с успехом) при Немее.
Поэтому царь выслал вперед конницу в качестве прикрытия, пока он сам не займет удобной позиции. Но ему пришлось быстро менять свое мнение, когда он увидел, как готовятся к бою беотийцы. Должно быть, потрясением для него было наблюдать массивную фиванскую колонну, стоящую на левом фланге, напротив его собственной позиции, а не на правом, как он ожидал. Только тогда, согласно Плутарху, Клеомброт понял, что Эпаминонд планирует померяться силами, а не повторить опыт Немеи и Коронеи. Эпаминонд установил, что фиванцы могут достичь решающего успеха, только опрокинув самих спартанцев при первом столкновении. Согласно Полиэну, в речи перед боем Эп. сравнил поражение спартанцев с отсечением головы змеи; тело змеи (= союзники Спарты) будет безвредно без лаконской головы (Polyaen., II.3.15).
Две другие инновации Эп. были составной частью его плана: атака наискосок влево и отведенное назад правое крыло. Поскольку Эп. планировал решить исход боя своей колонной, он должен был противостоять обычному спартанскому наступлению вправо. Атака наискось влево была гарантией того, что фиванцы столкнутся в лоб в лоб с Клеомбротом. Прочие беотийские войска должны были играть вспомогательную роль. Удержав позади свое правое крыло, Эп. удерживал его на расстоянии от врагов, так что те сошлись бы с ним только в том случае, если бы он не смог пробиться на левом фланге. В то же самое время, присутствие этих беотийцев мешало спартанским союзникам ударить по правому флангу колонны Эпаминонда. Итак, спартанский план битвы не оправдался до начала самой битвы. Вместо того, чтобы зайти с фланга линии гоплитов глубиной 8 или 12 рядов (как обычно), причем и в подметки не годящихся фиванцам, Клеомброту пришлось перестраивать своих людей, удлиняя правый фланг (и тем самым создавая брешь в строю между спартанцами и их союзниками), чтобы окружить всю фиванскую колонну, или подвергнуться риску быть опрокинутым.
Беотийские всадники быстро обратили в бегство спартанских (пытавшихся прикрыть перестроение фаланги), но (чего не мог предвидеть Клеомброт) не стали гнать лаконцев на фланги, как обычно, но намеренно погнали уцелевших вражеских кавалеристов прямо на их пехоту – еще одна из инноваций Эпаминонда. Воспользовавшись брешью в строю фаланги для бегства, всадники помешали Клеомброту и союзникам сомкнуть строй. А неизбежный беспорядок и вынужденная приостановка маневра Клеомброта позволили Пелопиду ударить до того, как спартанцы смогут восстановить порядок. Лишенный тем самым возможности маневрировать, Клеомброт был вынужден встретить удар всей массы фиванского ударного крыла и пал, сражаясь во главе своих воинов.
В более ранней книге Баклера:
Спартанцы выставили 11000 чел., включая 1000 всадников. У беотийцев, вероятно, 7000 пехоты и еще всадники.
Клеомброт выстроил свою фалангу двумя крыльями – спартанское правое (глубиной 25 чел.) и союзное левое. Эпаминонд: фиванцы выстроились массивной колонной или блоком на левом крыле глубиной полсотни щитов, во главе которой стоял Священный отряд Пелопида. Другие беотийцы (предположительно в обычном построении – 8 или 12 чел. глубиною) – правый фланг. Этим войскам, уступающим врагам числом, а фиванцам – по боевому опыту, Эпаминонд велел наступать медленнее, чем их соратники на левом фланге, тем самым намеренно создав косой строй фаланги. Цель – отвлечь спартанских союзников, дабы те не атаковали во фланг ударное крыло Эпаминонда.
Клеомброт ясно увидел, что фиванцы намереваются решить исход битвы на правом спартанском фланге. Маневр был новым и неожиданным, в отличие от фиванских действий при Делии, Немее и Короонее. Клеомброт начал вытягивать на восток свой строй, чтобы охватить с фланга, а потом окружить атакующее крыло Эпаминонда. Чтобы прикрыть маневр и выиграть время, он выпустил на равнину конницу.
Спасибо, Максим, за информацию. Особенно интересны строки из Диодора и Полиэна.
У меня из анализа вызывает сомнение прикрытие фаланги такой массой конницы. Не характерно. Смущает пассаж “не стали гнать лаконцев на фланги, как обычно, но намеренно погнали уцелевших вражеских кавалеристов прямо на их пехоту”
Как обычно??? Это что, конница постоянно выстраивалась перед фалангой? И как ее можно физически гнать из центра на фланги? Да и зачем? Когда лучше опрокидывать на пехоту. Бегство спартанской конницы через промежуток в фаланге возможен. Но тогда это должен быть очень здоровый промежуток. Хотя эта версия исчезновения конницы с поля боя не хуже других.
ПС
Посмотри картинку в статье про Цезаря и Британию. Там где слоны. Правильно я понимаю, что полный бред?
Живописная трактовка Полиэна: “Цезарь в Британии пытался переправиться через большую реку. Царь британцев Кассивеллаун удерживал ее со многими всадниками и колесницами. Говорят, у Цезаря был огромнейший слон, животное, которое ранее британцы не видели. Защитив его железной чешуей, поставив на спине огромную башню и расположив лучников и пращников, он велел ввести его в реку. Британцы же были устрашены, видя ранее невиданного и удивительного зверя. Что же касается лошадей, то что следует описать? Так же, как и у эллинов, когда они видели даже невооруженного слона, лошади бежали. Слона же, несущего на себе башню и покрытого вооружением, с которого пускали стрелы и снаряды, не выдержали даже и вида. Британцы же бежали со своими конями и колесницами, а римляне беспрепятственно перешли реку, испугав врагов одним животным”.
Правда, анекдот придуман явно не самим Цезарем.
Левктры:
Кстати, Фукидид (6.69.2) однажды упоминает предварительную стычку легкой пехоты, хотя неясно часто ли псилы сражались в поле между фалангами, пока гоплиты строились / двигались вперед.
Нормально конница прикрывала фланги и тыл фаланги. Это и имеется в виду – что всаднический бой протекал на флангах построения (где, собсно, конница и была). Здесь же, чтобы иметь возможность нормально выполнить построение (удлинить строй), Клеомброт выставил в поле между армиями свою конницу в качестве завесы – это было как раз ненормально и объясняется исключительными обстоятельствами (и, похоже, отсутствием легкой пехоты). Если б все было тихо, спартанские всадники отошли бы на фланги строя, по краям фаланги, и заняли бы там свои обычные позиции. Но спартанская конница была полным фуфлом, а беотийцы всегда славились конницей (+ возможно прибавили к ней и гамиппов), и в итоге – беотийцы погнали спартанцев (скорее всего те дрогнули и и повернули коней еще до столкновения) и пелопоннесские всадники в панике налетели прямо на свою пехоту, поскольку та к тому времени уже удлинила строй (часть, конечно, могла уйти на другой фланг, а на другом уже не было места). Возможно, беотийцы намеренно отрезали спасающуюся толпу от ухода на фланги.
В любом случае, Ксенофонт определенно дает понять, что всадники налетели на свою пехоту, а стиль мышления бегущего воина разумному объяснению не поддается – толпа увидела брешь в строю и ломанулась туда, а часть просто искала спасения у гоплитов.
Понятно, откуда у слона уши растут.))
Про завесу из легкой пехоты нет возражений. Нормальная практика.
Про фланги Дельбрюк предполагает невозможность размещения конницы из-за местности.
Если спартанцы выставили конницу спереди при открытых флангах, разве не могли беотийцы своей конницей обойти фланги? А фаланге беотийцев в лоб спартанская конница не страшна. Ее бы прогнали пехотой.
Although the distance between the two armies from north to south, where both cavalry contingents were deployed, is indeed narrow, the plain stretches eastwards from the site of the battle for over four kilometers, more than ample room for the stationing of cavalry to protect the right flank of his [Клеомброта] wing.
А что там несет Дельбрюк – мне глубоко фиолетово.
Предвзятая статья, деление на чёрное и белое. Пиар Эпаминонда с фиванцами возведен до абсурда. Роль Спарты в Беотийской войне слишком занижена и перекручена, а её успешные действия умалчиваются, в некоторых случаях искажаются. Крайне неприятна искусственно созданная такого рода несправедливость.
Очень пафосно! Еще бы контраргументы с цитатами привести. Статья посвящена не Беотийской войне, как таковой, а конкретному тактическому принципу Эпаминонда – сосредоточение войск на направлении главного удара. Про спартанцев тоже есть много статей, в частности про Агесилая:
http://strategwar.ru/military-history/voennaya-istoriya-spartanskaya-armiya-agesilaya
А с кем именно Вы спорите по данной статье? С Фукидидом, Ксенофонтом, Плутархом, Полиэном, Диодором или Дельбрюком?
Здравствуйте, Стратег. Вы не против если не латиницей?… если против, исправлю.
По данной теме я ещё ни с кем не спорю, хотя хочу с составителем данной статьи.
Пафосно, да… наболело. То, что связано с Фивами при жизни Эпаминонда, это почти идолопоклонничество для многих историков и её любителей, восхваление до неадекватности. Спарта выставлена в негативном свете, что неправильно, и вынуждает меня отстаивать честь истории Лакедемона.Левктры и Мантинея – это неотемлемая часть Беотийской войны.
Насчёт контраргументов. У Вас приведена часть истории Ксенофонта по Мантинейской битве. Она обрывается здесь на ключевом моменте. Это нехорошо. Как насчёт полной информации Ксенофонта по битве??.. После начала отступления союзного войска Спарты смертельно ранен Эпаминонд, это меняет ход битвы, и устранение лидера Фив и их союзников это не случайность,а заслуга лакедемонян. Фиванцы в итоге частично деморализованы, Ксенофонт делает акцент, что они не сдвинулись с того места, на котором произошла схватка, другие подразделения боязливо вернулись на свои позиции так, как будто они были побеждены, да, так описал это действие Ксенофонт, – как будто побеждены. Далее, кто мешал фиванцам воспрепятствовать поставить трофей их противниками? Вы предоставили одну половину битвы по Ксенофонту, решающюю часть битвы у Ксенофонта Вы умолчали. Далее. Есть полезная информация у Полиэна. Он пишет, что после битвы аркадийцы хотели первыми отправить послов для выдачи тел своих воинов, но из союзников один афинянин остановил их,пристыдив за такое намерение. Есть важная информация по Мантинее и у Павсания. “Описание Эллады”, Аркадия: “Когда Эпаминонд был ранен, его еще живым вынесли из строя. Пока шло сражение, он, хотя и очень страдал, держал руку на ране и наблюдал за ходом боя, и то место, откуда он наблюдал, впоследствии было названо Скопа (Наблюдение); когда же исход сражения оказался не решительным (и каждая сторона приписывала победу себе), он отнял от раны руку и испустил дух. Его похоронили там, где он пал на поле битвы.”
Ещё лучше подробности описаны у Плутарха. В описании жизни Агесилая Плутарх по Мантинейской битве делает акцент на том моменте битвы, когда фиванцы опрокинули лишь первые ряды неприятеля и в решающий момент спартанец Антикрат поражает Эпаминонда, что решает исход битвы. Вот один из эпизодов по Плутарху. “В битве при Мантинее Агесилай убеждал спартанцев, не обращая внимание на остальных врагов, сражаться только против Эпаминонда. Он утверждал, что настоящей доблестью обладают только умные люди, и именно они определяют, кому достанется победа. Если только удастся устранить Эпаминонда, нетрудно будет заставить подчиниться всех остальных, ибо они глупы и ничего не стоят. Случилось так, как он и предполагал. Когда победа склонялась на сторону фиванцев, а спартанцы уже обратились в бегство, Эпаминонд повернулся, чтобы ободрить своих, и в этот момент один из спартанцев нанес ему смертельный удар. Когда Эпаминонд упал, воины Агесилая, прекратив бегство, устремились в битву, добиваясь победы; при этом оказалось, что фиванцы значительно слабее, чем предполагали, а спартанцы сильнее.”
Можно обратиться и к Диодору, несмотря на его симпатию к Эпаминонду и его пристрастную подачу информации по данной битве. И если, несмотря на это, принять во внимание соотношение сил по Мантинее, то численный перевес союзного войска Эпаминонда весьма значительный – в десять тысяч воинов.
Что касается лично ополчения Фив и Спарты, то у фиванцев перевес перед спартанцами более чем в три раза. Фиванцы выставили примерно 10 тыс. человек, Спарта только 3 тыс. Перевес в пользу Эпаминонда весьма значительный. Если всё это обдумать, ситуация меняется и не в пользу Эпаминонда. Имея численный перевес, он потерпел поражение в Спарте, а позже, так же подавляя противников большинством !… не смог одержать победу при Мантинее. Лавры героизма заслуживают спартанцы, имея значительно меньше гоплитов, чем у фиванцев, разбивают врагов в Спарте, Полиэн написал, что некоторые фиванцы бросали щиты, спасаясь бегством. И при Мантинее спартанцев против фиванцев было более чем в ТРИ раза меньше, но, несмотря на это, лакедемоняне устояли и устранили Эпаминонда.
“Вы не против если не латиницей?”
Олег, приветствую. Я не против. Можно просто меня звать Сергей.
Итак…
Как я уже подчеркивал, статья посвящена не Беотийской войне и не жизни Эпаминонда вообще, а конкретно боевому порядку. В варгеймерской среде очень часто идут споры по моделированию противостояния колонны и линии. Высказываются тезисы, что глубокие построения бесполезны. Варгеймеры с первоисточниками знакомы поверхностно, поэтому я стараюсь делать подборки материала.
Статья имеет определенные размеры. У меня и так статьи выходят слишком большие, неудобные для восприятия. Поэтому в Мантинее я отразил сам факт построения эмбалона и его воздействие на противника.
Как смерть Эпаминонда может перечеркнуть его тактический замысел? Вы ссылаетесь на Плутарха, Агесилая. И сами приводите текст, как Агесилай подчеркивает значение личности Эпаминонда. Ну и цитата из Плутарха: “Когда победа склонялась на сторону фиванцев, а спартанцы уже обратились в бегство, Эпаминонд повернулся, чтобы ободрить своих, и в этот момент один из спартанцев нанес ему смертельный удар.” – показывает, что спартанцы уже сливались. Сам факт утери Спартой гегемонии в Греции после этой войны и переход лидерства к фиванцам говорит о многом.
