Военная история: греческие армии 5 в. до н.э., ч.2

Автор: Strateg, 14 Окт 2012

Во второй половине 5 в. до н.э. состав греческих армий существенно меняется. В Пелопоннесской войне на стороне Спарты или Афин, боровшихся за лидерство, участвуют почти все греческие полисы и колонии. Армии участвуют в длительных дальних походах. По сравнению с армиями времен греко-персидских войн, рассмотренными в статье “греческие армии 5 в. до н.э., ч.1”  возрастает роль конницы, легкой пехоты, “морской пехоты” и наемников. Увеличивающаяся потребность в солдатах изменяет социальный состав греческих армий. В число фаланги спартанских гоплитов включаются илоты, афинские гоплиты пополняются метэками.

К началу Пелопоннесской войны количество полноправных спартиатов существенно уменьшилось в результате землетрясения и восстаний илотов в Мессении. Кроме того, многие спартиаты оказались в афинском плену после поражения в битве на острове Сфактерия. Поэтому, спартанский полководец Брасид, формируя свой отряд для похода во Фракию против афинских союзников, включает в него илотов, что позже становится обычным явлением для спартанской армии. Фукидид, 4.78,80: “Этим же летом, приблизительно в то же время, Брасид с 1700 гоплитов выступил в поход на фракийское побережье…Действительно, лакедемоняне надеялись скорее всего избавиться от набегов афинян на Пелопоннес и особенно на их собственную Лаконскую область, если они отплатят афинянам, послав, в свою очередь, войско к афинским союзникам (тем более что последние изъявили готовность содержать их войско и просили помощи для восстания). Вместе с тем спартанцы получали желанный предлог удалить из страны часть илотов, чтобы те не вздумали поднять восстание теперь, когда Пилос был в руках врагов. Ведь большинство лакедемонских мероприятий искони было, в сущности, рассчитано на то, чтобы держать илотов в узде. Устрашенные дерзостью многочисленной молодежи илотов, лакедемоняне прибегли и к такой мере. Они предложили отобрать некоторое число илотов, считающих себя наиболее способными в военном деле, обещая им свободу (на самом же деде лакедемоняне хотели только испытать илотов, полагая, что как раз самые свободолюбивые скорее всего способны в сознании собственного достоинства напасть на своих господ). Таким образом, было отобрано около 2000 илотов, которые с венками на головах (как бы уже получившие свободу) обходили храмы. Немного спустя, однако, лакедемоняне перебили этих илотов, причем никто не знал, где и как они погибли. Поэтому лакедемоняне и теперь охотно воспользовались случаем послать с Брасидом 700 илотов в качестве гоплитов (остальное войско состояло из завербованных в Пелопоннесе наемников).”

Брасид пополняет свои войска конницей, легкой пехотой, наемными пельтастами, но не считает такую “спартанскую армию” равной по боевым качествам армии, состоящей из граждан гоплитов. Фукидид (участвовал в боевых действиях под Амфиполем), 5.6,8: “Одновременно Брасид готовился к битве: он призвал 1500 фракийских наемников и всех эдонов, как легковооруженных, так и всадников. Миркинских и халкидских легковооруженных воинов у него было 1000 человек, кроме находившихся в Амфиполе. Гоплитов же он набрал всего около 2000 и еще 300 эллинских всадников… Однако выйти из города и построить войско в боевом порядке против афинян Брасид не решился: он не доверял своему войску, считая, что оно уступает афинскому, но не численно (ведь по численности силы противников были почти равны), а в качественном отношении. Действительно, афинское войско состояло из граждан и лучших воинов с Лемноса и Имброса.” Брасид погиб под Амфиполем, однако, конница и легкая пехота внесли существенный вклад в победу лакедемонян. Фукидид, 5.10: “Ударив в центр афинян, устрашенных и расстройством своих рядов, и отвагой противника, Брасид обратил их в бегство. Одновременно и Клеарид, согласно приказу, выступил из Фракийских ворот и бросился на врагов. Получилось так, что афиняне, неожиданно атакованные с двух сторон, пришли в полное замешательство. Левое крыло афинян, уже продвинувшееся вперед по дороге на Эйон и оторвавшееся от своих, тотчас же бежало. Когда оно уже было опрокинуто, Брасид бросился в атаку на правое крыло и при этом был ранен. Афиняне не заметили, что Брасид упал, и находившиеся рядом воины подняли и унесли его. Правое крыло афинян держалось более стойко. Клеон с самого начала не думал удерживать позиции и тотчас же обратился в бегство, но был настигнут миркинским пелтастом и убит. Его гоплиты, однако, оттесненные к холму, сомкнув ряды, два или три раза отражали атаки Клеарида и держались до тех пор, пока миркинская и халкидская конница и пелтасты не окружили их со всех сторон и, осыпая дротиками, не заставили обратиться в бегство. Теперь уже все афинское войско бежало, и все, кто не пал в рукопашном сражении и не был убит халкидской конницей или пелтастами, по разным дорогам через горы с трудом добрались до Эйона.”

