Военная история: греческие армии 4 в. до н.э., ч.2

Автор: Strateg, 10 Ноя 2012

Афинянам и фессалийцам была посвящена первая часть статьи “греческие армии 4 в. до н.э.“. Спартанская армия Агесилая и древнее вооружение гоплитов выделены в отдельные статьи. На этот раз мы подробнее поговорим о беотийцах, поскольку именно они в середине века стали сильнейшей греческой армией в результате побед Эпаминонда и Пелопида. Беотийцы использовали наемников в меньшей мере, чем другие греческие полисы. А вот фокейцы, в ходе “Священной войны” получив большие средства из святилища, сформировали большую и сильную наемную армию.

Диодор, 11.82: “Ибо беотийцев в стойкости перед лицом опасности в ожесточенных боевых схватках, как принято считать, не превосходит никакой другой народ, во всяком случае, через некоторое время после этого, фиванцы при Левктрах и Мантинее, когда они без посторонней помощи сошлись с лакедемонянами и их союзниками, приобрели самую высокую славу о своем мужестве, и вопреки ожиданиям, стали главенствующей нацией всей Греции.” 15.34: “Некоторое время спустя лакедемоняне с тем же войском снова двинулись в поход на Фивы. Фиванцы заняли какие-то другие неприступные местности. Им удавалось мешать врагу грабить страну, но все же они не решались вступить в бой со всем вражеским войском лицом к лицу на открытом месте. Однако, когда Агесилай пошел на них приступом, они стали постепенно спускаться со своих позиций и ввязываться с ним в сражение. Долгое время шел ожесточенный бой, и сперва преобладание было на стороне Агесилая. Но затем из города высыпало всенародное ополчение фиванцев; Агесилай, видя многочисленность выбегающих, подал своим войнам сигнал трубой прекратить сражение. Фиванцы увидели, что они впервые не уступают лакедемонянам, поставили трофей, и с этого времени смело вступали в бой со спартанским войском.”

По итогам Беотийской войны, после победы Эпаминонда в битве при Левктрах и Мантинее, фиванцы занимают в Греции лидирующие позиции. Фивы и города беотийских союзников по прежнему поставляют большое количество граждан в фалангу гоплитов и в хорошую, по греческим меркам, конницу. Ксенофонт, 7.5.16: “афиняне выступили против врагов, хотя еще ни они сами, ни их кони не получали завтрака. Можно ли не восторгаться и их доблести, проявленной в этом случае? Они видели, что враг далеко превосходит их численностью, вдобавок их конница только что перенесла поражение под Коринфом; тем не менее афиняне не считались ни с этим, ни с тем, что им предстояло сражаться с фиванцами и фессалийцами, пользовавшимися репутацией лучшей конницы в Греции.”

В битве под Мантинеей Эпаминонд, в отличие от своих врагов, традиционно для фиванцев подкрепляет конницу гамиппами. Ксенофонт, “Греческая история”, 7.5.23: «Противники Эпаминонда придали коннице такую же глубину, как и строю тяжеловооруженных, выстроили ряды ее тесно один за другим и не приставили к ней пехотинцев, «сражающихся вместе с конницей». Эпаминонд же сделал очень сильным также строй конницы и приставил к ней вперемешку «сражающихся вместе с конницей пехотинцев». При этом он полагал, что если ему удастся изрубить вражескую конницу, то это решит поражение всего вражеского войска, так как очень трудно найти воинов, которые захотели бы оставаться на своих позициях, видя кого-либо из своего же войска бегущим… …«сражающиеся вместе с конницей» и пельтасты, одержавшие победу вместе с всадниками, прибыли, как победители, на левый фланг врага.»

То же самое советует делать командирам конницы Ксенофонт в работе “Гиппарх”, 5.13: “Гиппарх должен уметь доказать гражданам слабость конницы без пехоты пред конницей, имеющей пеших гамиппов, и получив таковых воспользоваться ими; а пеших можно скрыть не только внутри конницы, но и сзади, потому что всадник гораздо выше пешего.”