Вообще, после смерти полководцев армии, как правило бежали. Факт гибели полководца и неопределенный исход битвы – это очень даже неплохой результат.
Теперь о численности… Почему Вы не вспомнили о численном превосходстве спартанцев при Левктрах? На самом деле числам первоисточников в любых битвах нужно доверять очень осторожно. И руководствоваться правилом: Если к битве не вынуждают форс-мажорные обстоятельства, то полководцы, соглашающиеся на битву считают силы примерно равными.
Равенство не обязательно в численности людей. Меньшая численность может компенсироваться местностью, выучкой, моралью, тактическими особенностями. На заведомо проигрышную битву адекватный полководец не согласится. Считайте спартиата за трех фиванцев))) Или вы готовы их уравнять с ополчением любого зачуханного греческого полиса?
Сергей, прошу прощения если черезмерно агрессивно набросился на Вашу статью.Тема с Эпаминондом для меня как красная тряпка для быка… так реагировать нельзя, конечно.
Сергей, возможно я не так понял Ваш вопрос, как смерть Эпаминонда может перечеркнуть его тактический замысел? Ведь очевидно, смерть фиванского лидера, да и других знатных фиванцев, уничтожила их шанс на победу в битве. Спартанцы из-за многочисленности врага отступили, но не бежали в лагерь или вообще куда подальше, они контратаковали фиванцев, и в итоге дело закончилось перемирием. Ксенофонт по непонятным причинам почти отказался описывать битву подробно, но эту ошибку восполняют Плутарх с Павсанием.Продолжении битвы, после того как вынесли Эпаминонда, описывает Павсаний, этот важный момент я выше показал.
Насчёт “гегемонии” Фив и Левктр с удовольствием отвечу.
“Гегемония”. Не буду писать своими словами что это, а лучше всего материал из Википедии: “Гегемония ( «предводительство, управление, руководство») — первенство, превосходство в силе, влиянии. Исторически термин применялся для обозначения главенства самого сильного города-государства из союза греческих полисов”. А теперь изучим ситуацию. Термин “Спартанская гегемония в Греции” появляется в книгах после победы Спарты над Афинами в Пелопоннеской войне. Не одно столетие армия Лакедемона была самой сильной как минимум в Элладе, а если к её войску добавить и армии Пелопоннеского союза, тогда вообще несокрушимая сила того периода Эллады. Но о гегемонии Спарты в Элладе многие историки не обмолвляются. Спарта получила этот титул от “мудрых” современников после победы в великой войне над Афинами и её союзниками. Теперь переходим к Беотийской войне. Пошагово разбираем ситуацию. Гегемония. Предводительствовали, управляли, руководствовали фиванцы над Спартой или Афинами? Нет. Признавали ли Афины, Спарта первенство,влияние и превосходство в силе Фив над собой? Нет. Победили ли Фивы со своими союзниками в этой войне Спарту и Афины? Нет. Тогда в чём дело? На каком основании некоторые историки Фивам присвоили этот титул? Может из-за усиления фиванцев? Но усилится – не значит быть сильнейшим, не значит победить в войне. Может из-за наступательной активности фиванцев и их союзников? Но эта активность не принесла им победы в войне, а попросту ослабила абсолютно всю Элладу. Может из-за превосходства армии Фив? Но, как я уже написал, превосходство армии Спарты было не одно столетие в Элладе, но всё же гегемонию она “не заслужила”. А было ли превосходство в силе фиванской армии над спартанской? Ситуация до битвы при Левктрах. Армия Фив не решалась выходить на открытый и честный бой с армией Спарты. Даже когда в союзе с Фивами были и Афины и Аргос ничего толкового из этого не выходило. Вспомним только две большие бесспорные победы лакедемонян недалеко от Коринфа над коринфской коалицией и победа у Коронеи. Даже когда царь Спарты Агеселай, которого фиванцы так опосались и не решались выходить с ним на открытый бой (а бегали по горным возвышенностям как…), заболел, и войско возглавил Клеомброт, всё равно какое-то время фиванцы избегали столкновения с ним.Вспомним отступление из Фокиды. И вот – Левктры. Это был не секрет для фиванцев (тем более разведка у них хорошо выполняла свои задачи), что союзники Спарты были крайне недовольны военными походами спартанцев. С этой ситуацией уже сталкивался Агесилай, но из-за своего таланта лидера он умело всё улаживал.Клеоброт был не таков.Поэтому естественно нежелание союзников вести войну и усиливать силу Спарты. Понятно, что Эпаминонд об этом знал. И Ксенофонт и Павсаний и Плутарх в подробностях об этом сообщают. И теперь, что мы имеем… Армия Спарты во главе Клоброта: почти небоеспособные союзники, которых абсолютное большинство, и виновники битвы – спартанцы, которых ВСЕГО 700 гоплитов. Большая ли это численность спартанцев для генерального сражения с сильным и доведённым до отчаяния противником? Нет, это однозначно не много. Теперь армия Фив. Состоит из всенародного ополчения гоплитов, далеко не 700 бойцов! Конечно, среди союзников Фив тоже были проблемы, это так.Ситуация по союзникам примерно одинаковая. И момент истины – сражение. Клеомброт попался на очередную хитрость Эпаминонда, который демонстративно показал лакедемонянам, что давать бой в день их праздника не будет.В решающий момент фиванцы перешли в атаку, спартанцы в спешке стали строиться и идти на встречу противнику. Пока спартанцы перестраивались, их конница, потерпевшая поражение, врезалась в их же ряды и следом на 700 спартанцев, глубоким строем, напали более многочисленные фиванцы вместе с профессиональной фиванской конницей. Что мы наблюдаем? Неравный бой. Союзники Спарты не участвуют в битве, а сами спартанцы ведут НЕРАВНЫЙ бой с более многочисленным противником.Но и после этого спартанцы не были разгромлены и не бежали. Они оттеснили фиванцев,отобрали тело поверженного царя и организованно отступили на изначальные позиции перед началом своего наступления. То есть, имея численное превосходство в гоплитах, фиванцы не смогли одержать полной победы над спартанцами, а только её часть.Даже когда к фиванцам подошло подкрепление от фессалийцев, они не решились блокировать лагерь лакедемонян. Они отразили нашествие армии Клеомброта, но полного превосходства в битве не произошло. Итак. Убедительный ли пример,битва при Левктрах, превосходства армии фиванцев над армией спартанцев? Конечно, неубедительный. В этом столкновении верх взял хитроумный план Эпаминонда над прямолинейным Клеобротом. Дальше сравниваем остальные сражения. Фиванцы, имея примерно в два раза меньше людей, примерно три сотни гоплитов, победили два спартанских отряда при Тегирах. Но и спартанцы с тремя сотнями гоплитов и малочисленной слабой конницей победили многочисленного противника у Амикл. Можно добавить победу сотни спартанцев, вооружённых лишь мечами, над фиванским гарнизоном в Гитии. Добавить победу Эпаминонда у Коринфа? Но это и битвой непросто назвать. Лакедемоняне рано утром,почти в беззащитном состоянии, были внезапно атакованы беотийцами, и в результате их оборона была прервана.Несмотря на неожиданную атаку ( как при Эгоспотамах ), спартанцы не были разгромлены.В итоге, даже фиванцы оказались в затруднительном положении.Всё закончилось временным перемирием. Да, это военная хитрость Эпаминода, несомненно.Но неблюдаем ли мы здесь открытое сражение между спартанцами и фиванцами, показывающее превосходство последних, чтобы сделать вывод? Нет. Если Эпаминонд уверен в своих гоплитах, в превосходстве своей армии над спартанской, а ещё впридачу его союзники многочисленные и более-менее сильные, – аргивяне,фессалийцы, тегейцы и др… зачем было уклонятся от сражения в Аркадии и нападать на почти беззащитную Спарту? Потому что он правильно не хотел рисковать.Он не был уверен в своём превосходстве. Потому что спартанцы теперь идут на бой во главе с прославленным царём Агесилаем, а открытый и честный бой, даже если у тебя численное преимущество, это не качество Эпаминонда и его фиванцев, оно присуще таким героям как Александр Великий. И вот, Эпаминонд с отборными фиванскими гоплитами, подавляя противника большинством, терпит поражение в Спарте. По Полиэну,после поражения некоторые фиванцы, убегая от спартанцев, бросали свои щиты.Это считается не только позором в Спарте. Что мы видим по этому сражению? Воины Фив сильнее воинов Спарты? Нет. И вот наконец, Мантинея, генеральное и решающее сражение в войне. У фиванцев в этой битве численное приемущество, но их полководец снова не решается на открытую и честную сухопутную битву,как это принято у эллинов. Ведь можно развеять сомнения о Левктрской битве.Спартанцы заявляли, что у них “украли” победу. Они не признавали, что эта битва была проиграна благодаря силе фиванского оружия. Как уже писал раньше, Александр Великий, воюя с превосходящими в людях персами, перед битвой отказался он неожиданной атаки, а заявил, что не будет “воровать” победу, а хочет, чтобы всё произошло открыто без каких-либо сомнений в его силе и в силе его армии. Эпаминонд напал неожиданно, благодаря глубокому строю и численному превосходству стал теснить спартанцев, но когда был повержен, фиванцы отступили. Если армия Фив сильнее и их больше, чем её противников, почему после отдыха они не возобновили битву? К примеру, битва у Амфиполя, Брасид погиб,но победа оказалась за его войском. Битва Пелопида в Фессалии, полководец погиб,но битва выиграна. Фиванцы же прибыли в Аркадию победить в битве, а не заключить ничейное перемирие. Спартанцы прибыли по просьбе и по призыву мантинейцев о помощи. Лакедемоняне выполнили свою задачу – союзники защищены, противник, понеся серьёзные, даже невосполнимые потери, отступил. Беотийская война окончена. В итоге, наблюдаем ли мы превосходство армии Фив над Спартой? Нет, его нет. Фивы не выиграли войну, это факт. О гегемонии Фив в Элладе не может быть речи. Фивы в начале войны усилились, даже какое-то время они были лидерами среди своих союзников, они вели наступательную войну, они претендовали на гегемонию, шанс у них был, но они не смогли в войне завоевать гегемонию в Элладе, им это оказалось не по силам. Эллада, потеряв гегемонию в лице Спарты, на время получила три сильных государства – Спарта, Афины и Фивы, вплоть до восхождения Македонии. Которая действительно завоевала гегемонию в Элладе.
“Ведь очевидно, смерть фиванского лидера, да и других знатных фиванцев, уничтожила их шанс на победу в битве.”
Какое это имеет отношение к вопросу, обсуждаемому в статье?
К теме статьи имеют рассуждения о тактике.
“спартанцы, которых ВСЕГО 700 гоплитов” Это мы о Левктрах? По памяти, у Клеомброта было 4 моры и две моры осталось в Спарте. Значит, 2000 гоплитов. Кроме того, я бы все же использовал слово “спартиаты”, а не “спартанцы”. В армии Агесилая спартиатов тоже было очень мало в Азии и при Коронее и все равно они называются спартанцами. При Левктрах мы имеем 10 000 гоплитов лакедемонян и 6000 беотийцев. А то, что удар эмбалона пришелся именно на спартиатов, пока остальные курили бамбук – это и есть тактический принцип, которому посвящена статья.
“небоеспособные союзники” С каких пор пелопоннесцы стали небоеспособными?
“Конечно, среди союзников Фив тоже были проблемы, это так.”
Это не просто “так”. Часть людей вообще не хотела сражаться и драпанули перед боем.
“В решающий момент фиванцы перешли в атаку, спартанцы в спешке стали строиться и идти на встречу противнику.”
Олег, вы считаете спартанцев лузерами, которые очень долго строились? Мне кажется, Вы ошибаетесь. Клеомброт попытался охватить атакующий эмбалон с фланга и растянул свое крыло. Виноват в этом Клеомброт и спартанцы. “Нападение врасплох” – оправдание Ксенофонта спартанцев. Как это беотийцы смогли мгновенно выстроить боевой порядок?
“Союзники Спарты не участвуют в битве, а сами спартанцы ведут НЕРАВНЫЙ бой с более многочисленным противником.”
Вот интересно, откуда вы это берете? Если Вы считаете, что центр и левое крыло спартанцев не участвуют в битве, то, соответственно и большая часть беотийцев не участвует в битве.
Эпаминонд малыми силами на второстепенном участке сковал превосходящие силы врага. А удар организовал в нужном ему месте.
Это называется “военное искусство”. Навскидку – Аустерлиц, правый фланг Бони (вроде Даву там был) сдерживает превосходящие численно русские колонны, посланные в обход. И пока он малыми силами сдерживает большие, Бони силами Сульта наносит точный удар в нужном месте, получив превосходство на Праценских высотах.
Ну и если бы я захотел помухлевать, то сейчас бы объявил, что поскольку в эмбалоне 50 шеренг, а воины, начиная ну пусть с 3-4 шеренги уже в деле не участвуют, то сражается очень маленькое количество беотийцев против превосходящих сил спартиатов, которые к тому же обходят эмбалон с фланга.
Ну или мог вообще схимичить и сказать, что все спартанское крыло разбил священный отряд из 300 бойцов.
Жонглировать то цифрами по любому можно.
О проблемах гегемонии в Греции лучше говорить здесь: http://strategwar.ru/military-history/voennaya-istoriya-grecheskie-armii-4-v-do-n-e-ch-2
ну или если о 5 в. то здесь: http://strategwar.ru/military-history/voennaya-istoriya-grecheskie-armii-5-v-do-n-e-ch-1
Вот только до победы в Пелопоннесской войне спартанцы гармостов не рассылали и Афинам указывать не могли. Хотя их армия и была сильнейшей.
А после Левктр Спарту даже на Пелопоннесе перестали бояться. Спартиатов то в живых осталось – по пальцам пересчитать… Союзники начали отворачиваться. Последние вспышки – против Антипатра, пока Александра не было. И Клеомен, который делал спартиатов из илотов. Все. Закат.
Сергей, здравствуйте.
