Сципион Африканский
Автор: Strateg, 27 Янв 2014
Публий Корнелий Сципион Африканский – великий римский полководец, прославившийся многими победами в ходе Второй Пунической войны и сумевший победить самого Ганнибала. Род Сципионов дал много лидеров древнему Риму, но Сципион Африканский – самый яркий представитель этого рода. Он был не только талантливым полководцем и политиком, но и настоящим “старым” патрицием, на которых держался республиканский Рим.
С началом Второй Пунической войны в 218 г. до н.э. молодой Публий Корнелий Сципион сопровождал своего отца – консула с тем же именем – Публия Корнелия Сципиона старшего. Первая схватка с карфагенской армией Ганнибала состоялась в битве на реке Тицин. Полибий, 10.3: “Никто не отрицает, что Публий был благожелателен и великодушен; но что он был проницателен и осторожен, что с напряженным вниманием следил за осуществлением задуманного плана, это может признать тот только, кто постоянно находился при нем и вблизи наблюдал его образ действий. Одним из таких людей был Гай Лелий; с юных лет и до самой смерти он участвовал во всех предприятиях Публия и знал все его планы. Он-то и сообщил нам такое представление об этом человеке, ибо речи его казались нам заслуживающими веры и соответствующими делам Публия. Так, Лелий рассказывает, что первый замечательный подвиг Публия относится к тому времени, когда отец его дал конную битву Ганнибалу при реке, именуемой Падом. (Тицин – приток Пада) Как кажется, в то время Публию шел семнадцатый год от роду, и он впервые являлся на поле сражения. Для охраны отец дал ему отряд отборной конницы. И вот, когда Публий во время сражения увидел, что на отца его напали два или три неприятельских всадника, первым решением его было послать свой отряд на помощь отцу; но устрашенные многочисленностью неприятеля, воины его некоторое время медлили, и он, говорят, один с изумительной отвагой понесся на врагов, окружавших его отца. Тогда должны были броситься в битву и прочие воины; неприятели в ужасе бежали, а чудесно спасенный Публий тут же сам в присутствии всех назвал сына своим спасителем. Этим делом он стяжал себе у всех славу храброго юноши и впоследствии всякий раз, когда на нем покоились последние надежды отечества, никогда не уклонялся от опасных предприятий, что свойственно вождю рассудительному, а не тому, кто вверяет себя случайностям.”
При Треббии Сципион старший лечился от ран и точно не известно об участие Сципиона младшего в битве. Позже отец и дядя Сципионы отправились командовать войсками в Испанию, а Сципион младший в ранге военного трибуна принял участие в великой битве при Каннах. Рим потерпел сокрушительное поражение. От огромной армии остались жалкие остатки беглецов, командование над которыми поручили молодому Сципиону, которому было всего девятнадцать лет. Часть римских аристократов в панике были готовы покинуть отечество и бежать. Сципион убеждает их биться до победного конца. Ливий, 22.53: “Среди бежавших в Канузий было четыре военных трибуна: из первого легиона – Фабий Максим, чей отец в прошлом году был диктатором; из второго – Луций Публиций Бибул и Публий Корнелий Сципион, из третьего – Аппий Клавдий Пульхр, бывший недавно эдилом; с общего согласия главное командование было вручено ему и Публию Сципиону, хотя он и был совсем юным… Выхватив меч и размахивая им над головами совещавшихся, Сципион воскликнул: «По велению души моей я клянусь, что не брошу в беде государство народа римского и не потерплю, чтобы бросил его другой римский гражданин. Если я умышленно лгу, пусть Юпитер Всеблагой Величайший погубит злой гибелью меня, мой дом, мое семейство, мое состояние. Я требую, Марк Цецилий, чтобы ты и все, кто присутствует здесь, поклялись этой же клятвой; на того, кто не поклянется, подъят мой меч». Все, перепуганные не меньше, чем если бы видели перед собой победоносного Ганнибала, поклялись и сами себя отдали под стражу Сципиону.”