Для борьбы с легковооруженным противником греки использовали облегченных гоплитов молодых возрастов – экдромов. Экдромы выбегали из состава фаланги, но далеко не всегда могли догнать врага. При Лехее спартанские экдромы не смогли справиться с пельтастами под командой афинского полководца Ификрата. Фукидид, 4.125:”На рассвете Брасид, увидев, что македоняне уже ушли, а иллирийцы и Аррабей угрожают нападением, решил и сам также отступить. Он построил гоплитов в каре, а легковооруженных поместил в середину и отобрал самых молодых воинов, с тем чтобы они, выбегая, ударяли на врага в любом месте, где он нападет, а сам с 300 отборных воинов расположился в арьергарде, чтобы отражать атаки головного отряда противника.”

В спартанскую армию привлекались лаконские илоты. Мессенским илотам спартанцы не доверяли. После участия в военных действиях илоты получали свободу и назывались неодамодами. Фукидид, 5.34: “Тем же летом вернулось из Фракии войско, отправленное туда во главе с Брасидом; его привел назад Клеарид после заключения мира. Лакедемоняне решили даровать свободу илотам, сражавшимся под начальством Брасида, с правом жить где угодно. Вскоре, однако, лакедемоняне, будучи уже во вражде с элейцами, переселили освобожденных илотов вместе с неодамодами в Лепрей на границе Лаконии и Элиды.”

Число афинских граждан существенно уменьшилось в результате эпидемий и поражений в битвах. Они были вынуждены пополнять число гоплитов за счет иностранцев и вольноотпущенников метэков. Диодор, 13.97: “афиняне, ослабленные частыми поражениями, предоставили право гражданства метэкам и всем вообще иностранцам готовыми вступить в ряды войск. И, когда численность граждан, таким образом, увеличилась, стратеги набрали всех, годных держать оружие.” Фукидид, 2.31: “Это было самое большое афинское войско, которое когда-либо собиралось в одном месте и когда город находился на вершине могущества (еще до начала чумы). Сами афиняне насчитывали не менее 10 000 гоплитов (кроме 3000 осаждавших Потидею); силы метеков составляли не менее 3000 гоплитов и, кроме того, было еще много легковооруженных воинов.”

Число легковооруженных в греческих армиях росло не только потому, что уменьшалось число граждан гоплитов. Возрастала эффективность легких войск. Один из победителей при Сфактерии, афинский полководец Демосфен, сначала испытал их силу на себе при походе в Этолию. Фукидид, 3.94-98: “Правда, этолийцы, говорили мессенцы, — большое и воинственное племя, однако живет оно в неукрепленных селениях, далеко разбросанных друг от друга, и имеет только легковооруженных воинов… Демосфен не стал дожидаться присоединения локров (что при отсутствии у афинян легковооруженных метателей дротиков было ему необходимо) и, сразу же двинувшись на Эгитий, взял его с первого приступа. Жители города бежали и заняли вершины холмов над городом, который расположен на возвышенностях приблизительно в 80 стадиях от моря. Между тем этолийцы, выступив на помощь Эгитию, напали на афинян и союзников. Враги нападали, спускаясь с холмов то в одном, то в другом месте, и метали дротики в афинян. Всякий раз при нападении афинян враг отступал, если же афиняне отходили, то этолийцы наседали на них. Битва затягивалась таким образом надолго: преследования и отступления сменяли друг друга; однако афиняне в обоих случаях терпели урон. Пока у лучников еще были в запасе стрелы и они могли стрелять, афиняне стойко держались, ибо под обстрелом афинян этолийцы, у которых не было панцирей, отступали. Однако после гибели начальника стрелков его отряд рассеялся, да и сами афиняне были утомлены долгой и напряженной борьбой. Этолийцы между тем все сильнее теснили их, осыпая дротиками. Наконец афиняне обратились в бегство… Быстроногие легковооруженные этолийцы настигали бегущих врагов и перебили многих.”