Непременно можно называть спартиаты, но можно и спартанцы. Спартанцы и спартиаты – это полноправные граждане Спарты, основа армии Лакедемона. Лакедемоняне – это не только спартанцы, но и периэки. Периэки значительно уступают спартанцам как воины в фаланге. Так что это имеет серьёзное значение, что именно спартанцев при Левктрах было всего 700 гоплитов (!), в отличие от всенародного ополчения Фив. Про тактический принцип… напасть большинством на малочисленного противника дело не великое и не достойное восхищения. Тем более полной победы на поле битвы фиванцам это не принесло. Вот при Коронее да, это полная победа Агесилая.Противники столкнулись в решающий момент сражения лоб в лоб, и в результате – бегство фиванцев, хоть царь Спарты и был вынесен израненый из фаланги, но спартанцы не дрогнули, как это сделали фиванцы при Мантинее…
Вы написали “с каких пор пелопоннесцы небоеспособные?” Все крупные сражения держались на спартанцах. Взять для примера Коринфскую войну, две битвы в Коринфской области целиком выиграны благадаря гоплитам Спарты, союзники лакедемонян оказались почти бесполезны, что-то вроде отвлекающего явления, массовки. Уже приводил Вам выше примеры, о них достаточно ясно написал Ксенофонт, Плутарх и Пасаний. Насколько недовольны были союзники походами спартанцев,поэтому ситуация была близка к бунту, ещё при Агесилае.Хотя этот царь пользовался каким-никаким, но всё же уважением. Клеомброт рядом с ним меркнет. Так что такие “боеспособные” пелопоннесцы возможно хуже врагов. Единственный от них плюс при Левктрах, что они открыто не присоединились к фиванцам и не атаковали лакедемонян. А вот союзники Эпаминонда – это дело другое; их было меньшинство, и основную боеспособную часть войска составляли фиванские гоплиты и всадники.
Насчёт нападение врасплох… конечно, виноват в последствиях Клеомброт. Коварство, беспринципность фиванцев и их нестандартные способы ведения войны были известны не одно столетие. Особенно об этом известно афинянам… Засада, внезапность, это их стиль. В открытом бою против спартанцев не так давно фиванцы были дважды биты и, конечно же Эпаминонд использовал все возможности для победы. Нет никаких сомнений, что Эпаминонд знал о ситуации с союзниками, и поэтому расправиться примерно с двумя тысячами гоплитов, и из них действительно боеспособных 700 воинов, не выглядит чем-то невыполнимым. Из всех крупных, решающих сражений до Левктр, так мало спартиатов не участвовало в битве. Плутарх ясно описал что основную МАССУ воинов Эпаминонд стянул на левый фланг. То есть о равной схватке фиванцев против немногочисленных спартиатов речь не может идти. Фиванцев было БОЛЬШЕ.
Насчёт гегемонии… Да, до Пелопоннеской войны спартанцы не могли многим указывать… но главное не то, что не могли, главное, что не хотели. Силу армии Лакедемона знала вся Эллада. Насчёт Фив. После Левктр фиванцы даже в средней Элладе не могли хозяйничать. Даже речи не могло быть, чтобы афиняне приняли лидерство Фив. В Пелопоннесе фиванцы появились по зову взбунтовавшихся союзников, которые были каждый себе на уме, аркадийцы, элейцы, аргивяне, и само собой гегемонию Фив они не допустили. Одно дело пелопоннесцы какое то время пользовались услугами Эпаминонда, взаимовыгодные действия, признавали до поры до времени его авторитет, но не более. “Гегемония” Фив в Элладе – это искусственно созданный историкаим миф, не имеющий ничего общего с действительностью.
После Левктр Спарту в Пелопоннесе боялись. Вспомните поход Агесилая в Аркадию, он опустошил часть страны, но аркадийцы не рискнули выйти с ним на открытый бой. Конечно, когда собралась громадная сила, аркадийцы, аргивяне,элейцы, беотийцы,фессалийцы и др… в числе примерно 70 тысяч человек, а в Спарте на тот момент было не более трёх тысяч гоплитов, то само собой страх на время развеялся. Да и то, когда союзная армия разграбляла окрестности у Амикл, и была атакована трёмя сотнями спартанских гоплитов, почти всё войско Эпаминонда бежало.
Про последние вспышки… Но их было предостаточно. Уже во время Священной войны Диодор написал о крупной победе Архидама против аркадийцев. Кстати, в войске аркадийцев были и фиванцы. Когда фокейцы уговорили прибыть Архидама на помощь, и тот явился всего с тысячью воинов, Фивы поспешили за помощью в Македонию. То есть постепенно, но Спарта восстанавливала свой авторитет. С Антипатром, конечно, трагично вышло, так же как и с Ареем у Коринфа и Клеоменом у Селласии. Ну а действительно закатом могущества Спарты в Античный период является смерть Набиса.
1. Давайте разбираться с цифрами и социальным статусом. Граждане=спартиаты=гомеи. Во времена Платей граждан было 8000 человек. Демарат – Ксерксу: “Есть в Лаконии город Спарта, и в нем около 8000 мужей.” После землетресений и мессенских восстаний и вследствии бестолковой политике Спарты ко временам Левктр по Ксенофонту осталось всего 6 мор. Мора = 576 человек. 2 моры постоянно охраняли Спарту. Периеков, неодамодов и илотов первоисточники обычно отделяют. При Платеях 5000 спартиатов, 5000 периеков. У Брасида и Агесилая илоты и неодамоды выделяются отдельно. Или вот спартанцы посылают войско под Олинф: “Когда и это предложение было принято, лакедемоняне послали Евдамида с отрядом в две тысячи человек, состоявшим из неодамодов, периэков и скирийцев.”
Так что термин “граждане” вполне однозначен.
По поводу 700 спартиатов Ксенофонт путается в показаниях. Я специально в текст статьи добавил два пункта о Левктрах. 6.1.1 и 6.4.4 “Четыре моры граждан!” Более 2000 спартиатов.
2. Шестью морами граждан спартанцы не смогли бы победить в пелопоннесской войне. Большую часть войска составляли периеки, неодамоды и союзники. Это вполне боеспособные войска. Пелопоннес в 4 в. основной рынок наемников. Все войска в Греции примерно одинаковы, за исключением спартиатов. Беотийцы тоже не были в восторге от лидерства Фив. Так что нельзя делать вывод, кто там лучше, кто там хуже. Таким способом вы умаляете все предыдущие победы спартанцев. Можно сделать вывод, что всю жизнь они только и делали, что побеждали лохов (лузеров).
Поняли наброс?
Тезис “Заслуги Эпаминонда разбить пелопоннесцев нет никакой” = “Заслуги спартанцев лупить остальных греков в 5 в. нет никакой”
Представьте, Паулюс под Сталинградом говорит: – Подумаешь, окружили! Дык у нас на флангах всякие чмошники типа румын, да итальянцев стояли. Плевое дело – ваша Сталинградская победа! Ну или при Каннах Варрон Ганнибалу: – Да ты, батенька, герой! Угу! У тебя войны профи, а у меня милиция. Никакой гениальности никаких тактических задумок не вижу! Окружил он школоту! А нам ветер с песком в лицо, а нумидийцы сдались, а потом в тыл ударили, а еще сотню отмазок найду и докажу, что римляне крутаны, а Ганнибал – пенёк!
3. Все остальное – проблемы спартанцев. Горе побежденным. Которых Эпаминонд победил одним священным отрядом из 300 человек)))
4. Первоисточники выдают фразу “никогда еще Спарта не терпела такого поражения” или “До Левктр Спарта считалась непобедимой”. А после все увидели, что ее можно бить. Тезисы, правда, не совсем верные. Били их и до греко-персидских войн. На Фалернской равнине всего лишь тысяча конных фессалийцев разнесла спартанских гоплитов. Ну, Сфактерия, Лехей…
5. С Клеоменом вышло не просто трагично. Не было уже спартиатов. Вообще не было. Илоты за них сражались. О какой Спарте можно вести речь? Их перед Левктрами чуть больше 3000, в Левктры и Мантинею еще около тысячи сняли. Что это за государство с парой тысяч бойцов? Сравните с социальной политикой Рима.
6. Все вышеперечисленное – просто интересная дискуссия, никаким образом не умоляющая изобретения принципа сосредоточения главных сил на решающем участке. Брусиловский прорыв))) А не тупое бодалово линией на линию. Принцип был усовершенствован Александром, заменившем эмбалон на гетайров. Хотите, вспомним Лейтон и Фридриха))
7. Олег, если очень хочется зачморить фиванцев, чморите их за Херонею и гибель священного отряда. Там эмбалон захлебнулся. Но инфы у нас маловато для анализа. http://strategwar.ru/military-history/voennaya-istoriya-filipp-2-makedonskij-i-bitva-pri-xeronee
Согласен, отвечать по пунктам удобнее.
1. Уменьшение полноправных граждан Спарты и само собой – ослабление армии, это вина самого Лакедемона. Испытание богатством ни одно государство не перенесло. Увы! Но несмотря на ослабление, Спарта была одним из сильнейших государств Эллады, вплоть до последней войны с Ахейским союзом. Насчёт показаний Ксенофонта. Что касается путаницы. Ксенофонт это делает меньше всего по сравнению с другими Античными историками, надеюсь Вы это знаете. Он однозначно указывает на конкретную цифру – 700 спартиатов. Остальные, примерно 1700, – это лаконцы, которые, вне всяких сомнений, значительно уступают в боеспособности.
2. Единственное крупное сражение в Пелопоннеской войне – это Мантинейская битва. Выиграна исключительно благадаря спартанским гоплитам. Можно добавить битву у Амфиполя, но опять же, пелопоннесскими союзниками и не пахнет, заслуга на таланте Брасида как полководца и его лакедемонян. Так что очень даже смогла Спарта одолеть Афины без серьёзной помощи пелопоннесцев. Вот вспомните великую битву при Платеях. Лишь на тот момент преданные немногочисленные тегейцы остались с лакедемонянами, остальные пелопоннесцы не участвовали в сражении. Большой плюс афинянам, в благородстве им не откажешь, прикрыли спартанцев от изменников фиванцев. Но тем не менее именно заслуга армии Лакдемона, что они своими силами разгромили персов и, можно сказать, без пелопоннесцев. Это факт.
3.Насчёт горя… Горе фиванцам, что из-за своей антиэллинской, предательской политики в конце концов были разрушены македонянами. Что справедиво то справедливо. Ну, а Спарта осталась Спартой, держалась достойно даже в критических ситуациях. К концу войны разгромила фиванцев в Спарте, и спартанец заколол Эпаминонда при Мантинее, и фиванцы, как бараны, малодушно отступили и не решились отомстить за полководца. Ведь вроде они его так любили, или нет? Вот при Коронее, когда Агесилая вытащили с пылу с жару, спартанцы не дрогнули и довершили победоностно сражение. Факт. При Левктрах Спарта владела чуть более двумя тысячами бойцов, остальные горе-союзники – одна бутафория. Эпаминонд просто-напросто в битве задавил большинством, в придачу с Вашим любимым священным отрядом… “Союзники” Спарты просто умилённо за этим наблюдали. Плюс спартанцам, что, несмотря на такое положение дел, сумели оттеснить МАССЫ вргов, унести тело царя и организованно отойти на ИЗНАЧАЛЬНЫЕ позиции перед наступлением. Вот фиванцы да, облажались. Несмотря на то, что союзники Спарты уже открыто злорадсвуют, а некоторые ведут переговоры с противником, фиванцы не решились атаковать малочисленного врага, даже после прихода подкрепления, Ясона с его фессалийцами.
4. Про то, что Спарту можно бить… Ну-ну… После Левктр аркадийцы и не высовывались, пока Агесилай разорял их страну. Только после того, как собралась ГРОМАДНАЯ 70 тыс. армия, осмелились на поход в Лаконику. Да и то, после нападения нескольких сотен молодых спартанцев у Амикл, обратилась в бегство и большая часть армии союзников, и фиванцы преостановили своё бегство только после того, как закончили преследование малочисленные спартанцы. Ну а знаменитая Бесслёзная битва?? Когда спартанцы БИЛИ аркадийцев. Ну а победа лакедемонян над Эпаминондом в Спарте, несмотря на то, что фиванцев было больше. Конечно, Спарту можно бить, если идти на хитрость и иметь большой численный перевес, но как-то это крайне плохо получалось у её врагов.
Про фессалийцев. После неудачи на равнине немного позже спартанцы быстро разбили фессалийцев в Аттике, и оставшиеся в живых трусливо бежали в Фессалию. Ну а победа наспех созданной конницы Агесилая над гордившимися своей конницей фессалийцев? Помните? Вот это действительно позор для фессалийцев.
5. Да, трагично вышло, и не только для Спарты, но и для Эллады в целом. Вы не до конца высказались… Не было именно тех мощных спартанцев,что были, к примеру, во время Греко-персидских войн. Да, Клеомен набирал в войско илотов, кто спорит? Но спартиаты были, ещё как были!
Что за государство с парой тысяч бойцов? Поскольку это Спарта, то великое государство. Спартиаты были малочисленны и не так сильны как их предки, но тем не менее они оставались одни из самых сильнейших в Элладе. Антипатру и Антигону удалось выиграть битву только за счёт численного большинства. Ну а если вспомнить большую армию Пирра? Спартанцы, достойные восхищения и славы, защитили город от такой (!) массы врагов, и сам Пирр был на волосок от смерти. В итоге – отступил…
6. Изобретение нового принципа взамен “тупого бадалова” не принесло полной победы Эпаминонда в битве при Левктрах , а при Мантинее вообще заведшее фиванцев в тупик, а Эпаминонду “тупое бадалово” принесло от спртанцев смерть. Военная хитрость Эпаминонда и многочисленная армия не позволили Фивам выиграть в войне. Значение тактики Эпаминонда слишком преувеличенно и раздуто историками.
7.Сергей, нет у меня желания позорить фиванцев,они сами опозорили свой город… моя цель – не позволить незаслуженно, несправедливо позорить Спарту, занижать её заслуги.
Ну насчёт Херонеи, афинян, конечно, жаль, чего не скажу про фиванцев.Что доволен, так доволен, скрывать не буду, заслужили.
