Военная история: македонская армия 3-2 в. до н.э., ч.2

Автор: Strateg, 23 Апр 2014

В первой части статьи о македонской армии 3-2 в. до н.э. мы рассмотрели состав армии антигонидов, тяжелую и среднюю пехоту. Во второй части статьи рассмотрим конницу и легкую пехоту македонян, поскольку на поле боя эти два вида войск постоянно взаимодействуют между собой. Если конница Александра Македонского служила основной ударной силой, то ко 2 в. до н.э. она растеряла все боевые качества, а легкая пехота македонян не могла противостоять римским велитам.

Пытаясь определить максимальную численность конницы антигонидов, я наткнулся на интересную цитату из Полибия в классическом переводе  Ф. Мищенко. Полибий, 4.37: “Филипп (пятый) во главе войска шел из Македонии, имея с собою десять тысяч македонских фалангитов и пять тысяч пелтастов, а кроме того, восемь тысяч конницы.” Это очень огромное число для Македонии того времени и крайне невероятная пропорция конницы к пехоте. На самом деле ?????? ??????????? – переводится как восемьсот всадников. Таких сил вполне хватало Филиппу для противостояния со Спартой. Но не с Римом. Ливий, 31.34: “Перепуган был и сам царь, ибо еще не доводилось ему воевать с римлянами по-настоящему. Дабы усилить свою армию, тотчас отозвал он сына с войском, стоящим в ущельях Пелагонии, открыв тем Плеврату и дарданам дорогу в Македонию, а сам с двадцатью тысячами пехоты и четырьмя тысячами конников двинулся путем, указанным перебежчиками…” К третьей Македонской войне Персей еще больше увеличил численность конницы, Ливий, 42.12: “Македонянин (Персей) опирается на эти союзы и дружеские связи, но дома у себя имеет такую военную силу, что не нуждается в посторонней помощи. Он набрал тридцать тысяч пехотинцев и пять тысяч всадников…” При Пидне среди конницы было 3000 самих македонян. Тысячу всадников фракийцев привел царь одрисов Котис. В разное время в составе конницы могли быть различные греческие контингенты. Ахейцы, этолийцы, фессалийцы и беотийцы могли быть как за Македонию, так и против нее.

К 3-2 в. до н.э. изменилась тактика и вооружение македонской конницы. У всадников появляются щиты, они отказываются от тактики прорыва, переходя на ударно-метательную тактику. Для подкрепления конницы служат отряды легких пехотинцев, так же, как еще до времен Александра эту функцию исполняли гамиппы. Есть гипотеза, что эти изменения связаны с нашествием галатов. Кельтские всадники были вооружены щитами и метательными копьями. У авторов эллинистических Тактик появляется вид конницы “щитоносцы”, причем в оригинале они звучат как фиреофоры (овальный щит кельтского типа). Не менее важно для тактики, что у македонян уже не было таких ярких кавалерийских офицеров, как во времена Филиппа 2 и Александра Македонского. Возможно, свою роль сыграло то, что против конницы персов гетайры, фессалийцы и продромы могли использовать построение ромбом или треугольником, и, вооружившись ксистоном, кололи противников при прорыве. Против греческих и эллинистических  фаланг и римских легионов такая тактика не срабатывала. Приходилось вести метательный бой, прикрываясь щитами.

Характерное описание боя македонской конницы и легкой пехоты приводит Ливий, 31.35: “Царь побоялся подвергнуть опасности все войско сразу и выслал сперва лишь четыреста траллов (я говорил уже прежде, что траллы – народ иллирийский) да три сотни критских пехотинцев, придав им столько же конников под началом одного из своих царедворцев – Афинагора, дабы тревожили они римскую конницу. Римляне же, чья линия отстояла от врага немногим более чем на пятьсот шагов, выслали вперед застрельщиков и две неполных алы всадников, чтобы сравнять с вражеским число конников и пехоты. Воины царя ожидали боя, к какому привыкли: чтобы всадники то наступали, то, метнувши дротики, поворачивали назад, чтобы иллирийцы стремительными внезапными атаками теснили противника, чтобы критяне забрасывали стрелами врага, наступающего рассеянным строем. Римляне, однако разрушили эти ожидания: натиск их был не яростный, но ровный и упорный, ибо все делали всё – застрельщики, метнувши дроты, бились мечами, а конники, ворвавшись в строй врагов, останавливали коней и дрались кто с седла, кто спрыгнув на землю и смешавшись с пешими. Так что противостоять римлянам не могли ни Филипповы всадники, не приученные к упорному бою, ни пешие его воины, полуголые, в бою привыкшие без всякого порядка перебегать с места на место. Когда столкнулись они с римскими застрельщиками, вооруженными легким круглым щитом и коротким мечом, а потому готовыми и защищаться, и нападать, они вовсе не стали драться, но положились только на скорость бега и укрылись в стенах лагеря.”