Для сицилийской экспедиции афинян Никий предлагает взять такой состав армии: “Всего гоплитов (афинян и союзников) — нужно не менее 5000, но если возможно, то и больше; кроме того, следует взять с собой в соответствующем количестве отряды других родов оружия — лучников из Афин и с Крита и пращников, а также заготовить и взять все, что еще окажется необходимым… Общее число гоплитов составляло 5100. Среди них было 1500 афинских граждан, внесенных в списки военнообязанных, 700 фетов, служивших в морской пехоте. Остальное гоплиты были выставлены союзниками, главным образом из подвластных афинянам городов. Впрочем, 500 гоплитов послали Аргос и Мантинея и, кроме того, было завербовано еще 250 наемников. Лучников было всего 480 (из них 80 с Крита), родосских пращников— 120, легковооруженных мегарских изгнанников — 120. Помимо этого, было еще одно транспортное судно для перевозки конницы с 30 всадниками на борту. Таковы были боевые силы, с которыми первая экспедиция переправилась для военных действий в Сицилию.” – Фукидид, 6.25 и 6.43.

Фукидид, 4.129: “На борту находилось 1000 афинских гоплитов, 600 лучников,1000 фракийских наемников и, кроме того, еще некоторое число легковооруженных воинов”; 5.84: “Затем афиняне выступили в поход на остров Мелос с эскадрой в составе 30 своих кораблей, 6 хиосских и 2 лесбосских, имея на борту 1200 гоплитов, 300 лучников, 20 конных стрелков из самих Афин и еще около 1500 воинов от союзников и островитян.”; 7.31: “Демосфен оставался в Акарнании для набора метателей дротиков и пращников.”; 2.81: “Акарнаны же считались особенно искусными пращниками.”; 4.100: “Затем беотийцы тотчас же вызвали из Мелийского залива метателей дротиков и пращников.” В битве при Мантинее беотийцы использовали легкую пехоту (гамиппов) совместно с конницей 5.57: “из Беотии прибыло 5000 гоплитов и столько же легковооруженных, 500 всадников с сидящим за каждым всадником пехотинцем”.

Помимо легкой пехоты серьезное внимание в греческих армиях (кроме спартанской) начинают уделять коннице. Диодор, 13.72: “Но Агис царь лакедемонян, находился тогда со своей армией в Декелии. Узнав, что лучшая часть афинской армии участвует в походе Алкивиада, он ночью привел свою армию к Афинам. У него было двадцать восемь тысяч пехоты, из которой половина была отборными гоплитами, другая часть состояла из легковооруженных. Помимо этого, с ним следовало 1200 всадников, из которых 900 были беотийцами, а остальные были посланы пелопоннесцами… Однако, они отправили свою кавалерию, примерно равную по численности кавалерии противника, и когда обе стороны встретились, перед стеной, последовало кавалерийское сражение, которое продолжалось некоторое время. Линия фаланги находилась в пяти стадиях от стены, и конница сражалась под самыми стенами. Теперь беотийцы, победившие ранее афинян при Делиуме, думали, что будет страшным позором оказаться хуже тех, кого они ранее победили. В то время афиняне, знавшие, что свидетелями их доблести является население, стоявшее на стенах и знавшее каждого из них, были готовы на все ради победы. Наконец, одолев своих противников, они убили большую их часть, а остальных преследовали до линии пехоты. И когда пехота пошла против них, они ушли в город.” Фукидид, 2.79: “Халкидские гоплиты и некоторое число союзников потерпели поражение от афинян и отступили в Спартол. Однако конница халкидян и легковооруженные одолели афинскую конницу и легковооруженных. У афинян было лишь немного пелтастов из так называемой Крусийской области. А из Олинфа тотчас же после битвы подошли на помощь другие пелтасты. Когда легковооруженные воины из Спартола заметили подмогу, то, воодушевленные этим и своей недавней победой, вместе с халкидской конницей и прибывшими свежими силами снова напали на афинян. Афинянам пришлось отступить к своим двум отрядам, оставленным при обозе. Всякий раз, когда нападали афиняне, неприятель отступал, но если афиняне отходили, враг наседал, осыпая их дротиками. Халкидская же конница при всяком удобном случае беспокоила афинян и стала для них особенно опасной: она даже обратила афинян в бегство и долго затем преследовала.”