Дело не в испытании богатством. Спарта вымерла из-за окостеневшей социальной политики. Они носились как курица с яйцом с гомеями и их попросту не осталось. Сравните с политикой молодого Рима. Ромул берет сначала кого ни поподя. Потом в граждане вливаются этруски и окружающие латиняне. Несколько степеней гражданства. Город наполняется новыми соками, а Спарта хиреет.
Все, чем она занимается после Левктр в Пелопоннесе – местечковые разборки. Не сравнить с ролью Спарты в 5 в.
Ну и если вы интересуетесь не просто историей, а историей военного искусства, то должны знать, что на всех участках невозможно быть сильным. Превосходство создается в решающем месте. Это и есть принцип Эпаминонда. Сравните – колонна Макдональда при Ваграме – тот же эмбалон. Только против пушек это гораздо затратнее по потерям.
Сергей, богатства, роскошь всегда негативно влияли на общество. Черезмерное обогащение Афин сделало своё дело, тот воинственный дух горожан, что был в период греко-персидских войн, ослаб и постепенно развеялся. Та же ситуация произошла и с Римом. Спарта не захерела бы, если бы не вмешательство извне. Спарту при Клеомене какое-то время можно было назвать хозяйкой Пелопоннеса. Думаю, несколько лет не хватило Спарте для усиления армии и продолжении реформ Клеомена. Приблизительная ситуация и с Набисом, хотя он значительно уступал Клеомену, во всём.
О принципе Эпаминонда. Конечно, прорыв, победа происходят на конкретном участке сражения. Но это и до Эпаминонда был не секрет. “Колесо” Эпаминонд не изобрёл. Он воспользовался удачным стечением обстоятельств, слабостью противника. Спартанцев было мало, союзники воевать не хотят, и следовательно он скопил и уплотгил больше гоплитов перед спартанцами, которых в итоге оказалось меньше, и смял их большинством, в результате чего противник отступил. В сражениях Спарты победа одерживалась на том участке, где находились спартиаты; лаконцы и союзники Спарты часто были или разбиты или кое-как держались, пока спартанцы не сокрушат противника. Если бы как Вы выразились “Брусиловский прорыв” Эпаминонда был действительно эффективным, битва при Мантинее не закончилась бы ничейным перемирием и отступлением фиванцев. Очевидно, Эпаминонд лучше разработал свою тактику при Мантинее, чем при Левктрах, да и возможностей у фиванца было больше. Глубокий и плотный строй Эпаминонда, преимущество в людях, неожиданность атаки, разбились о стойкость, доблесть и храбрость спартанцев.
Олег, давайте я попробую угадать. Вы – ортодоксальный сталинист. Так?
Про Мантинею повторять не буду. Все уже написал.
“Но это и до Эпаминонда был не секрет.”
Примеры?
“В сражениях Спарты победа одерживалась на том участке, где находились спартиаты; лаконцы и союзники Спарты часто были или разбиты или кое-как держались, пока спартанцы не сокрушат противника.”
Вы, похоже, не понимаете, что сделал Эпаминонд.
Вот хватило бы ума спартанцам удерживать от столкновения свое слабейшее левое крыло и всех бить правым крылом – вот тогда бы Вы были правы.
Кстати, превосходство одного из крыльев, как правило – правого – это не особенность спартанцев. Это особенность любой фаланги. И Эпаминонд это учел и направил удар именно в главное крыло. Он построил эмбалон слева, а не справа, как это делали обычно.
“роскошь всегда негативно влияли на общество… Та же ситуация произошла и с Римом.”
Это да. Только кем до крушения успел стать Рим и кем стала Спарта? Максимальное достижение Спарты – несколько лет держава Лисандра.
Да, в этот период Спарта диктует условия и рассылает гармостов.
Все остальное время – первый парень на деревне.
За “хозяйку Пелопоннеса” вынуждены были вписываться римляне, что бы Ахейский союз окончательно не поглотил ее.
Повторяю – спартиатов не осталось. А илотов можно называть как угодно.
Пелопоннесский союз – недолговечное образование. Посыпались после поражения. Италийский союз Рима в целом пережил приход Ганнибала и позор Канн. Не роскошь тут играла роль, а социально-политические условия.
По поводу предательства фиванцев и переход на сторону персов времен Ксеркса. Да, было дело.
Кинем взгляд на спартанцев.
При Марафоне у них разгуляево было? Недосуг им было сражаться.
Против Мардония они хотели защищать только свою персональную избушку на Истме.
Персидское бабло в пелопоннесскую войну стали брать регулярно.
Предали ионийских греков Анталктидовым миром.
Пацриоты?
Вообще, Олег, все эти теории о не желающих сражаться союзниках, о численном превосходстве фиванцев при Мантинее и прочие ваши возражения очень подробно разбираются Дельбрюком в главе “Эпаминонд”. В комментариях, которые есть в полном сочинении.
Еще о количестве спартиатов. Я уже говорил о том, что с Клеомбротом было 4 моры, а две оставалось в Спарте.
Это подтверждается действиями спартанцев сразу после Левктр 6.4.17: “После этого эфоры объявили сбор в поход и приказали отправиться двум оставшимся морам, призвав из них под знамена все те призывные категории, которые поступили на военную службу за сорок лет до этого и позже. Из остальных мор призывные последних тридцати пяти лет уже прежде отправлялись походом в Фокею и находились за пределами страны; теперь были призваны и отправлены в поход еще пять возрастных категорий из этих мор”.
То есть, у Клеомброта были 4 моры, кроме самых стариков 5 последних возрастов. Если мора 576 человек в идеале, то 4 моры без стариков и будет 2000 гомеев.
Сергей, насчёт ортодоксального сталиниста… мне непонятен Ваш вопрос? Просто не терплю несправедливости, лжи и искажения фактов в важной для меня теме.
Сергей, временный успех Эпаминонда – это удачное стечение обстоятельств, которыми хитрый фиванец удачно воспользовался, так же следует отметить болезнь Агесилая. Как бы выразились римляне – это не фиванцы победили спартанцев, а Эпаминонд – Клеомброта. И спартанцы это не раз доказали.Выше я об этом уже достаточно написал.
Уже в следующем генеральном сражении при Мантинее, как я который раз Вам пишу, многочисленный и плотный эмбалон фиванцев захлебнулся в фаланге противника после устранения их лидера. Военная хитрость Эпаминонда оказалась неэффективна против доблести и стойкости спартанцев. Тактика Эпаминонда в Беотийской войне принесла разовый результат, да и то… Левктрское сражение выиграно не до конца. Лакедемон недооценил Фивы и на свою беду выслал меньше гоплитов-спартиатов, чем от той ситуации требовалось. В распоряжении же Эпаминонда было всё гражданское ополчение Фив.
У Агесилая была возможность уничтожить Фивы, но совесть не позволила ему это сделать в итоге… доигрался, увы!
Про Рим. Лакедемон и Рим, эти государства слишком разные, чтобы сравнивать их территориальные достижения. Спарта, пользуясь законами Ликурга, вполне удовлетворялась Мессенией, и поглощать другие территории, разрушать города надобности не было. Лакедемон был защитник Эллады, а не захватчик. В той ситуации, в которой после войны Рим бы разрушил город, расправился бы с населением, обратил бы в рабов, присоединил земли врага, Спарта поступала благородно и с наименьшими потерями для потерпевшего поражения города. В действиях Спарты не было той жесткости, которая была у Рима, она была, если можно так выразится, по сравнению с Вечным городом “добряком”.
Вы спросили: “кем была Спарта?” Она была одним из величайших государств Античной Европы. Она прославила себя на тысячелетия. Спартанец стал синонимом лучшего воина, смелости и силы. В своё время армия Лакедемона была сильнейшей в Средиземноморье. Главным образом благадаря Спарте экспансия громадной армии персов в Европу была остановлена. Прославленый полководец Пирр дважды разбивал римлян, в Спарте же с большой армией потерпел неудачу, несмотря на ничтожное количество защитников. Ну, Сергей, видите?… доблесть выше хитрости и тактики.
Пишите про Ахейский союз… после полного разгрома ахейцев от Клеомена Спартанского, кто вписался за них? Правильно, их спас царь Македонии с большой армией. А при Набисе?… Кто наябедничал и трусливо запросил на помощь римлян ( с их союзниками македонянами,эпиротами и беотийцами ) на помощь против Спарты? Ахейцы. В результате спратанцы героично выдержали осаду многочисленного ( 50 тыс.) и опасного противника. С ахейцами же… римляне разобрались как с маленькими детьми, играючи про между прочим. Ещё нужно поискать, кто так позорился в битве, как ахейцы.
Последний враг Рима – германцы, силой оружия завладели и расправились с городом. Последний же враг античной Спарты – ахейцы, несмотря на победу в битве, не смог завладеть городом, несмотря на свой численный перевес. Спарта же сохранила честь, в отличие от опозоренного Рима.
Теперь по персам. Сергей, Вы предёргиваете факты, лукавите по Марафону. Лакедемоняне ПРИБЫЛИ на помощь афинянам. Да, опоздали, но начало битвы могло и затянуться. Афины могли спокойно удерживать осаду до прибытия помощи из Спарты.
Насчёт “персональной избушки”, но тем не менее лакедемоняне из неё вышли и разгромили персидскую армию и пощадили… да-да именно великодушно пощадили, изменников Эллады – Фивы.Это факт. Фивы перешли на сторону персов при Ксерксе, хотя менее значимые и защищённые беотийские города как Феспии и Платеи не пошли на измену и достойно себя показали в войне с азиатами. Так же во второй раз фиванцы пошли на измену Эллады и сорвали успешный поход Агесилая, который был отправлен защищать эллинов Малой Азии. К счастью, справедливость восторжествовала над Фивами в лице Александра…
Персидские деньги лакедемоняне брали, да, несомненно так, спартанцы использовали коварных персов в своих целях. Но когда пришло время ОТДАВАТЬ эллинов персам, Спарта этого НЕ СДЕЛАЛА. Агесилай успешно с этим справлялся. А вот Анталктидов мир и переход эллинов на произвол Персии – это ЦЕЛИКОМ и ПОЛНОСТЬЮ заслуга – вина Фив, Афин, Коринфа, Аргоса и фессалийцев. Факт.
“Сергей, насчёт ортодоксального сталиниста… мне непонятен Ваш вопрос?”
Ну, то есть, я угадал?)))
Общий способ спора.
“Лакедемон был защитник Эллады, а не захватчик.” )))
А мы после ВОВ были защитниками Восточной Европы. Защищали Венгрию в 56, а Чехию в 68.
“В действиях Спарты не было той жесткости, которая была у Рима, она была, если можно так выразится, по сравнению с Вечным городом “добряком”.”
По сравнению с Римом все полисы были добряками. Поэтому и прислуживали Риму.
“В своё время армия Лакедемона была сильнейшей в Средиземноморье. ”
И это время кончилось на Левктрах. А так, да, не спорю. Только не в Средиземноморье, а в Греции. Можно подумать, 8000 спартиатов смогли хоть что то бы сделать в серьезной войне.
“Главным образом благадаря Спарте экспансия громадной армии персов в Европу была остановлена.”
Думаете, Мильтиад и Фемистокол были спартанцы?
Афинский морской союз был образован потому, что афиняне продолжали сражаться с персами и после Платей и Микале. И это признали многие полисы Греции.
“Прославленый полководец Пирр дважды разбивал римлян, в Спарте же с большой армией потерпел неудачу, несмотря на ничтожное количество защитников.”
Прославленный полководец Пирр погиб, так же как и Эпаминонд.И не завершил своего дела до конца.
А поскольку вам нравится делать глобальные выводы из смерти полководцев, напоминаю, что и Леонид погиб.
А как Спарта пробовала поднять хвост против армий эллинистического типа, то сливала. Поэтому, по большей части сидела молча во времена антигонидов. Что это за граждане страны, которых сначала пробовал привести в чувство Агис, а затем Клеомен? И вместо граждан лучше решил вооружить илотов.
“Кто наябедничал и трусливо запросил на помощь римлян”
Олег, это были этолийцы, союзники Спарты. Когда Этолия в союзе со Спартой начали сливать Ахейскому союзу и Филиппу 5 во внутригреческих разборках, побежали к римлянам. После этого произошли Киноскефалы и ахеец Полибий отправился заложником в Рим.
К Марафону опоздали, за Истм вышли после угрозы афинян пойти на сепаратный мир с персами, да еще и при Саламине сражались, потому что их вынудил Фемистокол.
“А вот Анталктидов мир и переход эллинов на произвол Персии – это ЦЕЛИКОМ и ПОЛНОСТЬЮ заслуга – вина Фив, Афин, Коринфа, Аргоса и фессалийцев. Факт.”
Олег, будьте добры, подтвердите этот факт словами первоисточников. После Анталкидова мира все полисы Греции получили автономию. Все! Кроме спартанских подчиненных городов. Афины теряли своих союзников, Фивы теряли беотийские города. Только Спарта оставалась персидским надсмотрщиком в Греции и за это слила ионийских греков.
Что не отменяет факта походов Агесилая.
Рим конечно слил германцам. Но существовала Пакс Романа, в которую были включены и спартанцы. Спартанцам же похвастаться не чем.
Для античности величайшие полководцы Александр, Ганнибал, Цезарь. Кто из спартанцев может приблизиться по воинскому искусству?
Агесилай – толковый полководец, да, но таких Афины рожали пачками –
Ификрат, Тимофей, Хабрий в те же времена. Клеомен еще спартанец, возможно Лисандр. Толковые мужики, но не гении. И это все?
Доблесть – да. Но этого мало. Так им делать то нечего было больше.
Есть полководческое искусство, есть государственное устройство.
Так, Олег, вы Дельбрюка читали, главу Эпаминонд? Там ваши версии рассмотрены.
Думаю, не угадали… Что за общий способ спора?
Да, Спарта была защитником и иногда судьёй Эллады. Большевистской России, СССР, затопившей свою землю в крови своего же народа и мечтать не следует о славе Спарты.