Полибий, описывая щиты римской конницы 2 в. до н.э. говорит, что римляне переняли вооружение от эллинов, 6.25: “…копья (римские) делались с одним только наконечником на верхнем конце, благодаря чему воин наносил только один удар копьем, засим наконечник ломался, и копье становилось совершенно негодным и ненужным. Римский щит изготовлялся из бычьей кожи, имел форму лепешек с выпуклостью посередине… Для отражения ударов щиты эти были неудобны по своей непрочности, к тому же от дождей кожа их портилась, сырела, и тогда они становились уже негодными, да и без того не были удобны. Так как вооружение это оказалось непригодным, то римляне вскоре переняли вооружение от эллинов. Здесь первый уже удар верхним наконечником копья бывает обыкновенно меток и действителен, так как копье сделано прочно и не гнется; к тому же и нижний конец копья, которым можно повернуть его, наносит верный и сильный удар. То же самое и относительно щита, который у эллинов отлично приспособлен для отражения ударов, наносимых издали и вблизи.”

Можно увидеть некоторое противоречие. Говоря о копье, Полибий описывает его больше как ударное, а не метательное оружие. Скорее всего, это было стандартное копье – дору (или более легкое – лонха), которое можно и метать и использовать для удара. Вполне возможно, что небольшая часть конницы, именуемая поздними авторами ксистофорами, могла быть по-прежнему вооружена ксистонами. В царской армии существовали гвардейские элитные отряды конницы. Полибий, 4.67: “царь (Филипп 5) с тремя тысячами меднощитников, с двумя тысячами пелтастов, с тремястами критян, сверх того с тремястами конных телохранителей двинулся в поход от Ларисы.” Ливий в битве при Каллинике упоминает конную агему и священные алы всадников.

Конница македонян ничего особенного не показала ни в битве при Киноскефалах, ни в битве при Пидне. Стычки перед Киноскефалами, Полибий, 18.19-22: “Филипп и Тит отрядили на разведки по триста человек конницы и легкого войска; в числе их были два отряда конных этолян, хорошо знакомых с местностью и потому посланных Титом. Разведочные войска встретились по сю сторону Фер на дороге к Ларисе и начали жаркую сечу. Благодаря храбрости этолян, предводительствуемых Эвполемом и увлекших за собою в битву италийцев, македоняне сильно терпели… Тит вызвал этолян Архедама и Эвполема и двух из своих трибунов и отправил с ними пятьсот человек конницы и две тысячи пехоты. Как только эти воины присоединились к первоначальным участникам стычки, тотчас сражение получило обратный ход. Ободренные полученной поддержкой, римляне с удвоенным рвением продолжали бой; в свою очередь македоняне, хотя защищались храбро, натиском римлян смяты были окончательно, укрылись на вершине холмов и через гонцов просили царя о подкреплении.… (Филипп) призвал Гераклида гиртонца, начальника фессалийской конницы, и Леонта, начальника конницы македонской, и отправил их против врага, с ним вместе послал и начальника всех наемников, кроме фракийцев, Афенагору… Как скоро соединились эти войска с передовым отрядом, македоняне, получив сильное подкрепление, стали теснить неприятеля и, в свою очередь, сшибли дамлян с перевалов. Только ревность этолийской конницы, которая сражалась с величайшим воодушевлением и отчаянной отвагой, помешала македонянам обратить врагов в бесповоротное бегство… конные этоляне остановили натиск врагов, и римляне не были опрокинуты в равнину; в небольшом расстоянии они стали лицом к неприятелю.”

Под Пидной македонская конница вместе с царем Персеем возглавляет бегство. Ливий, 44.42: “Всюду шло избиение пеших (кроме тех, что, бросив оружие, бежали), но конница вышла из битвы почти невредимой. Возглавил бегство сам царь. Прямо от Пидны он со священными отрядами конников устремился в Пеллу. За ними без промедления последовал Котис и конница одрисов. Другие конные отряды македонян уходили тоже без потерь, ведь победитель был занят расправой с пехотою и забыл преследовать конницу.”