Очень интересные рассуждения о роли легкой пехоты и конницы приводит Ксенофонт в Анабасисе. Ксенофонт лично командовал греками, отступающими из Персии после битвы при Кунаксе. 3.3.6-19: “Не успели они далеко уйти, как вновь показался Митридат примерно с 200 всадниками и 400 стрелков и пращников, очень подвижных и проворных. Он приближался к эллинам, словно у него были дружеские намерения. Но когда они, подошли на близкое расстояние, то, как пешие, так и конные внезапно принялись стрелять из луков и из пращей и ранили многих эллинов. Арьергард нес большие потери, но ничего не мог предпринять против врагов. Дело в том, что критяне стреляли не на столь далекое расстояние, как персы, и, кроме того, не имея оборонительного оружия, они отступали под прикрытие тяжеловооруженных, а метатели дротиков бросали их недостаточно далеко и не достигали пращников. Поэтому Ксенофонт решил атаковать врагов. В атаку пошли те гоплиты и пельтасты, которые были с ним в арьергарде, но во время преследования они никого не настигли. Ведь у эллинов не было конницы, а пехотинцы на коротком расстоянии не могли догнать бегущих; преследовать же вдали от войска было опасно. Всадники варваров и при бегстве, наносили эллинам урон, стреляя на скаку назад, а преследовавшим их эллинам приходилось, сражаясь, проходить обратно все то расстояние, которое они прошли наступая. «…мы выяснили, чего нам недостает. Дело в том, что враги сейчас стреляют из луков и пращей на такое большое расстояние, что и критяне, отстреливаясь, не в состоянии попадать во врагов, так же как и метатели дротиков. Когда же мы за ними гнались, то не было возможности удалиться далеко от войска, а на малом расстоянии пеший, даже если он проворен, не может догнать пешего, находящегося от него на расстоянии выстрела. Итак, если мы хотим удержать врагов в отдалении и помешать им наносить нам урон во время похода, то мы должны немедленно обзавестись пращниками и всадниками. Говорят, в нашем войске имеются родосцы, о которых рассказывают будто многие из них умеют стрелять из пращей и их снаряды летят вдвое дальше, чем снаряды персидских пращников. Последние, ведь, стреляют на короткое расстояние, так как они применяют камни, в обхват рукой, а родосцы знакомы с употреблением свинцовых шариков. И вот, если мы найдем солдат, обладающих пращами, и купим у них пращи за деньги, а другим, способным изготовить новые пращи, тоже назначим плату, а для тех солдат, которые согласятся поступить в отряд пращников, придумаем еще какую-нибудь награду, то, вероятно, найдутся люди, полезные для нас. Я знаю также, что в войске имеются лошади – несколько штук у меня, затем оставшиеся после Клеарха и, наконец, немало лошадей, отнятых у врагов, находится в обозе. Если мы выберем из них наиболее подходящих и заменим их в обозе вьючными животными, а коней снарядим для конницы, то, вероятно, они тоже пригодятся при преследовании бегущих»”.