Да вот не все полисы были добряками… Те же Фивы, желавшие расправы над Афинами, или как фиванцы расправились с Орхоменом. Почти всё меняется, сначало Риму прислуживали, а после… по захваченному и покорённому Риму бродили варвары…
Да и думать не стоит, что смогли бы сделать 8000 гоплитов Спарты в серьёзной войне. Всё и так известно. Спарта разгромила армию одной из крупнейших империй мира, причём разгромила с минимальными потерями, без основных сил союзников.
А разве Вы будете отрицать, что Фемистокл признал главенство Спарты над военными силами в войне? битва при Саламине не вернула родины афинянам, только победа Спарты при Платеях позволила афинянам возродить свой город.
Пирр погиб не совсем как Эпаминонд… ) Быть пораженным мечём от рук доблестного спртанца или дротика или быть вырубленным черепицей, сброшенной пожилой женщиной и добитым трусливым негодяем. Согласитесь, не одно и то же? Хотя, сходство в чём-то есть… Эпаминонд напал на малочисленную Спарту и, потерпев поражение, бежал, и примерно так же с Пирром, получив в нос от уступающего ему количеством противника, позорно со своими слониками удалился из Лакедемона.
Клеомен вооружал и граждан Спарты и использовал наёмников и вооружал илотов. В результате, громил направо и налево ахейцев, и только общим скопом враги задавили лакедемонян. Вспомните героичискую битву у Селласии, сколько выжило спартанцев? А героическую смерть на поле битвы Агиса III или Арея у Коринфа? Что-то это борьба Лакедемона за первенсто в Пелопоннесе никак не выглядит как “молчаливое сидение”.
Сергей, Вы меня не поняли, какие этолийцы?… Писал Вам о походе римлян во главе Тита Квинция Фламинина, которого ахейцы чуть ли не слезливо умоляли пойти походом на Спарту. В результате чего, 50 тыс. армия осадила Спарту, но взять город не смогла.
У Истма, за Истмом, перед Истмом, какая в итоге разница? Или Вы думаете, что лакедемоняне потерпели бы у Истма поражение? Но можно и не гадать, поскольку битва при Платеях всё раставила на свои места. С минимальными потерями персы были уничтожены. С ми-ни-маль-ными… и почти одной армией Спарты.
Сергей, не обманывайте себя, всё дошло до Анталктидова мира из-за действий главным образом Фив, Афин и Аргоса. Воевать Спарте с крупнейшими городами Эллады и с Персидской империей одновременно это дело крайне тяжелое. Александр правильно сделал с Фивами, чтобы не повторить ошибку Агесилая, поход которого сорвали семивратные с союзниками.
“Олег, будьте добры, подтвердите этот факт словами первоисточников.”
Хорошо.
Плутарх. “…Агесилай сказал, снимаясь с лагеря, что персидский царь изгоняет его из Азии с помощью десяти тысяч стрелков: такова была сумма, доставленная в Афины и Фивы и разделённая между народными вожаками, чтобы они подстрекали народ к войне со спартанцами”.
Спартанцам похвастаться нечем? Зачем хвастаться? Слава Спарты и так достаточно хорошо известна и подтверждена делами. Вы привели полководцев для примера. Ну Александр, вне конкуренций и сравнений, величайший! Вот с Ганнибалом… ситуация иная. Полководец талантлевый, но недостаточно. В результате… разгром при Заме и капитуляция его родины. Вот Агесилай Великий, не потерпел ни одного поражения в битвах. Воевал в Малой Азии, Элладе и Египте. Единственный его минус – это излишняя мягкость, мог прихлопнуть Фивы в конце Коринфской войны, но… пожалел. Вы написали про афинские пачки в лице Ификрата, Тимофея, Хабрия… Агесилай к некоторым из них с уважением относился, но в сравнении с его талантом и храбростью, они как малые дети.
Сергей, доблести не бывает мало, это основа истинного воина, великого полководца. Государственное устройство и доблесть воинов Спарты прославили её на тысячелетия. В своё время она была сильнейшей. На мой взгляд, даже те, из современной молодёжи, кто почти не владеет информацией по античной истории, но интерес к ней есть, знают, что величайшие армии античности были у Спарты, Рима и Македонии.
Да, прочитал Дельбрука. Действительно, наша с Вами оспариваемая тема там рассмотрена. Меня забавила эта фраза ) :”хотя он и не скрывает своего пристрастия к спартанцам…” ))
Хочется ещё добавить… Сейчас в МИРЕ имя Великого царя Леонида, царя Спарты, пожертвовавшего собой ради родины, ради Эллады известно НЕ МЕНЬШЕ нежели имена лидеров Александр, Ганнибал и Цезарь. Или Вы не согласитесь? Великому воину – лидеру не обязательно выиграть много битв, чтобы быть навсегда прославленным в мировой истории.
“Думаю, не угадали… Что за общий способ спора?”
Я рад, что не угадал. Общий способ спора со сталинистами – если бы я знал вас давно, написал бы “упоротость, идолопоклонство”. А так напишу мягко: “отсутствие гибкости мышления”. Я понимаю, что вы спартофил и меня тянет вас потролить. Но не хочу этого делать. У каждого свои тараканы. Мне легко с вами спорить. У меня нет филии или фобства. Правда чумазиков я не люблю. Всяких потных конных лучников, которые едят вяленное мясо из под седла и запивают кумысом. Но вот люблю я многих. Аж до Кромвеля и Наполеона. В том числе и Спарту. Но главная любовь – к военному искусству. Чистый анализ без эмоций. Поэтому я не выбираю между Ганнибалом и Сципионом. Оба гении. Ганнибал, правда, круче. У него ресурсная база была много меньше.
Мог бы продолжать отвечать портянками, но комменты под статьей это не подразумевают. Хотите, регестрируйтесь на Поле Боя и мы там с вами страничек 20-25 набросаем.
Хорошо, что прочли анализ Дельбрюка. Ваша гипотеза схожа с трактовкой Бузольта (если не ошибаюсь). Но вы могли увидеть, как много разных трактовок существует и какие дискуссии велись еще сотню лет назад.
По вопросу количества гомеев при Левктрах вы меня заинтриговали. Задал этот вопрос на ХЛегио. Посмотрим, кто какие версии предложит. Думаю, все же Ксенофонт ошибся про 700 и правильно – 4 моры без пяти последних возрастов призыва, тоесть 2000.
Отвечу вкратце на некоторые моменты.
Агесилая действительно изгнало из Азии персидское золото. Но это не то, о чем я говорил. Это не Анталкидов мир.
Доблесть Спарты ее прославила, это так. И Леонида я люблю не меньше вас. Правда, тут есть некий пиар, наподобии Александра Невского и Ледового “побоища”. Никто ведь не вспоминает, как греки остановили галатов в Фермопилах. Про это никто красочно не написал и фильмы не ставили. А вот государственное устройство Спарту погубило. Замкнутая каста без притока свежей крови. Кстати, Клеомена я тоже люблю и Агиса. Мне жаль, что у них не получилось возродить славу Спарты. Но это эмоции…)))
Про Ганнибала я не согласен. Но, к сожалению, просто физически еще не успел на сайте расписать пунические войны. Если хотите, есть статья Битва при Каннах. Можем там обсудить в комментах. Либо, буду рад комментариям и обсуждению под любой статьей о греческих армиях. Таких много. Там и Агесилай и Леонид и Ификрат…
Если вы интересуетесь Грецией, то мы недавно играли Марафон. Персы, увы, победили, но Датис пал…))) Битва еще висит на главной странице.
Цезаря вы проигнорировали. У меня серия статей и я завтра-послезавтра добавлю еще одну, что бы перейти к очень интересной теме вооружения римлян. Тема нестандартная. Будет о “мягких доспехах”.
Пока все)))
Здравствуйте!
Сергей, предлагаю троллинг оставить троллям, Вам, историку, человеку умеющему и, как я понял, любящему мыслить – это совсем будет не к лицу. Вести непростой спор намного сложнее нежели оскорбить оппонента. Конечно, иногда прорывает… даже хочется снять нагрузку с души через конфликт… но не в таких случаях. Помните поиск в Афинах добрых людей с огнём в руках?… Так вот, зло на нашей планете правит потому, что абсолютно злые люди идеально сплочены и организованны. Они разделили и задурманили общество и властвуют, старинная и эффективная истина. Так что не стоит добросовестным людям, которых и так мало, конфликтовать… раз объединиться не выходит.
Пристрастие к истории и военному искусству ещё с раннего детства появилось, а особенно любовь к Спарте. Конечно, я спартофил, но без фанатизма. На чёрное не буду говорить – белое и наоборот. Много лет верил лжи в энциклопедиях и в книгах советских историков по Истории Древней Греции, пока мне в руки не попал Геродот, Ксенофонт, после Плутарх, Фукидит и так далее… Изучая античную литературу, ситуация для меня стала проясняться, и убедился, как МНОГО отсебятины и искажённой информации позволяют себе совковые горе-“историки”. Откровенные пристрастия и реклама одних и занижение и клевета других. Меня это возмутило. Поэтому там, где действительно есть явные ошибки и неудачи Лакедемона помалкиваю, что поделать, но там, где ситуция выставляется совсем не так, как на самом деле, стараюсь такие ошибки устранить.
Теперь по Ксенофонту, думаю, Вы заблуждаетесь, данный истрик не фальсификатор, и заслуживает доверия в таких подробностях по нашей теме. Как по мне, главный минус Ксенофонта – это нехватка информации в его трудах. Вот хотя бы Мантинея… Уж кто-кто, но Ксенофонт мог во всех подробностях написать о количестве войск с обеих сторон и подробно описать ход сражения. Но, громадное УВЫ!
Ну, а Анталкидов мир, видимо мы просто не поняли друг друга. То, что хотел Вам донести, это причины, из-за которых этот мир был заключён. Коринфская коалиция вынудила Спарту пойти на такой шаг. Не Спарта отдала эллинов М. Азии персам, а действия коалиции привели к таким последствиям.
Про вторжение кельтов. Но ведь внятного описания этих военных действий в Средней Элладе нет. Да и угроза, на мой взгляд, была незначительной. Убеждён, кельты в любом случае были обречены на разгром, пусть не этолийцы, но другая армия решила бы эту проблему. Кельты, хоть и свирепые воины, но всё же жалко смотрятся по сравнению с громадной персидской ордой.
Насчёт пиара Леонида. Считаю, он заслуженный. Царь не просто отдал свою жизнь, сражаясь у своего города или своих границ, а отправился в сравнительно отдалённые земли и героично пожертвовал собой не только ради Лакедемона, но и всей Эллады. Отпустил почти всех союзников и, если верить Геродоту, какой последний бой дал персам! Уверен, Вы помните строки Геродота об этой схватке, как военоначальникам приходилось плетьми гнать устрашенных персов , а битва за тело царя?… вообще, высший пилотаж доблести, храбрости и славы лакедемонян! Жаль, что именно этот момент не был показан в фильмах “300 спартанцев” и “300”. Этолийцам в неясной схватке с галлами и не мечтать о такой славе.
Достойные цари Спарты Агис и Клеомен, главное не то, что не получилось вытянуть Спарту из кризиса, а то, что НЕ ДАЛИ. Вот Агесилай Великий, превосходный полководец, лидер с большим авторитетом, но политик и реформатор НИКУДЫШНИЙ. Но полумеры Агесилая… его неадекватное, неправильное видение ситуации в Элладе, довели Спарту до края гибели. Это не совсем так, но похоже, создать самому проблемы, чтобы героически их разрешить. У него была возможность провести те реформы, что старались воплотить наши молодые цари, но Агесилай эту возможность не воплотил, что очень огорчает.
Насчёт Цезаря, мне приятно, что посещал Спарту. Нет сомнений, что он с уважением относился к славной истории Лакедемона. Очень жаль, что Цезарь не воплотил одни из своих планов – поход на Парфию. Остаётся только гадать и фантизировать о военных дейсвия римлянина на востоке.
1. Олег, я не историк. Я любитель. Просто варгеймер.
2. “как МНОГО отсебятины и искажённой информации позволяют себе совковые горе-”историки”.” – это да. Но дело не в совковых горе историках. У буржуев бестолочей тоже хватает. Дело в том, что недостаток информации предполагает различные гипотезы, которые часто выдают как истину в конечной инстанции.
3. “Теперь по Ксенофонту, думаю, Вы заблуждаетесь, данный истрик не фальсификатор, и заслуживает доверия в таких подробностях по нашей теме.”
Ксенофонт – ярый лаконофил, хотя специалист в военном деле и практик.
Куда денем 4 моры граждан Клеомброта?
4. “Этолийцам в неясной схватке с галлами и не мечтать о такой славе.” – Откуда вы знаете, если схватака была неясной? Не нашлось у них своего Геродота.
5. “главное не то, что не получилось вытянуть Спарту из кризиса, а то, что НЕ ДАЛИ.” – Забавно. А всем остальным – ДАВАЛИ? Или Агис и Клеомен думали, что соседи будут хлопать им в ладоши?
6. “Вот Агесилай Великий, превосходный полководец” – Что именно великого он сделал в истории военного искусства?
7. “Остаётся только гадать и фантизировать о военных дейсвия римлянина на востоке.” – Чего там гадать? Сначала легат Антония Вентидий разогнал парфян, а в 1 в. их так прижали, что они с радостью вернули орлы Красса в Рим.
Немало дипломированных историков не заслуживают называться историками и многие, не имеющие дипломы, справедливо являются историками.