“Греческая история”, 6.5.24: “…после победы при Левктрах беотийцы, гордые своим успехом, постоянно занимались военными упражнениями; с другой стороны, их сопровождали подчинившиеся им фокейцы и евбейцы, представленные всеми городами этого острова, те и другие локрийцы, акарнанцы, гераклейцы и мелийцы, а кроме того еще фессалийские всадники и пельтасты.” Однако, даже знаменитому “священному отряду” фиванцев приходилось испытывать поражения. 7.1.19: “Навстречу им (фиванцам) вышли из города легковооруженные и встретились с «отборным отрядом» фиванцев на расстоянии менее четырех плефров от городской стены. Коринфяне взобрались на надгробные памятники и другие возвышенные пункты и стали метать стрелы и дротики в фиванцев, причем в первых рядах было убито очень много людей, и фиванцы обратились в бегство.”

Аноним из Оксиринха (о Беотии): “Вся страна делилась на одиннадцать (избирательных единиц), и из них каждая избирала одного беотарха… От каждой единицы выставлялось в войско около 1000 гоплитов и 100 всадников; вообще говоря, пропорционально числу беотархов и пользовались общими доходами, и вносили налоги, и посылали членов в союзный суд, и участвовали во всех прибылях и тяготах. Таково было общегосударственное устройство.”

В военной истории в тени Эпаминонда остается его товарищ по оружию – Пелопид. Непот, «О знаменитых иноземных полководцах», «Пелопид»: «В то время как происходили эти бурные события (восстание в Фивах против лакедемонян), Эпаминонд, пока шел бой с согражданами, сидел, как мы говорили выше, дома, сложа руки. Поэтому слава освобождения Фив принадлежит целиком Пелопиду, но почти все дальнейшие заслуги у них с Эпаминондом общие. Так, в битве при Левктрах Эпаминонд был командующим, а Пелопид возглавлял тот отборный отряд, который первым опрокинул лаконскую фалангу. Участвовал он и в других его предприятиях — например, когда Эпаминонд осадил Спарту, он командовал одним из флангов, и еще ездил послом в Персию, ради скорейшего восстановления Мессены. Коротко говоря, Пелопид играл в Фивах вторую роль, но при этом едва уступал Эпаминонду.» Еще до Левктр Пелопид победил спартанцев в битве под Тегирами во главе священного отряда. Плутарх, «Пелопид»: «До тех пор ни в одной из многочисленных войн с греками и варварами спартанцы ни разу не терпели поражений, обладая численным преимуществом или даже равными с неприятелем силами. Отсюда их уверенность в собственной неодолимости; когда дело доходило до битвы: их слава сама по себе уже нагоняла ужас, ибо никто не осмеливался считать себя равным спартанцам при равном количестве воинов.»

После смерти Эпаминонда командование силами фиванцев взял на себя его сторонник Паммен. Беотийская конница поддерживала свой статус. Полиэн, “Стратегемы”, 5.16.2: “Паммен, имея многочисленную и боеспособную конницу, тогда как враги имели много пельтастов, немногих из своих пельтастов и легкое войско построил против главной силы врагов и приказал добровольцам бежать, чтобы оторвать пельтастов-противников от остальной фаланги. Когда это было исполнено, он, взяв всадников с другого крыла, объехав их (врагов) и окружив, победил благодаря тому, что всадники напали, а прикинувшиеся бежавшими повернули назад.”

В результате убийства Ясона из Фер, который проводил взвешенную политику, на роль тага Фессалии претендовал другой тиран – Александр Ферский. Фессалийцы обратились за помощью к беотийцам и те послали на помощь Пелопида. Плутарх: “Между тем Александр Ферский, вновь отдавшись своим природным наклонностям и побуждениям, разорил немалое число фессалийских городов и расставил свои отряды по всей земле… При первых же вестях о возвращении Пелопида города отправили в Фивы посольство и просили, чтобы фиванцы прислали войско во главе с этим командующим. (Пелопид) решил предоставить в распоряжение фессалийцев лишь самого себя, триста всадников, последовавших за ним добровольно, да наемников-чужеземцев и тронулся в путь…