Через несколько лет в битвах в Испании погибли отец и дядя Сципиона. Остатки римских войск еле держались против трех карфагенских армий. На значительные подкрепления для Испании у Рима не было сил. В первую очередь нужно было сражаться с Ганнибалом в Италии. В Испанию в должности проконсула отправляется молодой Сципион. Аппиан, Римская История, 6.18: “(Римляне) назначили день для выборов военачальника в Иберию, и, так как никто не выставил своей кандидатуры, их охватил еще больший страх; печаль и молчание нависли над собранием, как вдруг Корнелий Сципион, сын Публия Корнелия, убитого в Иберии, еще очень юный, — ему было всего 24 года, — но считавшийся очень благоразумным и даровитым, выступив на середину, произнес похвальную речь в честь своего отца и дяди и, оплакивая их печальную судьбу, заявил, что он является по наследству ближайшим из всех мстителем за отца, дядю и отечество. Он со всей силой и твердостью заявил между прочим, как бы охваченный божеским наитием, обещая, что овладеет не только Иберией, но вслед за ней и Ливией, и Карфагеном.”
Понимая, что в случае объединения трех карфагенских армий римлянам грозит поражение, Сципион дерзким броском захватывает столицу карфагенян в Испании Новый Карфаген. Войска верят в своего молодого полководца, обладающего отличными организаторскими способностями. Фронтин, Стратегемы, 7.4: “Сципион Африканский, как передают, когда некоторые говорили, что он мало участвовал в боях, заявил: “Мать родила меня повелителем, а не рубакой”.” Полибий, 10.2: “Публий внушал своим войскам такое убеждение, будто все планы его складываются при участии божественного вдохновения; через то самое подчиненные его шли на опасное дело смелее и с большей охотой. Но что в каждом случае Публий заранее рассчитывал и соображал ход дела, что все предприятия его кончались так, как он и ожидал…” 10.13: “Публий сам принимал участие в битвах, по возможности, однако, уклоняясь от опасности. Так, при нем находились три щитоносца, которые ставили свои щиты в ряд и прикрывали Публия со стороны городской стены, защищая его от опасности. Появляясь у флангов и на высоких местах, он много содействовал успеху сражения частью потому, что видел все происходящее, частью же потому, что был сам на виду у всех и тем воодушевлял сражающихся, ибо благодаря его присутствию не было упущения ни в чем; напротив, все, что требовалось положением дела, исполнялось быстро, должным образом согласно его приказанию.”
Интересно отметить, что Сципион для пользы дела любил использовать веру окружающих в помощь ему божественного провидения. Так, например, узнав при штурме Нового Карфагена о том, что лагуна под стенами мелеет во время отлива он убедил своих солдат в том, что боги в своих знамениях обещали ему обеспечить проход по морю и даровали победу. Ливий, 26.19: “Он убедил толпу, что действует, повинуясь сновидениям и ниспосланным с неба знамениям, возможно, он сам был во власти суеверия, будто немедленно выполняются приказания и советы, данные оракулом. Он подготовлял людей к этой вере с того самого времени, как началась его политическая деятельность: когда он облекся в тогу взрослого, не проходило дня, чтобы он не пошел на Капитолий и не посидел в храме в одиночестве и безмолвии. Без этого он не брался ни за какое дело, ни общественное, ни частное. Всю жизнь хранил он этот обычай, с умыслом или невольно внушая людям веру в свое божественное происхождение. Потому-то и разошелся о нем тот же слух, что когда-то об Александре Великом (россказней о них обоих ходило достаточно): Сципион-де был зачат от огромного змея и в спальне его матери очень часто видели призрак этого чудища, стремительно исчезавший при появлении людей. Сципион никогда не рассеивал веры в это диво: не отрицая его и открыто на нем не настаивая, он ловко укреплял веру в него.”