Признаюсь, мне очень нравится Rome Total War, не упускаю свободную возможность побыть “царём” Спарты. ))
Твёрдо убеждён в несправедливости штампов, поставленых на Ксенофонта, “лаконофил”, тем более с художественными и эмоциональными добовлениями – “ярый, пристрастный”. С одной стороны, это забавляет, но сглавной стороны – раздражает. В некоторых моментах Ксенофонта можно обозвать афинофилом, в других моментах – фиванофилом… Диодор? Его “история” это вообще… художественная литература с элементами сказок. Полибий, его можно заклеймить ахеяфилом, а Тит Ливий?… римофилом. Ксенофонт на фоне других античных историков заслуживает доверия. И эти нелепые и глупые штампы – “лаконофил” и т.д., не могут повлиять на значимость его работы. Если Ксенофонт воевал в войске Спарты, возможно даже любил Лакедемон, в некоторых моментах своей работы больше внимания уделял Спарте, это не значит, что он искажал факты и был недобросовестным историком. Его чёткая и внятная информация об участии в битве при Левктрах 700 спартиатов заслуживает полного доверия. Было написано, что потери лакедемонян достигли 1000 убитыми из них…. Так что Ксенофонт разделил – спартиаты и лакедемоняне. Про переправу четырёх мор с Клеомбротом… ну так Ксенофонт не написал, не уточнил, что четыре моры спартиатов. “Четыре моры граждан” можно примерно трактовать так: четыре моры, подчиняющихся именно спартиатам, лакедемоняне, служащие гражданам – спартиатам, 4 моры, возглавляемых гражданами – спартиатами. Ведь основа войска Клеомброта – спартиаты, ближе к истине, что Ксенофонт обобщил – 4 моры, подчиняющихся гражданам – спартиатам. Ну или тоже имеет место эта версия – проблема перевода… Кстати, как насчёт цифры фиванцев? Вы будете утверждать, что Фивы выставили на бой менее трёх тысяч гоплитов? Диодор обобщённо написал цифру в шесть тысяч воинов. Но полностью доверяться Диодору… ) Странно, что вместе с Ясоном и Архидамом он не приплёл олимпийцев, по правую руку бежал с Пелопидом Посейдон, рядом с Эпаминондом – Зевс с Афиной ну и т.д.
Как Вы знаете, на нет и суда нет. Раз нет подробного описания героической битвы этолийцев с кельтами, то и пиарить, восхвалять нечего, нечего снимать в фильмах, разве что навыдумывать. Много тем для исторических фильмов, к примеру, о Пирре, том же Ганнибале или Великом Цезаре… о штурме Спарты римлянами. Тема, связанная с Римом, популярна, так же как и со Спартой. Но правда, если эти фильмы будут сняты так же, как и Александр… тогда им лучше света белого не видеть. Нужно ПОСТАРАТЬСЯ, чтобы так испоганить историю Великого Александра на экране. Не фильм, а мерзость!
“А всем остальным – давали?” Ну так таких сильных и талантливых реформаторов и не было. Как выше написал, Агесилай пользовался достаточно большим авторитетом, чтобы воплотить реформы в жизнь. И одно дело – просто не хлопать в ладоши, а другое дело – призвать большую и сильную армию для устранения молодого реформатора.
Агесилай до конца своих дней остался непобедимым полководцем. Несмотря на свои просчёты, недосчёты как политика, был непобедимым полководцем. С нескольками тысячами гоплитов удержал город от 70 тысячной армии врага, возглавляемой сильным полководцем. По Диодору ( мало вероятно ) Эпаминод предпринял атаку на город, но потерпел поражение, и по Полиэну части войск Эпаминонда перешли реку и были разбиты спартанцами.По Ксенофонту, уже выше приводил пример с Амиклами.Для Вас это пустяк? Ничтожными силами удержать город и даже навести страх на врага. А перед Мантинеей победа над многочисленными лучшими фиванскими гоплитами в Спарте, Плутарх об этом достаточно написал.Ну, а то, что Агесилай сравнительно малыми силами надломил хребет фиванской армии, восхваляемая тактика Эпаминонда “сломала зубы”, оказалась неэффективной перед спартанцами царя Спарты, и раскрученный историками фиванский лидер был повержен воином Агесилая. А победа Агесилая в Египте?
Имел в виду военные действия римлян во главе с Цезарем.
Правда, после катострофы с армией Красса, можно и погадать… римляне плохо воевали с парфянами и персами.Сомнений нет в мощи легионов Рима, в таланте и славе многих полководцев, но вот как-то всё неважно складывалось с восточным соседом…
То, что Ксенофонт – лаконофил – не является секретом. Если будучи афинянином, он после похода 10 000 жил в Спарте и сражался вместе с Агесилаем против своих при Коронее. Это не отрицательная характеристика. Это просто – характеристика. Лаконофил. А вот предатель родины – это отрицательная характеристика. Но даже предатель может быть хорошим писателем и военным специалистом.
Итак, никаких примеров военного искусства у Агесилая вы не обнаружили? Могу подсказать. Вам подойдет. Хотя я считаю это примером банальным. В Египте в осажденном городе дал сначала обнести себя стеною и сделал прорыв в последнем незамкнутом месте. Некоторые считают это выдающейся хитростью.
А по сути это копипаст с Эпаминонда. Сосредоточил все силы в одном слабом месте противника. Выбрал направление главного удара. Хороший ученик.
Про Мантинею мне больше не нужно повторять. Я не хочу очередной раз писать про смерть полководца. Эдак у нас каждую гибель полководца будут признавать вершиной воинского искусства.
Всякие там варианты удержания укреплений против превосходящего противника – это не военное искусство. Таких примеров у солдат Цезаря десятки.
“не уточнил, что четыре моры спартиатов. “Четыре моры граждан” можно примерно трактовать так: четыре моры, подчиняющихся именно спартиатам, лакедемоняне, служащие гражданам – спартиатам, 4 моры, возглавляемых гражданами – спартиатами.”
Ерунда. Всего было в действующей армии 4 моры граждан. Еще две моры в Спарте, которые потом призвал Агесилай.
Вы знаете кого Ксенофонт мог назвать гражданами помимо спартиатов?
Если на 4 моры приходится только 700 спартиатов, то в 6 морах всего 1000 граждан? В великой Спарте мы имеем 1000 граждан????
Ерунда… вот каким словом обозначает данные выдающегося историка и смелого воина Ксенофонта “просто геймер”. Понятно. Может приведёте более весомые доводы, разоблачающие фальсификацию Ксенофонта о численности спартиатов при Левктрах? Если использовать ваше “если”, и Спарта располагала тысячью граждан, то вам не кажется жалкой та радость и горделивость, которую испытывали фиванцы, отбившиеся всей своей армией от 700 спартиатов и примерно 1700 лакедемонян ? Фивы трепетали от города воинов с численностью в 1000 человек. И какой позор расхваленому Эпаминонду, не решившемуся с семидясетитысячной армией захватить Спарту. Фиванцы не могли нарадоваться, что устояли от похода Клеомброта с пассивными союзниками, тогда что можно сказать о малочисленных спортанцах, устоявших перед такой большой союзной армией Эпаминонда? Только одно – Великая Спарта. Вообщем, что вы и сказали.
Если “просто характеристика” – это одно, а то, что под этим выставляют недобросовестность материала историка – это другое. Лаконофильство Ксенофонта неадекватно выставляют направо и налево. И вообще, про филию других историков я выше написал, но это как-то проигнорировано.
“Предатель”… этот “предатель” воевал за славу Эллады и достойно защищал её свободу, а вот действительно предателями Эллады можно назвать тех афинян, которые вместе с фиванцами разожгли Коринфскую войну, ослабили Элладу и обрекли эллинов Малой Азии на персидское порабощение, вот это да, действительно предательство.
Подсказать? Получается вы боковым зрением просмотрели мой ответ? Про победу Агесилая в Египте я вам написал. Не разжевал, конечно, по понятным причинам.
Этот ваш “учитель” изподтишка большинством задавил врага, отбился…а после “сложнейшего” ) вторжения в Лаконику с громадной армией бежал от Спарты, от 300 спартанцев. “Героически” прорвал оборону в основном спящего противника у Коринфа, да и то, чуть сам не попал в неприятность… даа, “высший пилотаж” военного искусства. Позже этот “учитель” попытался “героически” захватить почти незащищённый город, но был разбит и бежал от малочисленных спартанцев, да… действительно, вот так вершина “военного искусства”, вот так “талант” полководца Эпаминонда! И в заключительном сражении, используя своё “гениальное военное искусство”, был заколот спартиатом, а его армия смалодушничала и отступила. Рядом с Агесилаем Эпаминонд выскочка.
“Ерунда” относилось не к словам Ксенофонта, а к вашей трактовке его слов. Именно из ваших слов вытекает, что во всей Спарте было 1000 спартиатов. И в одной битве они потеряли 400 спартиатов. Слить в одной битве 40% граждан – это уметь надо… Вот это следует из ваших слов.
Предатель, это тот, кто воюет против своей родины и своих граждан. Ксенофонт по отношению к Афинам – предатель. Сражался против афинян при Коронее. Демарат – спартанской предатель. Лисандр брал деньги постоянно от персов и сражался против греков – предатель))) Власов – русский предатель. Он стрелял не по коммунистам, а по русским. Фиванцы – да, тоже предатели. Предались Ксерксу.
Вот потому эти греки ничего путевого и не создали в плане геополитики. Только и знали, как сражаться между собой, призывая друг против друга то персов, то македонян, то римлян.
И потому то их и сожрал с потрохами Рим.
Жалко, что вы ограничились только изучением Спарты и не знаете примеры доблести римских солдат.
И это… Эпаминонд одним священным отрядом расколбасил всех потомков Геракла?))
“но в этот миг триста воинов Пелопида рванулись вперед, на бегу сплачивая ряды, и прежде чем Клеомброт успел растянуть крыло или, вернувшись в первоначальное положение, сомкнуть строй, напали на спартанцев, еще находившихся в движении и приведенных в замешательство собственными перемещениями.”
“Но вскоре воины Эпаминонда стали одерживать верх благодаря доблести и плотной сомкнутости рядов. Многие пелопоннесцы стали отступать, не в состоянии выдерживать мужественного напора священного отряда.”
“и Пелопид, с непостижимою уму стремительностью и дерзостью завязавший бой, настолько поколебали их умение и уверенность в себе, что началось бегство и резня, каких спартанцы еще никогда не видывали.”
“с громадной армией бежал от Спарты, от 300 спартанцев.” ))))
300 спартанцев – это гиппеи, телохранители царя. Порядочные телохранители должны были погибнуть вместе с Клеомбротом. Как они выжили? Бежали? Выпрашивали перемирия? Дали фиванцам установить трофей при Левктрах?
“Единогласно было постановлено просить перемирия для уборки трупов, и затем был послан вестник с предложением перемирия. После этого фиванцы поставили трофеи и согласились на перемирие для уборки трупов.”
300 отборных фиванцев разбили 300 отборных спартанцев? Да и не только их, а 700 граждан?
На гибель 300 спартанцев при Фермопилах есть гибель 300 фиванцев при Херонее. Памятники стоят и тем и другим. Но узость мышления не всем позволяет это увидеть.
О “верности” фиванских союзников Павсаний: “Эпаминонд относился подозрительно к своим беотийским союзникам, в особенности же к феспийцам; опасаясь, чтобы они не изменили во время боя, он позволил всем желающим удалиться из лагеря на родину. После этого удалились всей массой феспийцы, а из прочих беотийцев все те, кто был настроен враждебно к фиванцам”
О предательстве спартанцев и лично Агесилая интересов Греции Ксенофонт:
“В это время Анталкид уже возвращался вместе с Тирибазом от царя, добившись у него согласия на союз с лакедемонянами, если афиняне и их союзники не примут мирных условий, предложенных им.
Когда послы собрались, Тирибаз, указав на царскую печать, прочел грамоту. Вот что было в ней написано: «Царь Артаксеркс считает справедливым, чтобы ему принадлежали все города Азии, а из островов — Клазомены и Кипр. Всем прочим же эллинским городам, большим и малым, — должна быть предоставлена автономия, кроме Лемноса, Имброса и Скироса, которые по-прежнему остаются во власти афинян. Той из воюющих сторон, которая не примет этих условий, я вместе с принявшими мир, объявляю войну на суше и на море и воюющим с ними окажу поддержку кораблями и деньгами».
В то время как в течение этой борьбы силы противников приблизительно равнялись друг другу, теперь лакедемоняне получили значительное превосходство благодаря этому миру, называемому Анталкидовым.”
Плутарх, в главе Агесилай:
“Все были склонны к заключению мира. Поэтому в Лакедемон сошлись послы от всей Греции для заключения мирного договора. В числе их был Эпаминонд, муж, выдающийся по образованию и научным знаниям, но тогда не проявивший еще себя как стратег. Видя, что все прочие пресмыкаются перед Агесилаем, он один решился выступить с открытой речью, посвятив ее не только интересам фиванцев, но общему благу всей Греции. Он указал на то, что война только увеличивает могущество Спарты, отчего все остальные терпят ущерб; что мир, чтобы быть прочным, должен быть основан на принципах всеобщего равенства и справедливости.
Агесилай, заметив, что Эпаминонд пользуется вниманием и горячими симпатиями присутствующих, задал ему вопрос, считает ли он правильным с точки зрения «всеобщего равенства и справедливости», чтобы беотийские города пользовались автономией. Эпаминонд, не задумываясь и не смущаясь, ответил Агесилаю вопросом же, не считает ли тот справедливым, чтобы и города Лаконии получили автономию. Тогда Агесилай в страшном гневе вскочил с места и потребовал, чтобы Эпаминонд заявил определенно, предоставят ли фиванцы автономию беотийским городам. Эпаминонд таким же образом спросил его, предоставят ли спартанцы автономию городам Лаконии. Агесилай был возмущен и охотно ухватился за удобный предлог для того, чтобы немедленно вычеркнуть фиванцев из списка заключивших мирный договор и объявить им войну. Всем прочим грекам он предложил, заключив мир, разойтись по домам; дела, поддающиеся мирному решению, он рекомендовал им разрешить мирным путем, а неподдающиеся — войной, так как очень трудно было найти выход, чтобы уничтожить все трения… Мир этот был заключен в Лакедемоне 14 скирофориона (16 июля 371 г.)”
Итак, спартанцы и лично Агесилай были сторонниками мира, по которому персам отошли греческие города Малой Азии.
Вот так доблестные спартанцы защищали Грецию.
Когда Александр повел войска Коринфского союза отомстить персам, где были спартанцы? На печке лежали защитники Греции? Впрочем и при Херонее они Грецию не защищали от македонян. Им важны были всегда только личные интересы.
Ну и поскольку несколько раз мне было указано, что я игнорирую Павсания, приведу Павсания:
“Когда он прибыл с войском к Мантинее, он, победив и здесь!!!, пал от руки одного афинянина. В Афинах, на картине конной битвы тем, кто убивает Эпаминонда, изображен Грил, сын Ксенофонта, того Ксенофонта, который принял участие в походе Кира против царя Артаксеркса и который привел эллинов обратно к морю. На статуе Эпаминонда есть надпись в стихах элегического размера, в которой, между прочим, говорится, что он был основателем Мессены и что Эллада получила благодаря его подвигам свободу. Это стихотворение таково:
«Срезана слава была у Спарты по замыслам нашим,
Снова вернулись к себе дети Мессены святой;
Стены воздвиглись Мегаполя силой оружия фивян.