Прибывши в Фарсал и собрав войско, он тут же двинулся на Александра. Тот, видя, что фиванцев у Пелопида очень немного, а фессалийские гоплиты в его собственном войске превосходят вражеских числом более чем вдвое, встретил его подле святилища Фетиды. Кто-то сказал Пелопиду, что тиран подошел с большою силой. «Прекрасно, – ответил он, – тем больше врагов мы победили!». Между обоими станами, в месте, называемом Киноскефалы, поднимались высокие, но покатые холмы. И Пелопид и Александр сделали попытку занять их своей пехотой, а конницу, многочисленную и хорошо обученную, Пелопид пустил против конницы врага. Неприятельские всадники были разбиты, их погнали по равнине, но тем временем Александр успел захватить холмы, и когда фессалийские гоплиты, которые появились чуть позже, пошли на приступ высот, отлично укрепленных природою, тиран обрушился на них – и первые пали, а остальные, израненные, остановились, не достигнув цели. Тогда Пелопид отозвал конницу назад и бросил ее на сомкнутый строй врагов, а сам тут же схватил щит и побежал к тем, что сражались подле холмов. Пробившись в первые ряды, он вдохнул в каждого столько силы и отваги, что врагам показалось, будто на помощь подоспели новые, иные телом и духом люди.

Две или три атаки неприятель еще отразил, но видя, что и пешие решительно наступают, и конники, прекратив  преследование, возвращаются, подался и стал отходить шаг за шагом. Пелопид, которому с высоты открывалось все вражеское войско, еще не обратившееся в бегство, но уже объятое страхом и смятением, оглядывался вокруг, ища Александра. Заметив его, наконец, на правом крыле, где тот выстраивал и ободрял наемников, он не смог усилием рассудка сдержать гнев, но, распаленный этим зрелищем, забыв в порыве ярости и о себе самом, и об управлении битвой, вырвался далеко вперед и громким криком принялся вызывать тирана на поединок. Но Александр не принял вызова и даже не остался на прежнем месте – он убежал к своим телохранителям и укрылся среди них. Передний ряд наемников был смят Пелопидом в рукопашной схватке, иные получили смертельные раны, большинство же, держась в отдалении, до тех пор метали в него копья, пробивая доспехи, пока фессалийцы в ужасной тревоге не сбежали с холма к нему на помощь. Но он уже пал. В это время примчались и всадники; они разметали весь строй врагов и все гнали и гнали их, усеяв округу трупами (убито было более трех тысяч человек).”

В середине 4 в. до н.э. в Греции разгорелась “Священная война”. Название она получила потому, что фокейцы осквернили и взяли под свой контроль греческое святилище – Оракул в Дельфах. Дельфийские сокровища помогли фокейцам собрать сильную армию. Какие-то полисы выступили за фокейцев, какие-то против, руководствуясь собственными политическими мотивами.

Священную войну описывает Диодор. 16.23-30: “началась Священная война, как ее называли, и продолжалась девять лет. Филомел Фокеец, человек необычной дерзости и беззакония, захватил храм в Дельфах и разжег Священную войну… Филомел решил собрать большое количество наемников. Поскольку война требует обильных средств, он был вынужден наложить свои руки на священное имущество и ограбить Оракул. Установив жалованье для наемников в полтора раза больше обычного, он быстро собрал большое количество наемников, так как многие ответили на призыв к участию в походе за счет размера оплаты. Вовсе не люди благородных качеств поступили на службу из почитания к богам, но худшие из мошенников, и те, кто презирал богов из-за своей собственной жадности, охотно собрались вокруг Филомела, и быстро сформировалась сильная армия из тех, чья цель была грабить святыни. Так Филомел, благодаря размеру своих ресурсов, вскоре подготовил значительное войско.” 16.35 “Когда Филипп Македонский совместно с фессалийцами вступил в бой против фокейцев, Ономарх, имея численное превосходство, победил его в двух сражениях и убил многих из македонцев.” Одно из этих поражений фокейцы нанесли Филиппу за счет камнеметов.

Пока различные греческие армии в 4 в. до н.э. воевали друг с другом, пришло время Македонии стать гегемоном Греции. Демосфен в своих речах ругал граждан Афин за то, что те привыкли воевать за свою свободу руками наемников и согласны ради личной спокойной жизни вручить власть Филиппу Македонскому.

Рубрики: Военная История
Метки: военная история