Когда была необходимость, Сципион проявлял твердость. Со всей решительностью он подавил начинавшийся солдатский мятеж в Испании. Долгими тренировками он вымуштровал армию, послушную своему полководцу. Ливий, 26.51: “Сам он задержался в (Новом) Карфагене на несколько дней и провел их, упражняя в военном искусстве и воинов, и моряков. В первый день легионеры в полном вооружении пробежали четыре мили; на второй – получили приказ: сидя у палаток, почистить и привести в порядок свое оружие; на третий – биться деревянными мечами, разыгрывая настоящее сражение, и метать друг в друга тупые дротики; на четвертый – им дали отдых; на пятый – опять бег с оружием.”
Перенимая тактику Ганнибала, Сципион обучал свои войска маневрировать так, что бы использовать фланговые охваты на поле боя. Это можно видеть в различных битвах Сципиона Африканского, как в Испании при Бекуле и Илипе, так и позже в Африке на Великих Равнинах или в решающей битве Второй Пунической войны битве при Заме – Нараггаре. Правда, в последней битве фланговый маневр не смог принести ему успех и победу принесла вовремя вернувшаяся конница.
Кроме выдающихся полководческих способностей Сципион отличался важным для политика свойством располагать к себе людей. Во многом благодаря личным качествам Сципиона испанские племена стали переходить на сторону Рима. Кроме испанцев на сторону римлян позже перешел нумидийский царевич Масинисса. Ливий, 28.35: “Масинисса с немногими сопровождающими прибыли для переговоров. Нумидиец и раньше, слушая о подвигах Сципиона, изумлялся ему; он создал в душе своей его образ, прекрасный и величественный; при виде его он почувствовал почтение еще большее: величавость была у Сципиона прирожденной, отпущенные волосы ему шли; щегольства в нем не было – облик его был обликом мужа и воина. Он был в расцвете сил; перенесенная болезнь словно обновила его и вернула ему юность во всей ее полноте и блеске.” Именно союз с Масиниссой помог Сципиону одержать победу над Карфагеном. Интересно, что личность Сципиона располагала к себе даже врагов. На переговорах за обедом у Сифака встретились Сципион и Газдрубал (сын Гисгона). Каждый старался привлечь Сифака к союзу. Ливий, 28.18: “Так обходителен был Сципион, так непринужденно вел беседу, что расположил к себе не только Сифака, варвара, не знакомого с римской воспитанностью, но и злейшего своего врага; Газдрубал говорил, что при личной встрече Сципион еще сильней изумил его, чем на поле боя. Пуниец не сомневался, что Сифак и его царство уже склонены под власть римлян – Сципион так умел располагать к себе людей! И карфагенянам надо размышлять не о том, почему они потеряли Испанию, а о том, как им удержать Африку. Ведь не путешествия ради, не для прогулки по прелестному побережью бросает прославленный полководец римлян только что покоренную им провинцию, бросает войска, переправляется с двумя кораблями в Африку, землю вражескую, вверяет свою жизнь царю, чья верность еще не испытана, – нет, он делает это, потому что лелеет надежду покорить Африку. Сципион ведь и раньше об этом подумывал и открыто роптал, что он не воюет в Африке, как Ганнибал в Италии.”
По возвращении в Италию в 205 г. Сципион был избран консулом и ему доверена Сицилия. Войск для вторжения в Африку ему не дали. Однако разрешили использовать добровольцев со всей Италии и “каннских беглецов”, которые были расположены на Сицилии и не могли вернуться домой до окончательной победы. Строго говоря, Сципион тоже являлся “каннским беглецом”, но на аристократов ссылка на Сицилию по-видимому не распространялась. Ливий, 29.24: “Еще остававшиеся в живых участники Каннской битвы считали, что, честно послужив государству под командой именно Сципиона, они положат конец своему позорному положению в армии. Сципион не относился к ним с пренебрежением: он-то знал, что сражение при Каннах проиграно не по их трусости и что в римском войске больше нет таких старых солдат, опытных не только в разных видах сражения, но и в осаде городов.” Так же как и в Испании Сципион тщательно муштрует и вооружает свою небольшую армию на Сицилии и высаживается в Африке.