Равны свобода, права ныне в Элладе для всех.»
Вот какие были у него права и основание на славу.”
о “надёжности” союзников Спарты в бою.
ПОЛИЭН: “Агесилай расположился лагерем в Беотии.В то время, как союзники боялись вступить в бой и втайне переходили в Орхомен – дружественный город – Агесилай, незаметно отправив к орхоменцам послов, распорядился, чтобы никто без него не принимал в Орхомене союзников.Поэтому союзники,не имея того места, куда они могли бы отступить, уже не о бегстве, а победе помышляли”
далее…
“Агесилай,построив войско, увидя, что союзники действуют изменнически, отступил. Отступление проходило через горные теснины,в которых он ждал, что будут нападать беотийцы.Тогда он приказал лакедемонянам идти впереди,а союзникам двигаться в арьергарде,чтобы в случае,если враги нападут на него с тыла,союзники были бы вынуждены мужественно сражаться.”
О “верности и надёжности” спартанских союзников непосредственно при Левктрах.
ПАВСАНИЙ: ” Когда началась битва, то тут союзники лакедемонян, и раньше этого не очень расположенные к ним, явно выказали свою ненависть к ним; они не желали удерживать свои позиции и отступали всюду, где на них наступали враги.”
КСЕНОФОНТ: “они (спартиаты) замечали также, что союзники крайне не расположены к сражению, а кое-кто из них даже злорадствует”.
“Теперь же, когда – что да будет вам известно! – некоторые из ваших союзников тихомолку ведут уже с врагами переговоры о мире…”
О защите Спартой во главе своего царя Агесилая эллинских городов в Малой Азии и предательстве Коринфской коалицией ( точнее фиванцы и афиняне… ) интересов Эллады, развязавшей войну.
ПОЛИЭН: “Агесилай, когда он перешёл в Азию и принялся опустошать землю царя,Тиссаферн заключил перемирие. Перемирие было заключено на три месяца под тем условием, чтобы Тиссаферн убедил бы царя освободить эллинские города, сколько их есть в Азии, и позволил им управляться по своим законам.”
ПЛУТАРХ: ” …убедил Агесилая начать войну, предпринять далёкий поход, переправившись через море прежде, чем варвар (персы) закончит свои приготовления”
“Сначала Тиссаферн, боясь Агесилая, заключил с ним договор, по которому персидский царь обещал предоставить греческим городам свободу права жить по своим законам. Позже, однако, решив, что у него достаточно сил, он начал войну.Агесилай охотно принял вызов, так как возлагал большие надежды на свой поход”.
“В то время Азия сильно волновалась и склонна была к отпадению от персов. Агесилай навёл порядок в азиатских городах и придал им надлежащее государственное устройство, не прибегая к казням и изгнанию граждан. Затем он решил двинуться дальше, чтобы, удалив войну от Греческого моря, заставить царя сразиться за его собственную жизнь и сокровища Суз и Экбатан и таким образом лишить его возможности возбуждать войну среди греков, сидя спокойно на своём троне и подкупая своекорыстных искателей народной благосклонности. Однако, в это время к нему прибыл спартанец Эпикидит с известием, что Спарте угрожает опасная война в самой Греции, и что эфоры призывают его , приказывая прийти на помощь согражаданам.
О, скольких тяжких бед вы, эллины, виной!
Ибо каким ещё словом можно назвать эту зависть, эти объединения и вооружённые приготовления греков для борьбы с греками же – всё то, чем они сами отвратили уже склонившееся на их сторону счастье, обернув оружие, направленное против варваров, и войну, ведущуюся вдали от Греции, против самих себя? … Из всех поступков Агесилая нет более славного, чем это возвращение – нельзя найти лучше примера справедливости и повиновения властям.”
КСЕНОФОНТ: “Тифравст, считая несомненным, что Агесилай ничуть не заботится о благе царя и не думает уходить из Азии, но, наоборот, питает большие надежды одержать окончательную победу над царём, оказался в крайне затруднительном положении. Он шлёт в Грецию родосца Тимократа, даёт ему с собой деньги золотой монетой, равноценной приблизительно пятидесяти талантам серебра, и поручает ему попытаться вручить эти деньги виднейшим политическим деятелям в греческих государствах, взяв с них клятвенные заверения, что они возбудят войну против лакедемонян. Тимократ отправился в Грецию и подкупил: в Фивах – Андроклида, Исмения и Галаксидора, в Коринфе – Тимолая и Полианфа, в Аргосе – Килона и его единомышленников. Что же касается афинян, то они без подкупа жаждали этой войны… Принявшие подкуп всячески старались опорочить лакедемонян в глазах своих сограждан.Когда же им удалось возбудить ненависть к лакедемонянам, крупнейшие греческие государства стали объединятся друг с другом в союзы.”
Ну?… Сергей, вы внимательно прочитали, наверное не очень, прочитайте ещё пару раз… может в конце концов осознаете… узреете правду. Кто погрузил Элладу во тьму и отдал эллинов Малой Азии персам?… А кто старался ( Спарта, Агесилай ) её защитить? Поражение при Херонеи афинян и фиванцев – это им справедливая расплата за измену и ослабление Эллады, за разжигание Коринфской войны. И вы ещё пишете, почему спартанцы не сражались при Херонее?… ну да, конечно, в “обнимку” со своими врагами фиванцами… забавно ваше мышление. Фиванцы и призвали Филиппа во время Священной войны, приоткрыв ему дверь в Элладу, вот от Филиппа и получили по заслугам, а от его сына Александра и тех, кому причинили вред ( платейцы, феспийцы, орхоменцы), вообще… просто класс!… идеал справедливости!
Теперь, по Мантинее, пожалуйста…
ПОЛИЭН: “Борьба при Мантинее была равной у фиванцев и мантинейцев. Мантинейцы собирались отправить к фиванцам посла для переговоров о погребении павших воинов. Киней афинянин – брат его Деметрий погиб в битве, – сказал мантинейцам, что лучше видеть брата незахороненным, чем желать признаться врагам в поражении. Ведь и брат его мужественно погиб из-за того, чтобы не был поставлен трофей в честь победы над ними и его родиной. Мантинейцы, услышав это, отказались от переговоров”.
ПАВСАНИЙ: “Когда Эпаминонд был ранен, его еще живым вынесли из строя. Пока шло сражение, он, хотя и очень страдал, держал руку на ране и наблюдал за ходом боя, и то место, откуда он наблюдал, впоследствии было названо Скопа (Наблюдение); когда же исход сражения оказался не решительным (и каждая сторона приписывала победу себе), он отнял от раны руку и испустил дух. Его похоронили там, где он пал на поле битвы.”
ПЛУТАРХ: “В битве при Мантинее Агесилай убеждал спартанцев, не обращая внимание на остальных врагов, сражаться только против Эпаминонда. Он утверждал, что настоящей доблестью обладают только умные люди, и именно они определяют, кому достанется победа. Если только удастся устранить Эпаминонда, нетрудно будет заставить подчиниться всех остальных, ибо они глупы и ничего не стоят. Случилось так, как он и предполагал. Когда победа склонялась на сторону фиванцев, а спартанцы уже обратились в бегство, Эпаминонд повернулся, чтобы ободрить своих, и в этот момент один из спартанцев нанес ему смертельный удар. Когда Эпаминонд упал, воины Агесилая, прекратив бегство, устремились в битву, добиваясь победы; при этом оказалось, что фиванцы значительно слабее, чем предполагали, а спартанцы сильнее.”
“В битве при Мантинее Агесилай убеждал спартанцев, не обращая внимание на остальных врагов, сражаться только против Эпаминонда. Он утверждал, что настоящей доблестью обладают только умные люди, и именно они определяют, кому достанется победа. Если только удастся устранить Эпаминонда, нетрудно будет заставить подчиниться всех остальных, ибо они глупы и ничего не стоят.”
Ну, слава Богу, вы нашли слова Агесилая, что Эпаминонд был великий человек.
Они бы еще киллера наняли против Эпаминонда…
Что касается Коринфской войны, то Афины, Фивы, Коринф брали персидские деньги, научившись этому у Лисандра в пелопоннесской войне.
После этого Спарту малоазийские города не интересовали.
Они кивали остальным грекам на приказ Артаксеркса: – Слушайте! Так старший приказал! Эпаминонд не соглашался на Анталкидов мир, а Агесилай его всячески лобировал.
Афины и Фивы – это такие же греки, как и Спарта. А вот Македонию они так не воспринимали. Вышли спартанцы против македонцев? Нет. Пошли вместе с другими греками против персов? Нет.
Я уже писал, что все эти местечковые разборки закончились, когда пришел хозяин. Сначала Македония, потом Рим.
Олег, ну и специально для вас я добавил в статье по Мантинее остаток текста, на котором Вы настаивали. После картинки Каращука. Спартанцы бежали))) Ксенофонт признал победу Эпаминонда! И только смерть Эпаминонда помешала преследовать и вырубить бегущих. Уж если сам Ксенофонт написал, что спартанцы бежали, значит этого было никак не скрыть)))
Поскольку Диадор не описывает эмбалон, мне нет смысла приводить текст в статье.
Но в комментах для вас пожалуйста:
“Эпаминонд решил собственной доблестью одержать победу и личным присутствием приступил к решению этого вопроса. Поэтому, взяв с собой лучших воинов, он построил их и ринулся в самую гущу врага. Он повел свой отряд в бой и первым метнул копье, поразив командира лакедемонян. (5) Остальные его люди сблизились с противником, многих убили, нагнав на остальных панику и прорвали вражескую фалангу. Лакедемоняне, убоявшись славы Эпаминонда и отряда им возглавляемого, вышли из боя, но беотицы, развивая атаку, убивали всех, находившихся в тылу отступающих, так, что земля покрылась множеством мертвых тел.
Лакедемоняне, видя, что Эпаминонд, яростно сражаясь, напирал на них слишком резво, атаковали его самого. Когда в него градом полетели копья, он от некоторых увертывался, другие отбивал, третьи вынимал из щита и использовал против нападавших. Но, героически сражаясь для достижения победы, он получил смертельную рану в грудь. Копье сломалось, а наконечник остался в его теле, и он упал навзничь, слабея от раны. Сразу же возникло соперничество за его тело, в ходе которого многие с обеих сторон оказались убитыми, пока, на конец, фиванцы силой не превзошли лакедемонян и не оттеснили их. (2) Последние обратились в бегство, и беотийцы преследовали их в течение короткого времени, вернувшись затем, считая, что важнее будет завладеть телами погибших. Таким образом, когда по звуку труб воины вышли из боя, то обе стороны воздвигли трофеи, заявляя о своей победе.”
И прорвали лакедемонян, и потом от тела Эпаминонда оттеснили.
Великими зачастую бывают и злодеи… Эпаминонд ничего (!!!) НЕ СДЕЛАЛ достойного для величия Эллады. Только ослабление и позже разруху своим Фивам. Да, хитрый дядька, даже очень, но его хитрость не принесла его городу победу в войне. Ходил вокруг да около и в итоге был заколот спартанцем, а его армия, как бараны, как малахольные, отсупили…. очень “доблестная” армия, ничего не скажешь ) Много раз я приводил пример о БЕГСТВЕ фиванцев ))) из Спарты, хотя фиванцев по численностив было больше, чем защитников спартанцев ))) . Струсил Эпаминонд дать честный бой Агесилаю с его спартанцами, направляющимися в Аркадию?… струсил! ) Решил с помощью своей хитрости и подлости без усилий обойти Агесилая и захватить почти незащищённый город иии?… был разбит и бежал. Да так, что его воины трусливо бросали щиты, чтобы избежать смерти. )) “Храбрецы”!
“После этого Спарту малоазийские города не интересовали.” )) ну да… конечно…
Разжевал вам по полной (!) программе, подал материал о защите Агесилаем эллинов в Малой Азии. Можете закрывать на это глаза, игнорировать, перекручивать, обманывать себя, клеветать, но… ФАКТ останется ФАКТОМ ! Агесилай ЗАЩИЩАЛ Элладу от персидской экспансии! Об этом факте ЧЁТКО и ЯСНО написали самые АВТОРИТЕТНЕЙШИЕ историки – Ксенофонт, Плутарх, Полиэн. Так же они написали о предательстве (!!!) внутри Эллады Коринфской колалицией. Пишите, они научились этому у Лисандра?… Так почему тогда они не научились у Спарты защищать Элладу от её врагов? )) Афины, Фивы с Коринфом ослабили Спарту, ослабили Элладу, когда же окрепла Македония, что они смогли??? ) Да, собрались и дружно были РАЗГРОМЛЕНЫ! Дааа!… “великие защитники” родины. Хотя силы при Херонее были более-менее равны и КТО ЖЕ, как не они сами, афиняне , фиванцы виноваты в поражении ???
Вышли спартанцы против Македонии??? Вышли! Во главе доблестного царя Агиса III, и в отличие от армии предыдущих союзничков афинян,фиванцев, армия Агиса по колличеству уступала армии Антипатра. Или вы не знали? Агис погиб смертью героя.
Филипп победил Фивы и Афины, устрашил почти всю Элладу, но не всю! Спарту он не осмелился подчинить. Как ни угрожал, как ни крутился, вокруг да около, но Спарта не подчинилась, не смотря на то, что лакедемоняне были одни, и не смотря на такого опасного врага, как Македония. Вы, думаю, можете написать “если бы он напал на город”… а вспомните нападение более чем двадцатитысячной армии, с фалангой, дикими кельтами и устрашающими слонами Пирра на малочисленную Спарту?? Вспомнили? Ну и акой результат? ) Пирр ПРОИГРАЛ битву за Лакедемон и отступил.
А вспомните битву спартанцев с македонянами во главе Арея у Коринфа? Да, он проиграл, да он никудышний стратег, но разве он отсиживался дома?? Нет. Хоть он и проиграл и погиб, но он погиб в бою, он боролся с опасным, сильным и более многочисленным врагом !