Несколько слов о вооружении легкой пехоты. Применительно к легкой пехоте иногда используется термин “критское вооружение”. Полибий, 10.29 при описании критян в войске Антиоха упоминает наличие щитов. О щитах критян писал Ксенофонт в Анабасисе, 5.2: “Некий уроженец Мисии, носивший также имя Мис, с 10 критянами остался в густо заросшей местности и сделал вид, будто он пытается спрятаться от врагов. Но их медные щиты просвечивали то тут, то там.” Нужно отметить, что на вооружении легкой пехоты македонян было такое интересное метательное оружие как “кестр” – позволявшее метать стрелы посредством пращи!

Приведем пример успешных действий конницы и легкой пехоты македонян против римлян. Правда, значительный вклад в победу внесли фракийцы. Примечательно, что если во времена Филиппа 5 римлян от поражения спасала этолийская союзная конница, а фессалийцы были на стороне македонян, то во времена Персея римлян выручили уже фессалийцы, а небольшой контингент этолийцев был у македонян.

Битва при Каллинике, 171 г. до н.э.

Ливий, 42.58-60

“На расстоянии менее пятисот шагов от вала Персей выстроил своих людей у подножья холма, носившего называние Каллиник. На левом фланге стал царь Котис во главе всех своих соотечественников; между рядами конников поставлены были разделявшие их легковооруженные. На правом фланге располагалась македонская конница, между турмами которой разместились критяне, главное же начальство над конницей и всем смешанным отрядом принадлежало Менону из Антигонии. Сразу за обоими флангами стояли царские всадники и пестрые отряды отборных вспомогательных войск от разных народов; над ними были поставлены Патрокл из Антигонии и Дидас, наместник Пеонии. В центре всего строя находился царь, окруженный так называемой агемой и священными алами всадников. Перед собой он поместил пращников и стрелков – два отряда по четыреста человек в каждом; они были подчинены Иону из Фессалоники и Артемону из Долопии. Таково было расположение царских войск. Консул (Публий Красс) выстроил в боевом порядке пехоту внутри лагеря, а конницу и легковооруженных выдвинул наружу – они выстроились перед валом. На правом фланге Гай Лициний Красс, брат консула, командовал всей италийской конницей и расставленными между ее рядами застрельщиками; на левом Марк Валерий Левин начальствовал над союзнической конницей и легковооруженными воинами греческих городов; центром командовал Квинт Муций с отборными всадниками из сверхкомплектных (экстраординарии – отборные войска союзников); перед их знаменами выстроились двести галльских всадников и триста киртиев (азиатское племя) из вспомогательных войск Эвмена. Четыреста конных фессалийцев помещались за левым флангом, на некотором расстоянии от него. Царь Эвмен и Аттал со всеми своими силами располагались в тылу, между арьергардом боевого строя и валом.

Выстроенные именно таким образом боевые линии противников, почти равные по числу конников и легковооруженных, вступили в сражение после того, как пращники и стрелки завязали бой. Прежде всех фракийцы, словно дикие звери, долго томившиеся в клетках, с такой яростью и с таким громким воплем ринулись на правый фланг, где стояла конница италийцев, что народ этот, бесстрашный по природе и закаленный в битвах, пришел в смятение; <…> пешие воины мечами отражали удары копий, подрезали коням жилы на ногах, пропарывали им животы. Персей, бросившись в центр боевой линии, при первом же натиске заставил греков отступить. В то время как противник сильно теснил их с тылу, фессалийская конница, стоявшая в запасе чуть позади левого крыла и смотревшая сначала на битву со стороны, теперь, при дурном обороте событий, принесла самую большую помощь. Отходя постепенно в полном порядке и соединившись со вспомогательным войском Эвмена, она вместе с ним дала возможность безопасно отступить рассыпавшимся в беспорядочном бегстве союзникам, а когда враг ослабил свой натиск, то рискнула даже выступать вперед и, принимая бегущих, спасла множество воинов. А царские войска, сами широко рассеявшиеся в преследовании, не осмеливались вступать в бой с этими сплоченными, стройно выступающими бойцами…

В этот день римляне потеряли двести всадников и не менее двух тысяч пехотинцев; около шестисот человек попали в плен. У царя погибли двадцать конников и сорок пехотинцев. По возвращении победителей в лагерь наступило общее ликование, но особенно бросалась в глаза необузданная радость фракийцев, которые вернулись, распевая песни и неся насаженные на копья вражеские головы.”

Рубрики: Военная История
Метки: военная история