Дела в Африке складываются для римлян удачно. Используя поджог лагерей Газдрубала и Сифака Сципион громит пунов и нумидийцев. Разбивает еще раз карфагенян на Великих Равнинах и берет в плен Сифака. Большинство нумидийцев переходят на сторону римлян. Карфаген вынужден отозвать из Италии на защиту родины Ганнибала и Магона. Ганнибал пробовал договориться со Сципионом о мире на относительно мягких условиях для Карфагена. Договориться не получилось и конец Второй Пунической войне положила битва при Заме. Фланговый охват армии пунов по аналогии с Каннами у римлян не прошел. Однако, превосходство в коннице, которое при Каннах помогало Ганнибалу, на этот раз помогло римлянам. Во время упорного противостояния пехоты конница римлян и нумидийцев смогла вовремя вернуться и ударить в тыл Ганнибалу. Ученик Сципион превзошел своего великого учителя Ганнибала.
При выработке мирных условий Сципион старался ограничить аппетит Рима. Он всегда относился с уважением к Ганнибалу и пытался смягчить к нему ненависть римлян. Вернувшись в Рим Сципион справил блестящий триумф и получил прозвище “Африканский”. Полководец был достаточно молод, но Рим не использовал его таланты полностью. Ливий, 35.10: “Публий Сципион стяжал большую славу – но ей сопутствовала и большая зависть. Сципион уже десятый год был постоянно у всех на глазах, а пресыщаясь великим человеком, люди уже не так чтят его. После победы над Ганнибалом Сципион был еще раз консулом, а также цензором.”
С началом Сирийской войны против Антиоха Сципион поддержал выдвижение в консулы своего брата Луция Сципиона, согласившись присоединиться к нему в качестве легата. Сципион Африканский помогал брату военными и политическими советами, но во время битвы при Магнесии был болен. Брат Луций Сципион получил за эту победу прозвище “Азиатский”, но победа над Антиохом не шла в сравнение с победой над Ганнибалом. Сын Сципиона Африканского попал в плен к Антиоху. Антиох предлагал взятку Сципиону и свободу для сына, лишь бы заслуженный полководец посодействовал миру. Сципион отказался от взятки и Антиох отпустил сына в знак уважения к отцу. Аппиан,11.29: “Гераклид … частным же образом нес от Антиоха Публию Сципиону обещание уплатить крупную сумму денег и отпустить на свободу его сына. Антиох взял его в плен в Греции, когда он плыл в Деметриаду из Халкиды. Этот мальчик был тот Сципион, который позднее взял Карфаген и его разрушил, и после этого Сципиона он вторым получил имя Африканского; он был сыном Павла, победившего Персея, царя Македонского; Сципиону же он по роду был сыном дочери, а по усыновлению — сыном.”
Первоисточники в разных интерпретациях приводят рассказ о встрече Сципиона и Ганнибала в Сирии у Антиоха. Ливий 35.14: “Сципион, по его словам, спросил, кого считает Ганнибал величайшим полководцем, а тот отвечал, что Александра, царя македонян, ибо тот малыми силами разбил бесчисленные войска и дошел до отдаленнейших стран, коих человек никогда не чаял увидеть. Спрошенный затем, кого бы поставил он на второе место, Ганнибал назвал Пирра, который первым всех научил разбивать лагерь, к тому же никто столь искусно, как Пирр, не использовал местность и не расставлял караулы; вдобавок он обладал таким даром располагать к себе людей, что италийские племена предпочли власть иноземного царя верховенству римского народа, столь давнему в этой стране. Наконец, когда римлянин спросил, кого Ганнибал считает третьим, тот, не колеблясь, назвал себя. Тут Сципион, усмехнувшись, бросил: «А что бы ты говорил, если бы победил меня?» Ганнибал будто бы сказал: «Тогда был бы я впереди Александра, впереди Пирра, впереди всех остальных полководцев». Этот замысловатый, пунийски хитрый ответ и неожиданный род лести тронули Сципиона, ибо выделили его из всего сонма полководцев как несравненного.”