В Пелопоннесской войне большую роль играли сражения на море. Бой на палубах кораблей часто проходил, как на суше. Греческая “морская пехота” называлась эпибаты. Эпибаты сражались не только на кораблях, но также и при высадке на сушу. В службу на флоте начали привлекать и граждан гоплитов. Фукидид, 1.49: “На корабельных палубах с обеих сторон было много гоплитов, много лучников и метателей дротиков, так как корабли были снаряжены по старому, несовершенному способу. Сражение было ожесточенным, но не в силу тактического искусства противников, и скорее напоминало сухопутную схватку. Всякий раз, сталкиваясь друг с другом в тесноте и суматохе, корабли не без труда снова расходились. Противники больше рассчитывали на победу гоплитов на палубе, которые сражались плечом к плечу друг с другом, причем корабли стояли спокойно на месте.” 8.24: “К несению мореходной службы они принудительно привлекли внесенных в списки военнообязанных гоплитов.”  3.16: “Они снарядили 100 кораблей, укомплектовав их экипажами из граждан (кроме всадников, пентакосиомедимнов и метеков).” 3.18: “Тогда в начале осени афиняне послали в Митилену под начальством стратега Пахета, сына Эпикура, 1000 своих гоплитов, которые сами были и гребцами на кораблях.” Диодор, 13.51: “В то время, как афиняне были поглощены боем, лакедемонский военачальник Миндар сам продолжал оборонять корабли, которые Алкивиад пытался сорвать с якорей, а спартиата Клеарха с частью пелопоннесцев отправил против войск Фрасибула. Вместе с ним он отправил и наемников Фарнабаза. На первых порах Фрасибулу во главе эпибатов и лучников удавалось мужественно противостоять врагам: многих из их числа он убил, хотя ему и пришлось быть свидетелем смерти не малого числа своих.”

Расширение театра военных действий, большие потери граждан заставляли греческие армии все в возрастающем количестве использовать наемников. Обнищание населения с одной стороны, постоянное участие в боевых действиях с другой породило класс людей, для которых война стала способом существования. Фукидид, 7.57: “Мантинейцы же и другие аркадцы, привыкшие сражаться как наемники против любого указанного им врага, равным образом из-за денег, сочли своими врагами аркадцев, сражающихся на стороне коринфян. Критяне и этолийцы также согласились воевать за жалованье…” После окончания Пелопоннесской войны большое количество наемников осталось не у дел. Это был прекрасный материал для формирования целой армии, которую спартанец Клеарх собрал для восставшего персидского царевича Кира.

Состав наемников Кира приводит Ксенофонт, 1.2 и 1.4: “Итак, Ксений прибыл в Сарды с отрядами из городов в количестве примерно 4000 гоплитов. Проксен явился, имея при себе около 1500 гоплитов и 500 гимнетов, [а Софенет из Стимфалы — 1000 гоплитов], Сократ-ахеец примерно с 500 гоплитов, а Пасий из Мегары пришел с 300 гоплитов и 300 пельтастов;последний, так же как и Сократ, был из тех, что осаждали Милет… к нему здесь присоединился Менон-фессалиец с 1000 гоплитов и 500 пельтастов, долопами, энианами и олинфянами… к нему присоединился здесь Клеарх, лакедемонский изгнанник, с 1000 гоплитов, 800 фракийских пельтастов и 200 критских лучников. В то же время явился Сосис-сиракузянин с 300 гоплитов и аркадец Софенет с 1000 гоплитов. Здесь, в парке, Кир произвел смотр и подсчет эллинскому войску, и оказалось, что всего налицо имеется 11000 гоплитов, а пельтастов около 2000… на этих кораблях прибыл вызванный Киром лакедемонянин Хирисоф с 700 гоплитов, которыми он командовал, состоя на службе у Кира. Здесь же пришли к Киру 400 гоплитов-эллинских наемников, отпавших от Аброкома и присоединившихся к походу против царя.”

Нужно отметить, что критяне могли быть вооружены небольшими медными щитами. Ксенофонт, 5.2: “Некий уроженец Мисии, носивший также имя Мис, с 10 критянами остался в густо заросшей местности и сделал вид, будто он пытается спрятаться от врагов. Но их медные щиты просвечивали то тут, то там.” Во 2 в. до н.э. в войске Антиоха у критян тоже щиты, Полибий, 10.29: “Антиох выстроил вооруженных щитами критян в числе тысяч двух человек под начальством родосца Поликсенида…”

К концу 5 в. до н.э. происходят некоторые изменения в вооружении гоплитов.

Рубрики: Военная История
Метки: военная история