А битва у Селласии? Что?… спартанцы боязливо отсиживались дома, боясь большой армии союзников во главе Македонии? Нет, спартанцы приняли бой, хоть из действительно боеспособных лакедемонян было только шесть тысяч, и почти все шесть тысяч погибли… погибли в бою, погибли за Спарту!
По Мантинее… Смерть Эпаминонда принесла смерть его планам на победу. Спартанцы стали отступать, но в решающий момент контратаковали, фиванцы после смерти лидера “опустили” руки, вместо того, чтобы добиться победы, ради своего Эпаминонда, ради Фив… Они этого не сделали, они не победили.
Если у вас, к моему сожалению, сложности с логикой, ещё раз прочитайте античных.
КСЕНОФОНТ: “Эти события таким образом к последствиям прямо противоположным тем, которые ожидались всеми людьми. Здесь собралась вместе почти вся Греция и выступила с оружием в руках друг против друга; все ожидали, что если произойдёт сражение, то те, которые победят, получат в свои руки власть над Грецией, а побеждённые подчинятся им. Однако, по воле божества случилось так, что обе стороны, как победители, поставили трофей, и ни те ни другие не в силах были воспрепятствовать противникам сделать это; обе стороны, как победители, выдали противникам трупы, заключив для этого перемирие, и обе же стороны, как побеждённые, согласились на это.Далее обе стороны утверждали, что они победили, и тем не менее, ни одна из этих сторон не приобрела после этой битвы ни нового города, ни лишней территории или власти по сравнению с тем, что она имела до этого боя.”
ПЛУТАРХ: …произошла битва при Мантинее; и Эпаминонд уже опракинул первые ряды противников и быстро преследуя их когда … против него выступил лакедемонянин Антикрат и ( !!!) пронзил его копьём…. был поражен махерой – коротким мечём.”
“Когда победа склонялась на сторону фиванцев, а спартанцы уже обратились в бегство, Эпаминонд повернулся, чтобы ободрить своих, и в этот момент ( !!! ) один из спартанцев нанес ему смертельный удар. Когда Эпаминонд упал, воины Агесилая, прекратив бегство, ( !!! ) устремились ( !!! ) в битву, добиваясь победы; при этом оказалось, ( !!! ) что фиванцы значительно слабее ( !!! ) , чем предполагали, а спартанцы сильнее ( !!! ) .”
ПАВСАНИЙ: “Когда Эпаминонд был ранен, его еще живым вынесли из строя. Пока шло ( !!! ) сражение, он, хотя и очень страдал, держал руку на ране и наблюдал за ходом боя, и то место, откуда он наблюдал, впоследствии было названо Скопа (Наблюдение); когда же исход сражения оказался не решительным ( !! ) (и каждая сторона приписывала победу себе (!!!) ), он отнял от раны руку и испустил дух. Его похоронили там, где он пал на поле битвы.”
ПОЛИЭН: “Борьба при Мантинее была равной ( !!! ) у фиванцев и мантинейцев. Мантинейцы собирались отправить к фиванцам посла для переговоров о погребении павших воинов. Киней афинянин – брат его Деметрий погиб в битве, – сказал мантинейцам, что лучше видеть брата незахороненным, чем желать признаться врагам в поражении. Ведь и брат его мужественно погиб из-за того, чтобы не был поставлен трофей в честь победы над ними и его родиной. Мантинейцы, услышав это, отказались ( !!! ) от переговоров”.
” Главные моменты Мантинейской битвы ярко освещены Ксенофонтом; известие Диодора не только невероятно с точки зрения военной науки , но написано исключительно с точки зрения афинских интересов ” ( Эд. Мейер ).
Плутарх:
Когда он (Агесилай) находился в так называемых агелах вместе с другими мальчиками, его возлюбленным был Лисандр, пленившийся прежде всего его природой сдержанностью и скромностью, ибо, блистая среди юношей пылким усердием, желанием быть первым во всем, обладая крепостью тела и живостью нрава, которую ничем нельзя было сдержать, Агесилай отличался в то же время таким послушанием и кротостью, что все приказания выполнял не за страх, а за совесть…)))
У Сфодрия был сын Клеоним, еще совсем юный и красивой наружности, к которому пылал страстью сын царя Агесилая Архидам.))
Фу! Ну и семейка.
Плутарх: Они (лакедемоняне) послали Анталкида к Тирибазу с тем, чтобы позорнейшим, несправедливейшим образом предать царю греков, населяющих Азию, – тех греков, за которых столько сражался Агесилай… Кроме того, он (Агесилай) угрожал объявлением войны тем, кто не желал принять условия мира, и заставил таким образом всех подчиниться тем требованиям, которые предъявил персидский царь.
Фу!
Однако его намерения стали вполне ясными лишь из его дальнейшего поведения. Ибо, когда Фебид совершил недостойное дело, захватив Кадмею в мирное время, все греки были охвачены негодованием; возмущались и сами спартанцы, особенно же противники Агесилая. В гневе они спрашивали Фебида, по чьему приказанию он так поступил, и всеобщие подозрения были обращены на Агесилая. Но Агесилай без колебаний открыто выступил на защиту Фебида, говоря, что важно выяснить только, принес ли этот поступок какую-нибудь пользу.
– Лицемер!)))
Вот за Кадмею спартанцы и получили Левктры.
Фивы же получили за Коринфскую войну от Александра Македонского. Да как получили ! ) Мало не показалось. )
Плутарх: “О, скольких тяжких бед вы, эллины, виной!
Ибо каким ещё словом можно назвать эту зависть, эти объединения и вооружённые приготовления греков для борьбы с греками же ”
Ну?.. Как вам ваши фиванцы и афиняне… “защитники” Эллады?
Ксенофонт: “…поручает ему попытаться вручить эти деньги виднейшим политическим деятелям в греческих государствах ( Фивы, Афины… ), взяв с них клятвенные заверения, что они возбудят войну против лакедемонян. Тимократ отправился в Грецию и подкупил…”
В то время. как Агесилай воюет с персами, защищая тамошних эллинов, изменники внутри Эллады, – фиванцы и афияне – разожгли войну.
ПЛУТАРХ:” Эпаминонд, узнав, что Агесилай вышел с войском и приближается к нему, ночью, незаметно для мантинейцев, снялся с лагеря и повёл армию из Тегеи прямо на Лакедемон. Обойдя Агесилая ( очень героично! ), он едва не захватил внезапным нападением город, лишённый всякой защиты. ..через короткое время явился и сам ( Агесилай ). Немного позже фиванцы перешли Эврот и совершили нападение на город. Агесилай отбивался не по возрасту решительно и ожесточённо, так как видел, что спасение уже не в осмотрительной обороне, но в безоглядной отваге. … отразил опасность ( Агесилай ), вырвал город из рук Эпаминонда, поставил трофей и показал детям и женщинам , что лакедемоняне самым достойным образом платят отечеству за то воспитание, которое оно им дало. Особенно отличался в этом сражении Архидам, который с необычайным мужеством и ловкостью быстро перебегал по тесным уличкам в наиболее опасные места и вместе с небольшой кучкой окружавших его воинов повсюду оказывал врагу сопротивление. Великолепное и достойное удивление зрелище не только согражаданам, но и противникам доставил также Исад… прекрасно сложенный, высокий и стройный… в расцвете сил. Он выскочил из своего дома, совершенно нагой, не прикрыв ни доспехами, ни одеждой своё тело, натёртое маслом, держал в одной руке копьё, в другой меч и бросился в гущу врагов, повергая наземь и поражая всех, кто выступал ему на встречу. Он даже не был ранен…”
ПЛУТАРХ: “Прошло только два года командования Агесилая, а слух о нём распространился далеко. При этом особенно прославлялись его рассудительность , простота и умеренность”.
“… был ( Агесилай ) наиболее влиятельным и могущественным человеком в Лакедемоне и считался как бы предводителем и царём всей Греции”
КСЕНОФОНТ: “Архидам повёл против фиванцев отряд менее чем в сто человек, прошёл мимо тех мест, которые могли бы служить естесственной защитой против врага, и двинулся по откосу навстречу наступающим, и тут случилось то, что огнедышащие “победители лакедемонян” , подавляющие противника численностью и уже занявшие господствующие возвышенногсти, не выдержали натиска отряда Архидама и обратились в бегство. Находившиеся в первых рядах войска Эпаминонда пали в этом бою. Архидам поставил трофей на том мест, где он одержал победу над врагом, и выдал погибших здесь неприятелей, даровав для этого перемирие. ”
Каждому бы государству такую “семейку” как Агесилай и Архидам, герои и победители. Эпаминонд же, как подлый лис, уклонился от битвы с Агесилаем и изподтишка захотел напасть на почти незащищённый город и был разбит и позорно бежал ! ) Вот так “талант”, вот так стратег! )))
Да, Олег, и не говорите… “Боевые пидоры” – это круто!
Уж куда круче убегающей и трусливой толпы фиванцев.
В итоге, а какая разница?… Сергей, сколько мужчин, нетрадиционной сексуальной ориентации ведут себя как и подобает настоящему мужчине и сколько гетеросексуалов, ведут себя как слабые женщины.
300 мужчин нетрадиционной ориентации из священного отряда никуда не убегали, а геройски погибли при Херонее.
храбрецы, что тут говорить… жаль только их смерть, в итоге, не спасла Фивы. Не полезли бы фиванцы на Спарту, город был бы цел… Поскольку Македония не осилила бы армии Лакедмона, Афин и Фив.
Олег, Вам жалко Фивы? Сочувствую… Мне безразлично. Вы, похоже, так и не поняли… Я не болею за Фивы, Спарту, Афины… Мне интересно воинское искусство, как таковое. И в этом смысле интересен Эпаминонд. Военное искусство Македонии превзошло греков. Молодцы! Филипп Македонский изучал опыт Эпаминонда, Александр применял его, заменив эмбалон гетайрами.
Военное искусство Рима превзошло Македонию. Молодцы! Не могу сказать, что военное искусство германцев превзошло Рим. В темные века наблюдаем упадок военной мысли.
Ну, а вписалась бы Спарта против Македонии – это большой вопрос. Греки старались больше навредить соседу, чем помочь против внешней угрозы.
Нехорошо, что Вам безразлично. Разрушение и насилие должно вызывать сочувствие, желательно… С другой стороны, жизнь такая… неотъемлемая её часть – смерть и насилие. Бывает, чтобы предотвратить ещё большие бедствия, надо создать малые. К примеру, Агесилай переоценил силы Лакедемона, переоценил верность союзников, не заигрался бы он со своим врагом, а действовал бы решительно и добил бы его, когда была возможность, тогда не было столько проблем у всей Эллады.
Военного искусства недостаточно для полного успеха в войне без сильной, хорошо организованной и стойкой армии, доблестной армии с характером. Когда инициатива перешла Эпаминонду, армия окрепла, союзников стало больше, он не смог завершить победоносно войну, несмотря на свою светлую голову. Не хватило военного таланта, искусства Эпаминонда и большой армии для полной победы. Как только лидер войска “вышел” из строя, его воины поникли и дрогнули. Разве у такой армии сильный характер… чтобы добиться победы над сильным противником? Военного “искусства”, военной хитрости Эпаминонда оказалось недостаточно, чтобы одолеть даже ослабленную, но с сильным духом армию Спарты.
Вот Ганнибал, как ни был талантлив этот полководец, какие блестящие победы ни одержал, но одного его таланта оказалось недостаточно для победы над стойким Римом, в результате – поражение в войне.
Рим же, после того, как стал утопать в богатстве и роскоши, коррупция во власти достигала ужасающих размеров, дух Рима ослаб, римляне как воины сильно захирели, испортились, не было стимула воевать за прошлую славу города, который так сильно деградировал.
Кстати, Сергей, на “шапке” Вашего сайта изображен Ганнибал, хотя он был побеждён. На мой взгляд, лучше чтобы лицом военного искуства были непобедимые полководцы, к примеру, Александр или Цезарь.
Цезарь потерпел поражение при Руспине. Я сначала хотел и его и Ганнибала в шапку запихнуть, но некрасиво получалось, избыточно. У Александра противники были попроще, чем у Ганнибала. И Александр был царь. А над Ганнибалом был карфагенский совет, который практически ничем не помогал. Ресурсы Ганнибала были крайне ограничены в сравнении с ресурсами противника.
Сергей, но в конце концов Цезаря можно назвать повелителем Галлии, победитель кельтов и частично германцев, а Ганнибал всё же проиграл свою роковую битву, в отличие от Цезароя. Ганнибал был плохо снабжен, но всё же в битве при Заме он располагал достаточными силами, чтобы не быть разгромленым.
Если сравнить битвы афинян и спартанцев с персами, то персы – противник попроще, а если вспомнить военные столкновения с римлянами… то парфяне и персы не так просты как кажутся. Александр Великий вне конкуренции, на мой взгляд.
Вот это спор) Тоже люблю эту тему, болел всегда за греческие города, жаль что постоянные внутренние конфликты погубили прекрасных воинов.
Олег Дзюган я тоже наверное как и ты люблю спартанцев, не из-за фильма, а из-за их храбрости и устоев, не отступать и умереть за свою родину.
Если можно на сайте есть битвы о которых ты упоминал? Осада Спарты Пирром и другие битвы спартанцев(все и победы и поражения).
Интересно почитать.
П.С. всё таки я согласен с Сергеем у Спарты была самая сильная армия в мире, но их было очень мало в соотношении с другими странами. в то время как Рим мог иметь 200-300 тыс воинов и союзников, Спарта и любой город греции мог выставить максимум 10000 воинов(в лучшие времена) а то и 2-3 тысячи.
Ну а про финансовые и людские ресурсы для пополнения и поддержки армии итак ясно.Рим впереди.
Их действительно погубило желание биться друг с другом за грецию, а потом когда приходили враги они с трудом отбивались оставшимися силами, но тут не хватило сил.
это как японцы на своем острове долгое время воевали между собой.И хорошего ничего не вышло.
Про Пирра здесь:
http://strategwar.ru/military-history/armiya-pirra
Про битвы спартанцев на сайте много материала. Проще всего искать по карте сайта.