Вернувшись в Рим оба брата Сципиона попали под суд. Были подозрения и по поводу взятки и сына Антиох отпустил не за просто так и деньги Антиоха Сципионы присвоили. Взойдя на трибуну суда Сципион Африканский произнес: “В этот день, квириты, я победил Карфаген!”. Народ поддержал полководца, но тот все равно удалился в добровольное изгнание. Умер Сципион в 183 г. до н.э. в один год с Ганнибалом.
А в 146 г. до н.э. другой Публий Корнелий Сципион (Эмилиан) Африканский, тот мальчик, которого усыновил Сципион Африканский старший (на самом деле Эмилиан был внуком Сципиона, а отцом был Эмилий Павел, победитель в битве при Пидне), взял штурмом Карфаген. Ненавистный Риму город был разрушен до основания. Правда, во времена Октавиана Августа Карфаген был частично восстановлен.
Публий Корнелий Сципион Африканский оставляет двоякое впечатление. С одной стороны великий полководец победитель гениального Ганнибала поставивший Карфаген на колени, а с другой баловень судьбы любимец фортуны до определенного времени. Само противоборство Ганнибала и Сципиона очень интересно есть схожести и различия. Начнем с различий Сципион как дипломат более искусен в отличие от Ганнибала умевшего побеждать, но не умевшего использовать победы Сципион умел выжимать максимум из побед привлечение испанских вождей, Нумидийского царевича Массанисы последний обеспечил победу в битве при Замме. Ганнибал за 16 лет пребываний в Италий не смог привлечь против Римлян ни одного достойного вождя.
Схожести судеб полководцев это их трагичность оба испытали славу были на вершине Канны и Заммы, но остались не удел были преданны сенатами своих стран обейх ждало изгнание. Отсюда и выходит следующее различие как судьба перестала благоволить Сципиону он поплыл по течению слава его сникла весь блеск потух, а Ганнибал продолжал бороться не отступал конечно он проиграл, но в этом его величие в драматизме судьбе и борьбе снею. Ганнибал оставил Канны гений мысли стратегия строгий расчет сил использование местности победа разноплеменного полуголодного войска над лигионами Рима численно превосходящего и готового к битве. Сципион его венец это Заммы в ней сошлись одинаковые по силе армий но предательство Массанисы сыгранных Сципионом на оскарбленности чувств Массанисы к Софонибе в итоге решило дальнейщую судьбу Карфагена и Ганнибала. Победителей не судят мы будем знать Сципиона как побидителя Ганнибала.
Две ремарки:
1. Ганнибал был дипломатом не хуже Сципиона. Он договаривался с кельтами и на пути к Альпам и вступив в Италию. Договаривался со многими италиками. А каких еще вождей в Италии он должен был привлечь?
2. Нельзя сказать, что Сципион после Замы совсем канул в небытие. По сути он, а не его брат, управляли войсками в Сирии против Антиоха.
Если Г. – гений, то почему не посетило его прозрение после Нового Карфагена? На мой взгляд, не нужно быть гением, чтобы сообразить, что с потерей Испании получить реальные подкрепления будет неоткуда – у Карфагена есть деньги, но нет ни воинов, ни полководцев – с одной нумидийской лёгкой конницей победить Рим нельзя. Истинный трудяга войны сообразил бы, что нужно бросить к ё…й матери Италию и бежать в Африку – готовить армию метрополии к реконкисте Испании, коль скоро не удаётся разгромить Рим на поле боя здесь и сейчас. После Канн у Г. не было ни единой серьёзной победы, ни над Марцеллом, ни над Максимом, ни над Нероном (от последнего вообще нокаут огрёб). Да и вообще, он побеждал неумеек, которые с ним, фактически, в поддавки играли, либо плохо обученные войска без реального боевого опыта, чего никак нельзя сказать о Сципионе, он то, как раз бил тех, кто сам римлян бивал – тот же Массинисса, “великий и ужасный”, тот же Гасдрубал с Магоном – чего они добились против Сципиона?
Так что, говоря о гениальности, следует быть строже, а то неловко как-то: гений, а продул выскочке-трудяге.
Возможно потому, что потеря Нового Карфагена не означала мгновенной потери Испании? Был еще ряд битв, которые могли сложиться иначе. Кроме того, решения по Испании принимались не Ганнибалом, а Советом Карфагена. Сам Ганнибал просил направлять очередные подкрепления не в Испанию, а ему. Лично он оценивал не Испанию, а Италию первостепенным театром войны.
Даже если Испания захвачена римлянами, это не отменяет возможной вербовки испанцев. Многие испанцы воевали против римлян. Другой вопрос – как этим испанцам попасть в Италию к Ганнибалу. Кельтиберов запросто завербовал Карфаген в Африку. Тех, что погибли на Великих Равнинах.
Да и не одних испанцев вербовали в карфагенские армии.
После Канн действительно не было побед такого масштаба. Потому что римляне не рисковали такими силами. А если неумейки и новобранцы Канн сменились умейками и ветеранами, почему же они не добили Ганнибала в Италии? Ведь Ганнибал имел там совсем незначительные силы.
Кроме того, сам Римский Сенат считал Ганнибала гением и отказал Сципиону выделить армию. Пришлось набирать добровольцев и войска с Сицилии. Сенаторы ПО ПРЕЖНЕМУ боялись Ганнибала, как и Фабий Максим.
И последнее. Проигрыш Замы не отменяет гениальности Ганнибала, как Ватерлоо не отменяет гений Наполеона.
На мой взгляд, ни Ганнибал, ни Наполеон не проявили истинной гениальности полководцев, развязав войны с грозными врагами в расчёте на выигрыш одного генерального сражения. Это артисты авантюры, их непредсказуемость помогает им одерживать блестящие победы, если их визави идут у них на поводу, но, если они нарываются на умного и талантливого противника — куда девается их гениальность? Ничего, кроме банальных лобовых ударов, Венузий и Малоярославец, большие потери, утрата инициативы и никаких перспектив.
Что касается значения ТВД: оперативной базой Баркидов была именно Испания, там они имели практически не контролируемые Карфагеном источники финансирования войны, огромные возможности набора первоклассных наёмников, производства вооружения, там оттачивалось военное искусство солдат и командиров – что из этого перечня мог предоставить Ганнибалу Карфаген? Только деньги, и то, с бюрократическими проволочками. Создание же настоящей оперативной базы в Карфагене – дело целой жизни. Поэтому сохранение власти над Испанией было для Ганнибала вопросом жизни и смерти. Потеря Нового Карфагена обретает в этом контексте фатальное значение. А итальянский ТВД к этому времени обратился в подобие Западного фронта Первой Мировой: одни частные операции. Скажу больше, сами того не сознавая, римляне так же держали на поводке Ганнибала, как он держал их, позволяя Сципиону без лишних хлопот громить Баркидов в Испании – вот чего не смог “просечь” Ганнибал, что, впрочем, не удивительно – для этого нужно было быть гением.
Хочу напомнить, что судьба Сципиона при Заме висела на волоске. Даже при том, что у Ганнибала не было в большом количестве испанцев. Просто Блюхер (Масинисса) успел появиться на поле, а Груши у Ганнибала не было.
А если бы Карфаген плюнул на Испанию, и слал подкрепления в Италию или хотя бы пробился Газдрубал, Рим пошел бы на мир на условиях Карфагена.
Гений Ганнибала подчеркивали и Полибий и Ливий. Трудно их причислить к прокарфагенским авторам.
И ещё по поводу судьбы Сципиона; он, единственный, кто мог стать “самодержавцем” Рима – не стал им. Сам! Цезарь, например, не остановился перед развязыванием гражданской войны, что уж говорить о Марии, Сулле и целой веренице “солдатских императоров”, захватывавших Рим, как вражеский город. Для добровольного отказа от соблазна власти, на мой взгляд, нужно иметь больше мужества (и порядочности), чем для продолжения проигранной войны.
Не мог стать Сципион самодержцем Рима в тот период. Вы плохо представляете себе состояние римского общества.
Окажись Сципион столь же амбициозным, что и Цезарь, к примеру, на волне своей популярности, имея самую сильную армию, когда-либо существовавшую в республике, мало того – преданную ему лично армию, – он просто смёл бы всех, кто осмелился встать у него на пути и, думаю, намного успешнее, чем это удалось Цезарю.
С чего это Вы решили, что его армия была самая сильная из существовавших?
4 легиона. И это не его испанские легионы.
Италия была наводнена войсками, верными сенату. В отличии от того, когда Цезарь шел на Рим.
Еще раз повторяю. Вы совершенно не понимаете образ мысли римлян того времени. Граждане Рима обхаяли Сципиона при жизни. Для них это был удачливый магистрат, который избавил РЕСПУБЛИКУ от врага, а не вождь профессиональной армии.
Даже во времена Цезаря !!! тот снял корону, которую пытался надеть Антоний. Даже тогда народ, переживший Мария и Суллу, заворчал.
Добрый день благодарен за ремарки.
1) По дипломатий хотел выразить в расширенном значений Сципиону удалось привлечь союзников Карфагинян часть Иберийцев, Нумидийцев, а Ганнибал так и не смог разорвать Латинский союз Римлян.
2) Консульская власть войск в войне с Сирий находилась в руках Луция Сципиона, Публий выступил в качестве легата и насколько известно во время битвы при Магнесий был болен.
А насчет управления войсками Публием Сципионом в Сирийской войне с Антиохом информацией не владею, но соглашусь с Вами авторитет Публия и опыт руководства войсками и его победы были предподчтительнее для римского войска чем Луция Сципиона этим Публий Сципион мог воздействовать на брата и армию римлян.
Латинский союз более крепкое образование, чем связи пунийцев с иберами или нумидийцами. Римляне выбрали более удачную форму управления.
По поводу дипломатий останусь при своем мнений.Лично больше предпочитаю Ганнибала как полководца и новатора в военном искустве чем Сципиона. Хотя это никак не умоляет заслуг Сципиона.
Я бы сказал так: – Ганнибал – гений, а Сципион – трудяга.
Да есть такое! Незнаю будет ли интересно, случай из жизни Публия Сципиона. Воры промышляли грабежами римских вилл. Однажды во время грабежа такой виллы на зашиту чужого имущества вышел старик с тростникой со соседний виллы. Воры узнали его это был Публий Сципион Африканский и внушил им такой страх грабители побрасали награбленное и убежали во всяси. Грабежи прекратились и больше тех грабителей не видели. Если не изменяет память грабителей было трое.
Есть ещё три великих римских полководца: Марк Фурий Камилл, Гай Марий, Флавий Аэций.
А че так мало? ))) Добавить еще ой сколько можно. От Марка Валерия Корва до Германика. Можно даже Вентидия вспомнить, дравшего парфян в хвост и гриву.
Карта сайта существует и поиск по сайту.
Камилл: http://strategwar.ru/military-history/voennaya-istoriya-mark-furij-kamill-protiv-gallov
Марий:
http://strategwar.ru/military-history/voennaya-istoriya-gaj-marij-reformy-rimskoj-armii
http://strategwar.ru/great-fights-of-history/velikie-bitvy-istorii-gaj-marij-akvy-sekstievy-i-bitva-pri-vercellax
http://strategwar.ru/military-history/numidijcy-protiv-legionov-rima-ch-2
Ну, а величие Аэция весьма сомнительно. Просто не успел деградировать.
http://strategwar.ru/great-fights-of-history/aecij-v-bitve-na-katalaunskix-polyax
Названные полководцы не были столь великими как тем, которых я назвал. К. Собчак тоже является знаменитостью в мире телевидения, но чтобы сравняться с профессионалом Андреем Малаховым, ей нужно работать и работать.